Чего хотят вампиры - Елена Никитина

В этом он, безусловно, прав. Боюсь, окажись я каким-нибудь полупрозрачным привидением или сгустком эктоплазмы, запаниковала бы не по-детски. А так… ничего, даже относительно комфортненько.

– Так я уже умерла или все-таки еще нет? – решила я до конца прояснить ситуацию. – Хочется продумать на досуге планы на будущее.

– Если ты так торопишься на тот свет, то могу поспособствовать и даже снабдить необходимыми рекомендациями, – с плохо скрываемым сарказмом ответил Свиярс. – Но я бы на твоем месте не спешил.

Вздох облегчения вырвался помимо моей воли.

Ладно, с одним вопросом худо-бедно разобрались. Только у меня их еще целая куча имеется. Я даже пальцами виски сжала, чтобы мысли не разлетались растревоженным ульем.

– Но почему я здесь одна? Нас же всех троих к тебе послали. И вообще – зачем было тащиться в такую даль, если встреча с тобой обусловлена всего лишь потерей сознания? Можно было в замке по темечку стукнуть чем потяжелее, и – здравствуйте, райские кущи. И потом… – Тут я непроизвольно замолчала, наткнувшись на излишне пристальный пронизывающий взгляд.

Хранитель Тайн рассматривал меня с таким выражением лица, что остальные претензии, отзывы и предложения высказывать я сразу остереглась. Серебристые глаза мерцали неприятно-холодным металлическим блеском, зрачки расширились еще больше, а хищные острые зубки выступили над изуродованными губами. Будто прикидывает, с какого места меня лучше всего начать есть.

– Из вас троих ты показалась мне наиболее интересной и наименее незащищенной. Это раз, – отстраненно заговорил загадочный хозяин этого неправильного места. – Лишь двигаясь в каком-нибудь направлении, можно получить хоть что-то. Даже озарение никогда не приходит в пустую голову, ему всегда предшествует движение мысли. Это два. И третье. Не стоит пытаться подчинить все, происходящее с тобой, жесткой неукоснительной логике. Даже в вашем мире лишь крошечную часть реальности можно объяснить с точки зрения примитивной закономерной последовательности, остальное стоит за гранью привычного понимания. Учись принимать необъяснимое всем своим естеством, и оно откроет тебе гораздо больше, чем самая точная наука и самые ультрасовременные приборы.

Ничего себе словечки он знает! Никак был на Земле с обзорной экскурсией. Или в командировке по обмену опытом. Только мне от этого не легче.

– Идем, Светлана, я тебе кое-что покажу, – неожиданно поманил меня Свиярс и первым направился к водяной стене, расступившейся перед ним, словно тепловые двери супермаркета.

Ну что я могу сказать? Увиденное меня поразило. Нет, не так. Потрясло. Шокировало. Оказывается, мы находились в огромном замке, целиком и полностью состоящем из воды. Она образовывала колонны, ступени, ниши, сводчатые потолки, даже мебель и занавески. С легким плеском кристально чистая жидкость создавала замысловатые узоры прямо у меня на глазах и, рассыпаясь мириадами брызг, вновь превращалась во что-нибудь не менее оригинальное, например, в распускающийся цветок или порхающую бабочку.

Я с разинутым ртом взирала на эту сюрреалистичную насмешку над логикой, физикой, химией и Ньютоном с его законом всемирного тяготения вместе взятым. От переполнявших меня эмоций я даже несколько раз наступила на хвост своему новому знакомому. На один и тот же или на разные – не знаю, но шипел хозяин татуированных атавизмов, будто я ему любимую мозоль отдавила.

Винтовая водяная лестница привела нас на небольшую площадку. Вода под ногами забурлила, образуя белую шапку пены, и начала медленно подниматься вверх… вместе с нами.

– Мамочки! – только и смогла жалобно пискнуть я, хватаясь за перила.

Опора, конечно, ненадежная, особенно когда понимаешь, что держишься за жидкую воду, но другой все равно не было. Если только хвосты… Но, во-первых, они и так уже сегодня изрядно пострадали от моей неуклюжести, а во-вторых, чтобы до них дотянуться, надо наклониться. Вдруг их хозяин что не то подумает, не хочется производить совсем уж дурное впечатление.

Свиярс, словно прочитав мои мысли, многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал, только хвосты поспешно спрятал под свое длинное монашеское одеяние, чтобы никого не смущали.

– Вода, вода,Кругом вода…

Я промурлыкала себе под нос знаменитый шлягер Сюткина, но он сейчас как нельзя лучше отражал окружающую меня водную феерию.

– Вода – самый сильный информационный накопитель, – по-своему расценил мое вокальное мастерство Свиярс. – Поэтому рядом с любым источником нужно быть очень осторожным со словами и эмоциями.

– Это угроза? – уточнила я.

– Просто предупреждение.

– А как тебе удается заставить ее принимать…

– Пусть это останется моей маленькой тайной.

А наш импровизированный лифт продолжал тем временем набирать высоту. Странно, но насколько бы кристально чистой не казалась вода, образующая стены всего этого волшебного чуда архитектуры, сквозь нее совершенно невозможно было рассмотреть, что происходит снаружи. Одни размытые бесформенные пятна и кляксы. Даже в оконных проемах клубился непроглядный молочный туман. Неприятное ощущение полной оторванности от внешнего мира начинало нервировать, а зыбкость и ненадежность опоры под ногами вообще вселяли панику. Пристальный немигающий взгляд загадочного Свиярса добавлял ситуации абсурда. А еще я не могла отделаться от мысли о его хвостах. Ну не давали они мне покоя, и все тут!

– Лапочка какая, – ни к кому, собственно, не обращаясь, вновь умилился Свиярс. – Странно только, что до сих пор живая.

На его губах играла мягкая улыбка, а глаза просто лучились теплом и заботой. Осталось доверчиво расслабиться и начать мурлыкать от столь радушного приема. Ага, чтобы тебя тут же сожрали заживо, очень нежно и ласково улыбаясь, вот прямо как это обманчиво добродушное существо сейчас.

Такое впечатление, что этот мир состоит из одних хищников, причем жутко охочих до иномирной крови. В Москве мы с Вадимом жили не в самом безопасном районе, и криминал (как, собственно, и везде) у нас в округе цвел бурным цветом, но за много лет у меня только один раз хулиганы пытались отобрать сумку, причем пустую, я ее как раз на помойку шла выбрасывать. А тут за пару месяцев моей кровушкой не возжелал полакомиться разве что совсем ленивый. Я даже привыкать начала и должного трепета перед очередной угрозой не испытала. Ну никакого разнообразия и полета фантазии!

– И ты, Брут… – только и оставалось с грустью вздохнуть. Не то чтобы я рассчитывала на какую-то особую благосклонность или неприкосновенный ВИП-статус, но бояться за свою, по сути, никому не нужную жизнь просто надоело. Все вокруг отчаянно желают моей смерти, но одни связаны по рукам и ногам Ликом Справедливых, другие попробовали – не получилось, третьи позволяют мне жить, пока я им для чего-то нужна, четвертые просто временно обломались, пятые…

Но тут Свиярс резко взмахнул руками, и вода под ногами перестала служить опорой, превратившись в то, чем и должна быть на самом деле, – классическую жидкую субстанцию, не способную удерживать на своей поверхности тела, плотность которых больше ее собственной. Я, естественно, к таковым и относилась, поэтому резко ухнула вниз, не успев даже толком испугаться. Тем более что падать оказалось невысоко и недолго. По сути, вода просто отхлынула разом со всех сторон, оставив нас стоять на твердом каменном уступе горной пещеры. Похожие ощущения возникают, когда в метро ступаешь на неработающий эскалатор – умом понимаешь, что ступеньки не двигаются, а тело непроизвольно подается вперед, на миг лишая чувства равновесия.

– Ух ты! – непроизвольно вырвалось у меня, едва я кинула настороженный взгляд по сторонам в ожидании очередной подлянки от коварного обладателя трех таинственных хвостов.

– Нравится? – самодовольно поинтересовался Свиярс.

– Очень! – честно призналась я.

Кривить душой не имело никакого смысла. Вид, открывшийся передо мною, был поистине потрясающим.

Мы находились почти на самой вершине отвесной скалы. Небольшое плато, где мы стояли, выступало над бездонной пропастью, образуя естественную смотровую площадку. Над нами раскинулось белесо-голубое бескрайнее небо, по бокам с тихим шелестом струились горные водопады, а впереди насколько хватало глаз медленно и равнодушно ползли белоснежные облака, обманчиво-материальные и завораживающе-изменчивые. Подсвеченные лучами невидимого из-за скалы заходящего солнца, они казались живыми и теплыми.

– Смотри, Света, – совсем по-земному обратился ко мне Свиярс. – Смотри и запоминай, – его голос стал интимно вкрадчивым. – Ведь ты не увидишь этого больше никогда.

Нет, вот почему мужчины всегда стремятся испортить удовольствие в самый неподходящий момент? Трудно было дать мне налюбоваться вволю ослепительной красотой вселенского мироздания, вдохнуть полной грудью наполненный бесконечностью воздух, насладиться ощущением простора и величием неподвластной человеческому разуму свободы, а уже потом «натачивать гильотину»? Самой, что ли, взять и прыгнуть со скалы, чтобы раз и навсегда прекратить эту бессмысленную охоту. Сколько можно бегать от смерти, которая только и делает, что насмехается надо мной и дразнит, отворачиваясь в самый последний момент. Надоело. Как говорится, если гора не идет к Магомету, значит, Магомету нужно идти к горе. Двоих дураков, оставшихся далеко внизу, только жалко. Но один заслужил и не такой участи за свои гадкие нечеловеческие опыты, а другой… другой, надеюсь, простит. Пусть и посмертно. А больше меня на этом свете ничего не держит.