Черноморский Клондайк - Михаил Серегин

Кое-где маячили кипарисы.

Ребята спустились к виноградникам. Естественным ограждением стояли пирамидальные тополя. А дальше проходила колючая проволока. На врытом в землю плакате значилось: «Научно-экспериментальное хозяйство "Заря".

Валентин присвистнул.

– Что делать будем? – обернулся он к сестре.

Та вопросительно взглянула на Иннокентия.

ГЛАВА 17

Красавица-яхта «Елена» качалась на рейде Анапского порта.

На юте, развалясь в шезлонге, сидел Хазар, покуривая длинную коричневую сигарету. Рядом с ним на столике были расставлены бутылки с алкогольными и прохладительными напитками, подтаявший на солнце лед в серебряном ведерке, в многоярусной вазочке были насыпаны орехи и изюм, в хрустальном блюде янтарем и яшмой светились персики, абрикосы, виноград. На коленях у Хазара лежал небольшой плоский приборчик с жидкокристаллическим дисплеем, где на карте Краснодарского края пульсировала небольшая зеленоватая точка. Точка показывала местонахождение Валентина, которому Хазар приказал нацепить радиомаяк. Другая пульсирующая точка обозначала местонахождение и координаты Лехи, которому Хазар тоже повесил маячок.

Теперь он мог, находясь на большом расстоянии от берега, контролировать передвижение и беглецов, и своих так называемых сотрудников. Он изредка опускал глаза на дисплей, а потом снова закатывал их к голубому небу.

По правую руку от Хазара в таком же шезлонге сидел Миша – его телохранитель. Потягивая тоник со льдом из тонкостенного фужера, он внимательно глядел по сторонам: как бы кто не потревожил покой его шефа. Хотя кто бы мог здесь его побеспокоить? Но Миша старался.

Или старался показать, что старается. Профессор, которого Хазар тоже взял в путешествие – так, на всякий случай, – лежал на постели в своей каюте и игнорировал компанию.

Хазар делал маленький глоток из бокала, в котором плескалось виски с содовой и позванивали кубики льда, брал из многоярусной вазочки дольку хорошо поджаренного орешка кегеву и томно вглядывался в морскую даль. Он представлял себя этаким принцем, шейхом из сказок Шахерезады, повелителем морей.

Правда, вчера его блаженство было нарушено банальным звонком сотового телефона. Ну не было при Шахерезаде сотовых телефонов! Да и вообще, со связью было туговато. Разве что гонец примчится из-за тридевять морей… Но гонец, в конце концов, мог и подождать, а вот телефон ждать не будет. Голос Лехи был похож на скрябанье ножом по тарелке.

Подробности разговора застыли в мозгу острыми крючками.

– Да, да, – Хазар ленивым движением снял с пояса легких белых брюк мобильник, – слушаю.

– Леха здесь, – доложился его первый помощник.

– Чего там у тебя? – Хазар все-таки ждал новостей.

– Дело швах, шеф, – Леха явно нервничал, – не знаю, что делать.

– Говори толком, урод.

– Короче, только что базарил с Локтем по трубе, он сказал, что этот козел Сошкин послал взять ныряльщика и его команду, – на одном дыхании произнес он.

– Суки, – выругался Хазар, – они что, в курсе, зачем мне понадобились эти недоноски? Ах ты, Пенек, мразь такая!

– От Пенька и был такой приказ, в натуре, так Локоть сказал.

Сошка без Пенька ни шагу самостоятельно не сделает.

– Знаю, – поморщился Хазар и на некоторое время замолчал.

Гнев не давал ему возможности разжать губы. Он бушевал в глубине его неспокойной души. Как могла просочиться информация о сокровищах к Пеньку?! Кто его предал? Кто проболтался? Струна ожидания не выдержала и лопнула в его груди. От одного предположения, что Пеньков вытрясет все самое важное и ценное из ныряльщика, он взмок. А если этот человек-амфибия окажется стойким и упорным, что им помешает просто отобрать у него письмо на пластине? Тогда всему делу конец. Ему, Хазару, ничего не достанется.

– Где они? – через пару минут спросил он.

– Кто, наши беглецы? Ушли в горы через виноградник. Лейтенант пытался их преследовать, но подвернул ногу. Теперь они, наверное, далеко.

– Ага, – Хазар опустил взгляд на экран дисплея, – я их вижу. И тебя, кстати, тоже, – Хазар взял со стола физическую карту района и сравнил ее с показаниями дисплея. – Они в горах, в лесу, так что пока не дергайся. Кажется, идут вдоль побережья в сторону Молдовки.

Сковывающий его могильный холод рухнул тысячью развалившихся позвякивающих звеньев. Хазар глубоко вздохнул – слава богу, Сошкин остался с носом. Эта новость в условиях тотального невезенья была слабым, но все же утешением.

Горечь предательства кипела в нем, превращая кровь в медный купорос.

Нет, так этого дела он не оставит!

– Так чего делать-то? – произнес в трубку Леха.

– Суки! – взвился Хазар. – Что вы со мной делаете?

Убогие парнишки. Я вас в порошок сотру.

Он схватил бутылку дорогого виски и швырнул ее в море. Леха этого не видел, но почувствовал гнев хозяина.

– Я вас размажу всех, как клопов по стене, – продолжал неистовствовать Хазар. – Как вы могли их упустить?

– А мы чего? – попытался возразить Леха. – Мы их только что увидели. Даже не их, а ментов…

– У тебя одни менты на уме! – орал Хазар в трубку. – Ты своей головой думать можешь? Она у тебя для чего, сука?

– Кончай, Хазар, – попытался остановить его Леха, – мы на месте, чего делать-то?

Хазар велел Лехе и находящимся под его надзором браткам срочно прибыть домой.

Джип, за рулем которого гордо восседал Сальмон, катил по трассе, обгоняя прочие автомобили. Не говоря уж об автобусах и маршрутках. Хотя его гордая поза была все же вымученной. Руки все еще дрожали, в горле чувствовалась сушь, результат пережитого волнения. А волноваться было от чего. Хазар устроил им грандиозный концерт, подозревая всех и каждого в предательстве, пока не приказал проверить каждый уголок в своем доме. Обнаружив подслушивающие устройства во всех комнатах и в санузле, он пришел в еще большее бешенство, обрушившись на подручных с новыми обвинениями в шпионаже. Леха резонно возразил ему, что, мол, он и без «жучков» все знал, так что конкретно ему устанавливать подслушивающую аппаратуру у них не было никакой надобности. Да, за профессором они наблюдают, но только при помощи видеокамеры. Но Хазар и сам об этом знает.

Хазар на минуту задумался, дико вращая глазами, а потом вдруг разразился гневной тирадой в адрес Пенькова. Дело в том, что ментовский осведомитель Хазара Локтев доложил, что Сошкин кинул их на поимку беглецов. Локтев недоумевал, зачем Сошкину понадобились какие-то парни с девкой. Хазар сразу все просек и устроил сцену своим браткам, подозревая всех и каждого в измене.

Поняв, что его план по тихой поимке искателей сокровищ или, вернее, слежке за ними, провалился, он долго неистовствовал, хрипел, брызгал желчью, ворчал, потом впал в апатию. Несколько рюмок водки встряхнули его. Он приказал своим подопечным собираться в путь. Сам он думал отплыть на яхте и подойти к Сочи. Его утешало только одно – маячок исправно функционировал. Локтев рассказал, что разыскиваемым удалось скрыться, чему Хазар тоже порадовался. Он даже состроил рожу воображаемому Пенькову.

– Педик вшивый, – рокотал он, – вздумал со мной тягаться. Да если он хоть пикнет – не видать ему повышения.

Я его в порошок сотру!

Арсений Адольфович застал последние корчи Хазара. Он пребывал в тягостном, или, может быть, наоборот, в счастливом неведении. Импульсивный нрав Хазара не был для него откровением, но все же он в страхе отпрянул, когда Хазар набросился на него. Авторитет упрекал профессора, что толку от того, как от козла молока, наговорил много обидных вещей, так что Арсений Адольфович поспешил к себе наверх, где предался тоскливым раздумьям о судьбе ученого в наше непростое время.

Хазар же негодовал на профессора только потому, что тот был лжив и корыстолюбив. Если бы не его алчность, он, Хазар, спокойно бы отобрал письмо у этих желторотых авантюристов и сам бы вел поиски сокровищ, ни от кого не завися.

Сальмон вспоминал перекошенное от ярости лицо шефа и невольно вздрагивал.

Малыш погрузился в молчание, один Леха строил из себя Джеймса Бонда, этакого неунывающего оторвягу.

– Теперь Хазар с ума сходить будет, пока не отроет этот чертов клад, – процедил он. – Чую, ляжет все это дерьмо на наши плечи.

– Да-а, – оживился Малыш, – Хазару лучше не попадаться на глаза в такое время.

– Прямо сплю и вижу, как мы за этими лохами по лесам бегать будем! – криво усмехнулся Сальмон.

– И еще менты на хвосте, – вздохнул Леха. – Раньше все было тип-топ, а теперь мы с ними – как кошка с собакой.

– Не повезло Мише, – завистливо улыбнулся Сальмон, – представляю, что там Хазар на яхте выделывает.

– Михей у него в любимчиках, как и у Пенька, – ухмыльнулся Леха. – Слыхал, что он от него просил?

– Кого? – Сальмон обернулся.

– Да Пенек – Мишку, – хохотнул Леха. – Вот умора! Мне Мишка рассказал, когда вернулся от этого педика. Миша, говорит, ты такой красавчик, трахни меня, пожалуйста.