Меч с человеком. Дилогия (СИ) - "RedDetonator"

Встав у стены, Нептаин приставил меч к двери.

— Слушай меня, граф. Я от Кутира. — произнес Арким своим характерным металлическим голосом. — Через шестьдесят ударов сердца ты выйдешь из камеры, возьмёшь вещи, меч и пойдёшь направо и прямо по коридору, в направлении лестницы ко второму уровню подземелья. Найдешь гобелен с зеленым драконом, за ним рукоять меча. Дёрнешь её, тебе поддастся люк, в который тебе нужно пролезть и проползти около пятисот шагов под землёй. Выйдешь на поверхность у реки. Тебя не хватятся до вечера точно, поэтому поторопись.

— А дальше куда? Где Кутир? — нервно задал вопросы граф Викоди.

— Здесь я задаю вопросы! — прикрикнул на него Арким. — То есть, никаких вопросов! Пойдешь вслед за мной, убью как собаку. Уходи из замка, беги как можно дальше, я и так сделал для тебя слишком много.

Убравшись из коридора камеры, Нептаин пошел исполнять третий этап плана. То есть, побег собственного тела. Милона сейчас усердно работает в «лаборатории вкусов», исполняя последнее поручение герцога, то есть, откатывает диверсификацию производства, сконцентрировавшись на одном конкретном вкусе. Спорное решение, но герцог точно никогда не слышал о маркетинге. Да и, на данном этапе развития современного герцогу мира, маркетинг — это торговля за прилавком на ярмарке.

Поднявшись на уровень первого этажа, Нептаин, небрежно волоча за собой мешок с провизией и снаряжением, неспешно прошел мимо патрулирующих замок дружинников, замковой челяди, группы занятых поварят, поздоровался со старшей кухаркой, прошел в местный туалет, схватился за потолок внутри туалета, отодвинул его и пополз по оказавшемуся за ложной панелью проходом.

Проход представлял из себя квадратный каменный тоннель, идущий под потолком. Как пронаблюдал Арким, ведет он почти в любую точку замка, кроме подземелья, а также и в город, конкретно на склад текстильщика. Зачем, почему, кто, когда — вопросы, которые остались без ответа. Нептаин решил не заморачиваться, как и Арким.

Несколько недель тому назад Нептаин был в городе, где «совершенно случайно» проходил мимо склада текстильщика, под которым, по наблюдениям Аркима, было ещё как минимум три подземных хода, ведущих в неизвестных направлениях. Точнее, два из трёх ведут в неизвестных направлениях, а один как минимум за крепостную стену. Проходы маленькие, армию не проведёшь, но тем не менее, определенную шпионскую напряженность во время осады они создать могут.

«Ты смотри, Камлин уже умудрился налакаться» — отметил Арким удивлённо. — «Для этого он должен был в самом начале бахнуть залпом всю бутылку, ну или его должны были стукнуть по башке чем-нибудь тяжелым».

Проползая под опочивальней герцога, Нептаин был остановлен паутинно-пылевой затычкой на пути, которую пришлось толкать вперёд аж до следующей развилки. Эта самая затычка получила возможность существования только по одной причине — этот тайный ход действительно тайный ход, а не используемая для этой цели вентиляция. Здесь про вентиляцию не слышал никто и дальше окон наука о движении воздуха не продвинулась. Арким обдумал этот вопрос, прикинул структуру тайного хода и предположил, что всё-таки это когда-то планировалось как вентиляция, так как всё же исходило из туалета, но со временем деградировало до небольшого, но протяженного тайного хода, позволяющего безопасно и незаметно путешествовать по замку.

Пыли было много, иногда Аркиму попадались тайники с золотом, ветхими остатками пергамента, а порой даже кости, вмурованные в пол или стены комнат, под которыми или над которыми они продвигались.

«Жуткое место, населенное больными на голову людьми» — пробормотал Арким мысленно, взглядом провожая скелет ребенка, вмурованный в порог под герцогской спальней.

«Почему?» — поинтересовался Нептаин, который этого, разумеется, не видел.

«Пыли слишком много» — почему-то не стал отвечать чистую правду Арким. Счёл этот момент не подходящим. — «И не улыбаются почти никогда».

Во тьме тайного хода было много мыслей, которые обдумывал Нептаин, были различные палитры запаха пыли и праха, был легкий страх и напряжение, а также нотки неуверенности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Арким знал, что Нептаин сомневался.

//POV. Арким, меч-планировщик//

«Знаю, что ты сомневаешься, Неп» — сообщил я парню. — «Комфортно тут, деньгу платят невообразимую, особенно по твоим сельским меркам, тепло и сытно, но…»

Неп чего-то молчит, ползёт.

«Тёплое место, но улицы ждут, отпечатков наших ног!» — процитировал я человека, который всё равно жив, чего бы там кто не говорил. — «Сам знаешь, что это не твоё, Неп!»

Я понимаю паренька, он-то вообще жизни хорошей не видел, село — ярмо. А тут полный сервис, обслуживание, еда, о которой не надо даже думать, тяжелая, но благодарная работа, со временем можно было бы и налево приторговывать… Впрочем, говорить об этом уже незачем, Неп решился.

— Не уверен я, что это разумно, но раз уж решили, то назад вертать поздно. — произнес Нептаин громко и вслух.

«Тише ты, здесь звукоизоляции вообще никакой!» — прикрикнул я на него.

Реально, тут тонкие перегородки и если ползущего человека не услышать, то вот отчетливая речь сверху или снизу может вызвать какие-то подозрения. Нет, сейчас никто не услышал, но если так орать на всём продолжении пути, то на выходе можно обнаружить отряд «дружелюбных» дружинников.

В общем, ровно два часа упорного движения по тоннелю, часть которого проходила в условиях чрезвычайной влажности — мы выбрались через заколоченную на ржавые гвозди дверцу посреди камней.

— Неплохо, никого нет, двигай. — «огляделся» я в ближайших пятидесяти метрах.

В течение этих двух месяцев мы неплохо изучили местность. То есть, сами никуда не ходили, зато аккуратно спрашивали и много слушали, из-за чего были осведомлены обо всех мало-мальски значимых поселениях и городах герцогства, а также о городах соседних территорий.

При разработке плана нас заинтересовало соседнее герцогство, Лоодрейн, также в незапамятные времена входившее в королевство Арран. Столица — одноименная, как я понял, тут у них с воображением те же проблемы, что и у испанцев[23]. Герцогство Лоодрейн довольно-таки упадочно, во многом благодаря вялотекущей войне с герцогством Хадрейн.

Тут надо сделать небольшое отступление. Кому-то может показаться, что война — это манёвры, прорывы, логистические паутины, самоотверженность и патриотизм. Нет! Здесь войны ведут по-другому. Здесь война — эпизодические налёты на совершенно случайные пограничные селения, совместные попойки двух воюющих между собой герцогов, ссоры, очередные налёты, военный налог на крестьян и ремесленников, набор ополчения из тех же крестьян, которое дохнет больше от голода и инфекций, чем от мечей и стрел, а также абсолютное отсутствие смысла. Война эта началась из-за ссоры двух герцогов за непонятный клочок земли между герцогствами, который, если верить добытым сведениям, ценность представляет маленькую, так как там имеется один захудалый оловянный рудник, который уже вот-вот исчерпается. Зачем же драться за этот никому ненужный кусок грязи? А ответ простой: личная неприязнь герцога Лоуренса Хадрейна к Бальдону Лоодрейну. Началась эта неприязнь в далёком детстве и продолжается до сих пор. Фактически, рудник лишь повод, а причины таятся в тумане прошлого, в комплексах, сформировавшихся в бессознательном этих двоих правящих дегенератов.

Повод — пшик, зато народу погибло… Дядя Нептаина, ещё как минимум восемь мужиков из деревни Собачьей, сотни и сотни других крестьян… Что самое характерное, дружинники особо не гибнут, так как оснащены лучше, обладают нужными навыками и получают лучшую пищу. А всё почему? Потому что герцоги не дураки и берегут опору своей власти. Я даже могу сказать, как происходят классические боестолкновения: в пограничную деревеньку врываются войска одного из герцогов. Рубят людей, берут их в полон, грабят, сжигают, насилуют и пьянствуют. В течение трёх-четырёх дней происходит сбор войск другого герцога, в то время пока вторженцы берут от жизни всё. Войска защищающегося подходят к деревне, парламентеры беседуют и назначают место для битвы, обычно это относительно ровное поле, как правило произвольная пашня. На следующий день происходит вялая битва, где трезвые и злые бьют пьяных и веселых. После битвы, где погибают в основном ополченцы, происходит совместный подсчёт потерь, а затем пьянка двух герцогов и прочей аристократии, решившей откликнуться на военный призыв. Я понимаю, это очень странно и противоестественно, но так уж сложилось, что герцоги друг другу родственники, пусть и недолюбливающие друг друга. Национализма тут нет и в помине, как и патриотизма — герб и флаг является собственностью герцога и отношения к подданным не имеет, потому, чисто юридически, подданные его являются лицами без гражданства и страны, которым герцог, единственный полновластный владелец своей земли, позволяет жить на его территории в обмен на службу и налоги. Какой тут патриотизм? Дружинники делают своё дело только из-за того, что герцог их кормит и оплачивает их существование, а ополченцев никто не спрашивал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})