Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— Что за вопрос? Конечно, нет, я и так прекрасно знаю, что тебя интересует только один Гр…

Я даже не знаю, как умудрилась так быстро поставить в кроватку Соню и закрыть рот Бет рукой.

— Тссс…

Бет и Ева удивленно воззрились на меня. Я неловко оторвала руку от ее лица, и замялась, не зная как объяснить свое поведение.

— Ты говоришь слишком громко, там ведь все слышно.

Лица девочек понимающе качнулись, хотя видно было, что теперь они смотрели на меня с сомнением. Ну что я могла им сказать — сидите тихо, потому что вампирам внизу вас очень хорошо слышно? Все, с меня хватит, этот день должен когда-нибудь закончиться.

— Ты устала, — констатировала Бет. — Думаю, нам пора уже собираться домой.

Буквально минуту спустя, после того как это сказала Бет, в комнату вошел Прат.

— Э..Ева, если хочешь, я могу тебя подвезти, мне и так нужно кое-что купить в магазине.

Я скрипнула зубами. Ева, недоумевая, посмотрела на Прата, а вот Бет выглядела очарованной, в ее понимании Прат выглядел не просто красивым взрослым мужчиной, но и очень интересным мужчиной, о котором ничегошеньки не известно. И его внимание к Еве, заинтересовало Бет.

— Как мило с вашей стороны. — Бет улыбнулась Прату, и тот ответил ей своей лучшей улыбкой. Что и говорить, и Ева и Бет растаяли под таким взглядом.

— Думаю, ее отвезет Грем, ему по дороге. А в магазин с тобой поеду я, ты можешь не туда заехать.

Я говорила с Пратом как можно спокойнее, и девочки никак не могли понять, что произнесено это на самом деле с угрозой.

— Кто-то говорил обо мне? — в комнату вошел Грем.

Это уже был перебор — пятеро людей в детской, где спят твое малюток, приводили меня в бешенство.

— Отвезете Еву домой, и давайте все выйдем отсюда!

Я скорее командовала, чем говорила, и потому эта четверка удивленно посмотрела на меня, только один Прат смотрел лукаво. Он разгадал, что я хочу сделать — отправить Еву домой с менее опасным объектом. Ну что может быть опасного в общении с Гремом, в него она и так влюблена, а вот если она слишком много времени будет проводить с Пратом, тот сможет посеять в ее сердце ненужные чувства.

Мы выбрались на площадку, но лучше от этого не стало, так как в узком пространстве Ева вдруг оказалась вплотную между Гремом и Пратом. Не знаю, даже как мне удалось сдержать ругательства.

Я поспешила вниз и все остальные за мной. Греем и Прат вели себя как петухи, чуть ли не толкаясь, чтобы отрезать Еву один от другого.

Идя возле меня, Бет шепнула мне удивленно на ухо:

— Знаешь такое впечатление, что между ними тремя что-то происходит, тебе так не кажется?!

Да уж еще как кажется, и я уже ничего не смогу с этим сделать. Процесс запущенный Пратом пошел. Ева начала уже сомневаться, Грем злиться и играть по правилам Прата, ну а Прат получать удовольствие от результатов своей игры. И чтобы я теперь не сделала, то все равно сыграю на руку Прату.

Лица обоих выражали нетерпеливое желание. Что же происходило на самом деле? Прат точно думал о Еве с желанием. К чему тогда Грем ведет себя так, словно имеет право на нее? Эти двое повергали меня в такое удивление и сомнение, каких я раньше не испытывала. Одно оставалось верным — Ева интересовала их. Но что сама Ева думала по этому поводу, мне еще стоило узнать. Так же как и то, что думал обо всем этом Грем! И я неожиданно тоже оказалась втянута во все это!

В прошлом году у нас были разбирательства с Калебом относительно наших чувств, теперь пришло время мне разбираться между этими тремя.

Входя в гостиную, я намерено громко, чтобы слышали и те, кто на лестнице сказала:

— Сеттервин, тебя отвезет домой Прат, заодно покажешь ему, где находиться магазин, — и тут же добавила, оборачиваясь к Прату, — я передумала, сегодня я с тобой в магазин не поеду — жутко устала.

Я знала одно — Сеттервин, если ей дай соломинку, она стает целым тайфуном. А теперь я протянула ей канат, и она этого шанса не упустит.

— Спасибо, какой вы милый, что согласились меня отвезти, а то мне идти домой так далеко.

Впервые за сегодня мне удалось стереть с лица Прата улыбку самодовольства, он видимо тоже понял, что отделаться от Сеттервин будет не так уж просто. Я победоносно сверкнула в его сторону зубами.

Самюель и Терцо чуть не давились от смеха, подозреваю, что Сеттервин им уже порядком надоела, и они представляли, что ждет Прата по дороге к дому Сетти.

— Да, и обязательно пристегнись, — напомнила я Прату, — а то по дороге разные несчастные случаи бывают.

По крайней мере, так я сказала вслух, но означали мои слова другое: держи свои руки при себе, и смотри, чтобы с Сеттервин ничего не случилось подобного, когда ее тело находят вдруг обескровленным.

— Милая ну что ты, — с боку ко мне подошел Калеб, и мы без слов друг друга поняли, — думаю, твой дядя не маленький, и прекрасно знает, какими неприятностями грозит не пристегнутый ремень безопасности.

А теперь Калеб, очень доходчиво сказал Прату, что если что-то случиться, у него возникнут большие неприятности.

Прат оглядел наши жесткие лица, и к моему удивлению сдался. Он не собирался упорствовать, по крайней мере, теперь.

— Да уж, спасибо за доверие, — сухо сказал он, и добавил, обращаясь к Сеттервин, — ну что едем?

Теперь, когда очарование из его голоса пропало, перед нами возник совершенно другой Прат — холодный, бесстрастный, и какой-то отчужденный. Но Сетти этого не заметила, ее глаза горели фанатичным светом, который некогда я замечала, когда она смотрела на Калеба. Кажется, она нашла себе новый объект обожания, и это тоже было плохо. Не так плохо, если бы она продолжала подобным образом смотреть на Калеба, но все же плохо. Хоть я терпеть не могла Сеттервин, но такое общение с Пратом, ничего хорошего не сулило. Возможно сейчас, пока он с нами, Прат исключит из рациона людей, но это не значит, что его хватит надолго, а у него была привычка убивать тех девушек, которые его злили. А у Сетти была как раз такая черта характера — раздражать людей, а в данном случае вампиров.

— Думаю, мы тоже с Евой едем, я хотел бы кое-что сегодня успеет сделать, кое куда позвонить, так что…если ты Ева не против…

Когда Прат подавил свое очарование, Ева снова смогла посмотреть на Грема, как и прежде, только впервые сегодня она сделала это открыто. Думаю, Грем не ожидал увидеть такую гамму чувств на лице Евы.

Я смущенно отвела глаза. Мне пришлось задрать голову вверх, чтобы посмотреть на Калеба. Он был мрачен, и об этом говорили не только его насупленные брови, но и поджатые губы. Насколько я знала Калеба, это была крайняя стадия злости, только на кого? Он мог быть зол, как и на отца, так и на моего горячо любимого дядю. И скорее всего порицания заслуживали оба.