Опасные пассажиры поезда 123 - Джон Гоуди

— «Пэлем Сто двадцать три» начал движение.

— Продолжает двигаться! — крикнул Марино в свою трубку.

— Отлично, — ответил полицейский диспетчер. — Продолжайте докладывать, но не так громко, если можно.

— Продолжает двигаться. — Марино безуспешно старался успокоиться. — Едут на малой скорости, но не останавливаются.

— Вас понял. Продолжайте докладывать. Только держите себя в руках, договорились?

Сентер-стрит, 240

В штаб-квартире Департамента полиции Нью-Йорка полицейский диспетчер связался с окружным инспектором:

— Сэр, поезд тронулся. Патрульные машины следуют за ним по плану.

— Рано, — сказал окружной инспектор. — Мы же договорились, что они будут ждать, пока мы не расчистим пути вокруг «Саут-Ферри»! Проклятье, что происходит?!

— Сэр?

— Оставайтесь на связи! — рявкнул окружной инспектор и бросил трубку. Было слышно, что он очень встревожен.

Оперативный отдел Транспортной полиции

В оперативном отделе Транспортной полиции лейтенант Гарбер, прижав к уху трубку, слушал, что говорит ему миссис Дженкинс.

— Хорошо, подождите минутку. — Он повернулся к диспетчеру: — Они поехали. Готовность номер один. Патрульным машинам наверху тоже. Городская полиция ведет их, но и нам не мешает. Проверьте, чтобы патрульные на станции «23-я улица» получили инструкции как можно быстрее. — Гарбер взглянул на часы. — Мы их достанем, черт побери!

В отделе началась суета, при виде которой лейтенант Гарбер ощутил мрачное удовлетворение. Боже, как было бы хорошо, если б мы сами их взяли! Именно мы, а не городские копы.

— Давайте, парни, двигаемся, двигаемся! — гаркнул он.

— Да, лейтенант, — сказал в трубке голос миссис Дженкинс. — Они продолжают двигаться.

Центр управления «Гранд-Сентрал»

Когда один из диспетчеров будничным тоном объявил, что, кажется, знает, как бандиты собираются смыться с деньгами, все так и опешили.

— Готов поспорить, они думают уйти через туннель старика Бича.

Диспетчер передвинул сигару в угол рта, чтобы не мешала говорить, и объяснил. Где-то в 1867 году старый Альфред Эли Бич взял в аренду цокольный этаж здания на углу Бродвея и Мюррей-стрит и начал проектировать нью-йоркское метро. Первый туннель длиной в 312 футов протянулся под Уоррен-стрит. Старик купил железнодорожный вагон, поставил на него пневматический двигатель и гонял его взад-вперед под землей. Однако пассажиров практически не было — публика не выказала особого интереса к подземке, и вскоре проект приказал долго жить.

— Локальная колея линии «Лексингтон-авеню» доходит как раз до того места, где начинается старый туннель, — говорил диспетчер, перекатывая во рту сигару. — Держу пари, эти парни рассчитывают добраться до него!

Старший диспетчер, жадно ловивший каждое слово, не выдержал:

— Твой старый туннель не используют уже лет семьдесят. Его разрушили еще в 1900 году, когда прокладывали туннели для первой линии настоящего метро. Откуда ты знаешь, что от него что-нибудь осталось?

— Ниоткуда не знаю, — отрезал диспетчер. — А откуда ты знаешь, что ничего не осталось? Есть доказательства?

— Доказательства? — переспросил старший диспетчер. — Да сколько угодно. Часть кирпичей, из которых был сложен старый туннель, использовали, когда строили линию «Ай-Ар-Ти». Будешь в следующий раз проезжать там, внимательно смотри — сразу после станции «Сити-холл» в стене туннеля видны старые кирпичи.

— Никогда не смотрю в окно, когда еду на метро, — пробормотал диспетчер. — Что там можно увидеть?

— Как что? Кирпичи. Кирпичи из туннеля старого Бича.

— Ну это всего лишь твои домыслы, — буркнул диспетчер, жуя сигару.

— Иди-ка ты лучше работать, — огрызнулся старший диспетчер.

Глава XVIII

Райдер

— Может, прибавить немного? — спросил Лонгмэн.

— Не надо, — ответил Райдер, — держи эту скорость.

— Думаешь, мы уже проскочили все засады?

— Вероятно, — ответил Райдер, глядя на левую руку Лонгмэна, которая нервно поглаживала рукоять контроллера. — Держи эту скорость.

— Прескотт вызывает «Пэлем Сто двадцать три». Прием.

Райдер увидел впереди продолговатое яркое пятно. Станция «23-я улица». Он нажал педаль микрофона:

— Слушаю, Прескотт.

— Почему вы едете? Путь к югу от «Саут-Ферри» еще не освобожден, у нас есть еще пять минут. В чем дело?

— Небольшое изменение плана. Мы решили оторваться от копов, которыми вы нашпиговали туннель.

— Бред, — отпарировал Прескотт, — там нет полиции. Зато скоро появятся красные сигналы. Никакой «зеленой линии» теперь не получится.

— Знаю. Мы скоро остановимся и дадим вам возможность освободить путь. У вас еще пять минут.

— Как пассажиры?

— В порядке. Но чтобы никаких провокаций.

— Вы двигаетесь, и это осложняет нашу работу.

— Прошу извинить. Инструкции остаются в силе. Свяжитесь со мной, когда освободите путь. Конец связи.

— Слушай, — с беспокойством сказал Лонгмэн. — Думаешь, они не догадываются? То есть я хочу сказать… Все эти бесконечные вопросы…

— Ну и что? Обычное дело, — ответил Райдер. — Они делают именно такие выводы, как нам нужно, — вот и хорошо.

— Боже! — охнул Лонгмэн. Они въехали на станцию. — Смотри, сколько народа! И у самого края платформы! Когда я был машинистом, мне часто снился кошмар: пассажиры так и валятся мне под колеса.

Вагон медленно шел вдоль перрона. С платформы неслись крики, некоторые плевали в их сторону. Райдер отметил боковым зрением нескольких копов в синей форме, пытавшихся совладать с толпой. Один из них замахнулся на проходящий вагон дубинкой.

Окружной инспектор

Лимузин комиссара полиции медленно полз на юг, и в районе 24-й улицы окончательно встал в пробке. Патрульные отчаянно пытались расчистить перекресток.

— На метро быстрее бы добрались, — заметил комиссар. Окружной инспектор с удивлением покосился на него. За все годы работы он еще не слышал, чтобы комиссар шутил.

Водитель включил сирену. Лимузин наконец прорвался через перекресток. Коп на углу отдал честь. Водитель выключил сирену.

— Все еще едут? — спросил окружной инспектор у рации.

— Да, сэр. Но медленно, на маневровой скорости.

— Где они сейчас?

— На станции «23-я улица».

— Спасибо.

Комиссар обернулся и посмотрел назад:

— У нас хвост. Телевизионный фургон. А за ним, кажется, еще один.

— Стервятники, — процедил окружной инспектор. — Я же велел их придержать. Ну я им сейчас задам перцу!

— Свобода печати, — вздохнул комиссар, — чтоб ей пусто было. Лезут под руку. Когда все кончится, вот тогда — пожалуйста. С удовольствием поговорю с этой братией.

Рация окружного инспектора крякнула:

— Они прошли «23-ю улицу», сэр. Идут со скоростью примерно пять миль пять в час.

— Прямо как мы, — заметил комиссар.

— Ну-ка, — сказал окружной инспектор водителю, — включай сирену. Да погромче!

Старший инспектор полиции Дэниэлс

В темной кабине поезда «Вудлаун Один-четыре-один» машинист нащупывал рычаги.

— Вы поняли, что от вас требуется? — нетерпеливо спросил Дэниэлс.

— Гонимся за тем поездом. Верно?

Дэниэлс, подозревая издевку, всмотрелся в лицо машиниста, но ничего не разобрал в темноте.

— Поехали, — грозно бросил он. — Но не подходи к ним слишком близко.

Машинист сдвинул контроллер, и вагон рывком тронулся с места.

— Чуть быстрее, — сказал Дэниэлс, — но не гони. Они не должны нас увидеть или услышать.

Машинист еще немного подтолкнул контроллер.

— Видеть — ладно. Но слышать? Где это вы видели, чтобы поезд метро двигался бесшумно?

Они миновали станцию «28-я улица», на которой не было ни души, если не считать кучки патрульных. Когда вдали показались огни «23-й улицы», Дэниэлс сказал:

— Давай еще медленнее. Прямо ползком. Не своди глаз с их габаритных огней. Ползком, я сказал! И можно не греметь так?

— Это поезд, босс. Он без шума не бывает.

Высунувшись в окно, Дэниэлс почувствовал, что глаза сразу начинают слезиться.

— Красный свет на локальной линии, — сказал машинист. — Значит, они прошли здесь совсем недавно.

— Еще медленнее, — сказал Дэниэлс, — совсем медленно. И тихо. Без звука.

— Поставьте мне тогда резиновые шины! — огрызнулся машинист.

Город: толпа

Толпа восприняла отъезд комиссарского лимузина как сигнал к концу представления. Патрульные машины, одна за другой покидавшие парковку, подтвердили это предположение. Кое-кто из зевак бросился за ними, рассчитывая увидеть, чем закончится дело. Оставшиеся с осуждением смотрели им вслед: может, гора и идет к Магомету, но уж точно не бегает за ним высунув язык.