Чёрная мадонна - Дж. Лэнкфорд

Сэм даже не обернулся. В его голове созрел гениальный план. Как получить от Феликса денег и заодно избавиться от врача. В его планы не входило, чтобы Льюистон, этот чернокожий красавчик, остался на вилле и вертелся вокруг Мэгги. Сэм сделает все, как ему велел Браун. Он вернется, выпьет содержимое первого флакона, от которого ему станет дурно. Феликсу ничего не останется, как вызвать Льюистона, который был личным врачом Сэма все эти годы. Феликс не в курсе, что Чак уже здесь. Но как только тот появится, Сэм убедит этого замороченного ученого, что память частично вернулась к нему и он знает что-то крайне важное про Мэгги и ее сына. Правда, добавит при этом, что стоит ему проболтаться, как всю оставшуюся жизнь будет вынужден прятаться, а за душой у него ни гроша. Естественно, Феликс отслюнит ему приличную сумму.

Тогда он сам скажет, что Льюистон находится здесь для того, чтобы убрать мальчишку, что, между прочим, сущая правда. Но вместо этого он убьет самого Льюистона, если, конечно, это первым не сделает Феликс. И все, больше никаких Льюистонов. Сэм же будет героем. Что касается Брауна, тому на это будет наплевать. Для него главное, чтобы он убрал мальчишку.

Даффи сделал вывод, что именно по этой причине в него и стреляли в тот раз – за то, что не последовал инструкциям Брауна. Он сделает все для того, чтобы представить смерть мальчишки как несчастный случай – именно так и велел ему хозяин. И тогда миллионер осыплет его деньгами. Так что при любом раскладе он, Сэм, будет в выигрыше.

А вот на мнение Льюистона ему наплевать – пусть что хочет, то и думает. Главное, чтобы он приехал на виллу, когда его позовут, и не лапал Мэгги. Вскоре ей потребуется утешение. Сэм уже не мог дождаться этого момента. Предыдущие два дня на вилле стали для него истинной пыткой. Все это время он только и делал, что предавался фантазиям, представляя, что сделает с ней. Прошлой ночью он проскользнул мимо Бартоло и стоял, прислушиваясь, у ее двери. Когда до него донеслось ее мерное дыхание и он понял, что она спит, то на цыпочках прошел в ее спальню и, аккуратно оттянув в сторону край одеяла, любовался ее телом. Нет, она не спала обнаженной, но ее ночная рубашка была тонкой и полупрозрачной. У нее были округлые формы, она напоминала ему мед, и главное, не знала мужчины – ждала его. Он с трудом удержался, чтобы не лечь в постель рядом с ней.

Возвращаясь на виллу, Сэм всю дорогу думал о Мэгги. Он представлял ее слезы, как она будет их лить, когда узнает, что Джесс мертв. Жаль, конечно, хороший мальчишка, смышленый. Но, увы, с этим ничего не поделаешь. Раз Браун сказал убрать, значит, придется убрать. Браун не привык отступаться и, если Сэм не выполнит поручения, наймет кого-то другого.

Когда Даффи подошел к вилле, Антонелла уже поджидала его на крыльце. Это была невысокая женщина с пронзительным взглядом, пухленькая, но не толстая. Ему нравились ее фартуки. Сегодня грудь и живот кухарки украшало изображение Венеции, Моста Вздохов.

– Я давно поджидаю вас, синьор Даффи.

– Вот как? В чем дело, Антонелла?

По-итальянски она поведала ему, что отец Бартоло отправился в Турин, договариваться с монастырем; Феликс дома, разговаривает по телефону, но скоро тоже уедет; Джесс и Мэгги пошли прогуляться к озеру. Так что, поскольку Сэм вернулся, ее рабочий день закончен и она может с чистой совестью уйти домой.

– Чао, синьор Даффи, – попрощалась она.

Сэм улыбнулся. Он сам не знал, почему, но Антонелла ему нравилась, и, похоже, эта симпатия была взаимной. Может, все дело в ее отменной стряпне? Антонелла умела и любила готовить, он же любил вкусно поесть.

– Чао, Антонелла.

Как только она ушла, Сэм встал в коридоре рядом с дверью, ведущей в гостиную, стараясь не задеть при этом шнур звонка. Потому что тогда Феликс узнает, что он вернулся.

– Я тоже скучаю по тебе, дорогая. Обещаю, что скоро вернусь домой, – услышал он.

Пауза.

– Не плачь, Эриэл, слышишь, не плачь. Это просто дурной сон. С папочкой все в порядке. Здесь нет никаких гоблинов, никаких монстров, а если вдруг какой-нибудь урод и встретится, то я… Я сделаю ему укол, чтобы вырубился, и он тотчас уснет. Как тебе это?

Пауза.

– Ну, конечно же, дорогая моя, я так и сделаю. Ведь я люблю тебя. Думай обо мне, когда ложишься спать, а я буду думать о тебе. И позови к телефону маму. Пока, Эриэл, я люблю тебя.

Сэм был зол на себя, что ненароком подслушал этот дурацкий разговор. Зачем ему ведать, как Феликс разговаривает с женой, как дает ей советы по поводу кошмаров дочери?

Даффи шагнул в гостиную, как будто только сейчас вернулся на виллу, и удивленно поднял брови.

– Все в порядке? – поинтересовался он, когда Феликс положил трубку.

– Да, все хорошо, – ответил Росси и принялся мерить шагами комнату. Затем остановился и повернулся к Сэму. – Послушай, я тут должен кое о чем договориться по поводу Мэгги и Джесса. Мне нужно… ладно, потом. Кстати, Джесс знает, как он появился на свет. Мэгги ему рассказала. Странные вещи он, однако, сказал по этому поводу.

– Что? – удивился Сэм, но в еще большей степени поразился тому, что Феликс какой-то совершенно растерянный, как будто сбитый с толку.

– Ничего особенного, судя по всему. Думаю, однако, будет проще, если я съезжу в город и кое-что улажу. Чем раньше они переедут, тем лучше будет для всех. Ты не побудешь здесь в мое отсутствие?

– Вы хотите перевезти их прямо сегодня?

– Нет, самое раннее, завтра или послезавтра. Нужно договориться с транспортом, вывезти вещи.

Сэм кивнул.

– Понятно. А если в ваше отсутствие кто-то подбросит сюда еще одну дохлую птицу, честное слово, я пристрелю гада.

Феликс поморщился, но затем со вздохом ответил:

– Может, оно и впрямь того стоит.

Затем похлопал себя по карманам, проверяя, что ничего не забыл. Почему-то обычно высокомерное выражение его лица исчезло, как будто он запихнул его в карман дорогого костюма. Интересно, задумался Сэм, что должно было произойти, чтобы у нашего боевого петуха неожиданно поник гребень?

– Ну, хорошо, пройдусь немного. Схожу в город пешком, лишняя физическая нагрузка мне не повредит. Назад вернусь через пару часов. Предупреди Мэгги, хорошо?

Это уж обязательно, подумал Сэм.

Как только Феликс ушел, он бегом бросился к себе в комнату и приоткрыл ставни, чтобы было видно озеро. Джесс был в одних плавках и плескался в воде в огороженной заводи. Мэгги была в купальнике, но вокруг бедер, наподобие юбки, обмотала широкий платок. Время от времени ветер поднимал его край, и тогда Сэму были видны ее ноги. По большому счету, ноги как ноги, но Сэм не мог оторвать от них глаз.

Ну почему он так ее хочет? День и ночь она не выходила у него из головы. Что касается убийства Джесса, его пугало одно: вдруг она обо всем узнает и будет держаться от него как можно дальше? Сейчас же был идеальный момент – кроме них, на вилле никого нет. Ему ничего не стоит выйти из дома и пригласить Джесса покататься с ним на лодке, пока сама она будет плавать. Но Браун велел ему сначала притвориться больным и вызвать Льюистона. Сэм решил, что выпьет содержимое пузырька, когда они будут возвращаться домой.

Тем временем она развернула и сняла шарф, коснулась пальцами ноги воды, затем нагнулась и попробовала ее рукой. Мэгги уже сказала ему, что вода в озере часто бывает теплее, чем воздух, и поэтому здесь можно купаться даже весной. Вид ее попки привел его в восторг, хотя попка и была прикрыта купальником.

Мэгги вошла в воду и, опершись спиной о стену портичиолло, начала бить по воде ногами. Джесс плавал перед ней. Сэм испытал укол ревности – в отличие от него, мальчишка может ее трогать, целовать, виснуть у нее на шее. Такое впечатление, что он пытался ее утешить. Впрочем, напомнил себе Сэм, делать это ему осталось недолго. Но боже, как он ее хотел! И как ненавидел Брауна за то, что тот велел ему держаться от нее как можно дальше… В результате чего вот уже два дня он вынужден сидеть на собственных руках, лишь бы не давать им волю.

Сэм посмотрел вниз, на свой член, который успел уже встать. Тогда он расстегнул молнию и, не сводя глаз с Мэгги, со сдавленным стоном вытащил его наружу. Мэгги тем временем зашла чуть дальше в озеро. Вода уже плескалась на уровне ее груди. У Сэма перехватило дыхание. Он не мог сдержать стон, радуясь тому, что сейчас в доме один. Сэм представлял, что он тоже там, у причала; представлял, как он водит членом по ее груди, как находит то, что у нее между ног, где до него якобы не побывал ни один мужчина, – и трахает, трахает, трахает… Но нет, ему это строго-настрого запрещено. Но боже, как это было бы здорово! Он взял бы ее прямо в воде, он заставил бы ее ублажать его… Черт, вот это был бы кайф!

Он быстро повис над раскаленным добела утесом, и прекрасный демон звал его по имени. И пока он парил над ним, демон начал петь, и он, лишенный возможности заключить в свои объятия реальную женщину, сорвался и начал стремительно падать вниз. Он пытался не сводить с Мэгги глаз, пока она далеко внизу плескалась в заводи, но вместо этого он рухнул на колени и, воскликнув: «Черт, ну еще чуть-чуть!» – кончил себе на руки самым позорным образом.