На перекрестках фэнтези - Кирилл Берендеев

— Жажда знаний, — произнес он, ткнув в направлении юноши худым пальцем. — Вот что мне нравится в людях! Жажда знаний заставляет их покупать книги.

— Так вы расскажете? Простите, что я пришел посреди ночи. Но отец не позволил бы мне…

— Конечно, я расскажу! Как я могу утаить знания от страждущего, словно воду от пилигрима, заблудшего в пустыне! Не стой же!

Даймон присел с другого конца кровати на самый ее краешек, туда, где заканчивалась область света, где за спиной начинался щемящий сумрак.

— Есть разные свидетельства о Нижних мирах. Есть, например, Библия… Ты читал Библию?

Даймон отрицательно помотал головой.

— И правильно. В этом фолианте много всего намешано: не поймешь, что правда, а что вымысел переписчиков, борющихся со своей бурной фантазией. Библия не дает точного представления. Но существуют другие сведения, которые хранятся в архивах Великих Семей и правительства. Стародавние свидетельства очевидцев, которые побывали за Черным Кордоном и вернулись обратно — живые и не повредившиеся рассудком. Это протоколы допросов орков, плененных во время последней войны. Рядовые в силу их слабой информированности рассказали немного, но и эти данные важны для понимания атмосферы, которая царит в их треснувшем мире. А еще существуют запрещенные церковью книги. Гримуары. Они имеют весьма туманное происхождение. Наиболее известны «Скрижали голода». В моем багаже находится трактат одного теолога, изданный около трех веков назад. Сам он бывший священник, проклятый Церковью. В своем труде теолог делает ссылки на эту книгу, приводит цитаты и некоторые иллюстрации.

— Что находится там, внизу, по другую сторону границы?

— Там находится галактика. Она чем-то напоминает нашу, но она мрачная и бездонная. Ее населяют разные твари, которые произошли от людского рода. Да-да, в это трудно поверить, но орки являются выродками племени человеческого, их кровь потеряла пигментацию и сделалась серой и грязной. Давным-давно, в начале времен, они изувечили свои гены множественными кровосмешениями и ритуальными пытками.

— Зачем? — ужаснулся Даймон.

— Чтобы внешней и внутренней бесчеловечностью походить на бога своего — того самого, которого называют Десигнатором, или Темным Конструктором. Тысячу лет назад племена орков были разрозненны и постоянно грызлись между собой. Это помогло объединенным силам звездных государств освободить планеты Бутылочного Горлышка и сбросить чернь в их логово, в пространство за кольцом из черных дыр… Ходят слухи, что за последнюю тысячу лет под влиянием Темного Конструктора и его присных племена Мертвых Глубин объединились. Десигнатор объединил тьму под своим началом. — Старик заговорил шепотом. — А еще, как нарочно, произошло то, что вселило тревогу в людские сердца. Погасла звезда Авогея Всевышнего, покровителя людей и защитника света. Невероятное, невозможное событие, но оно, увы, случилось. И если взаправду бог Авогей мертв, то нет сомнений, что именно Зверь приложил к его гибели свою грязную лапу. Уж слишком все совпало — объединение племен и погасшая звезда, которая является главным символом на гербе Союза.

— Что же будет дальше? — с тревогой спросил Даймон.

— Предположить нетрудно. Владыка Хеля решил вломиться в мир людей и подчинить его себе. Грядет война, которая потрясет Тысячелетний Союз. И, знаешь ли, очень неприятно и жутко остаться в такой войне без поддержки бога.

— Но армии Союза непобедимы, — возразил Даймон. — И Бутылочное Горлышко принадлежит нам. У черни нет ни единого шанса для вторжения.

— Только на это и приходится уповать.

— Что же такое Хель?

— Это конец Нижних миров. Скопление звезд, излучающих темный свет. Не черные дыры, нет! Темные звезды. В книгах сказано, что за ними спрятана Бездна, чьей владыкой и является Темный Конструктор. В ней витают проклятые мертвецы и ужасные хтонические чудовища. Последним не нужен воздух, они живут в космосе — сосут плазму темных солнц и пожирают души мертвых, которые бродят по окаменевшим планетам Баратрума. Возможно, эти чудовища и выдумка: книги описывают их довольно туманно, и вполне может оказаться, что данные твари являются фантазией переписчиков. Но есть другие существа, которые чаще упоминаются в гримуарах и Библии. Это преданные слуги Темного Конструктора, его элита, супервоины. Их называют сенобитами. Жестокие и коварные демоны, наделенные сверхъестественной силой. Эти создания ужаснее даже хтонических чудовищ, потому что совсем недавно были людьми… лучшими из людей, которых украли из Верхних миров, а затем утопили в ледяных глубинах Хеля. Пытками Зверь сломал их тело, а хитрыми уловками перекроил душу и перестроил сознание. Он выкачал из них человеческую кровь и заменил ее на мерзкую плазму, приготовленную из растопленных кристаллов туманностей Хеля и трупной вытяжки. Он превратил людей в монстров, жестокость которых не знает границ.

— Сенобиты, — зачарованно повторил Даймон.

— Они управляют племенами черни, они ведут на битву сонм гадких звездолетов, они выполняют личные поручения Темного Конструктора… Тут у меня есть картинка.

Букинист распахнул книгу, ветхие пыльные страницы зашелестели под его пальцами. На каком-то развороте он остановился. Старый потемневший рисунок изображал облаченных в черные одежды существ. У них были лысые черепа и белые бескровные лица.

— Из сенобитов выделяются двое. Первый — это Paп, правая рука Темного Конструктора. Фанатично преданный своему хозяину — он главный исполнитель воли Десигнатора и его карающий меч. У него отрезаны губы и длинная коса до пояса. Он страшен, он ненавидит людской род и обладает небывалым могуществом. Победить его невозможно… Вот рисунок из «Скрижалей голода», выполненный по рассказам дагарского мальчика, который видел сенобита издали и чудом остался в живых.

Карандашный рисунок являлся лишь легким наброском, но при взгляде на изображение существа, затянутого в узкую сутану с широким подолом, становилось не по себе и хотелось чем-нибудь накрыть картинку. Пугали оскаленные зубы, лишенные прикрывающей их плоти; череп был лысым за исключением затылка, на котором уцелевшие волосы собирались в длинную черную косу. Взгляд был беспощаден к любым проявлениям жизни.

— А это… — Букинист перевернул страницу, и на Даймона уставилось лицо, с дьявольским старанием изувеченное симметричными шрамами, разрезами и насечками. — Это Климентий, мозг и уста Темного Конструктора. Ему многое известно, он строит планы, анализирует данные, поступающие из разных концов галактики. Он идеолог и главный служитель культа. Сила его столь же велика, как у Рапа, но информации о нем не так много.