Королевство треснувших зеркал - Татьяна Луганцева

— С каким Павлом? — не поняла Алиса, выдернутая им из своих приятных мыслей.

— С прорабом, — пояснил он.

— Деловые отношения, — ответила она.

— И все?

— Все. А почему ты спрашиваешь об этом? —удивилась она.

— Не откажешься сходить со мной куда-нибудь?

— Я, конечно, могу, но не вижу смысла. Я не стану для тебя очередным развлечением… Найди себе молоденькую, свеженькую.

— Я приглашаю тебя в ресторан, — проигнорировал ее реплику Валентин.

— Упрямый ты тип, Валентин. Я пойду с тобой в ресторан, если ты сделаешь мне одно одолжение.

— Какое?

— Понимаешь, объявилась моя подруга, и на нее сразу же посыпались неприятности. Долго рассказывать. Короче, ей придется присутствовать на кладбище при перезахоронении своего мужа…

Машина Валентина слабо вильнула влево и выровнялась, водитель не оторвал взгляда от дороги.

Родственников и друзей у Розы нет, она недавно вернулась в Москву после длительного отсутствия, и она попросила меня пойти вместе с ней на эту процедуру, поддержать ее, — осторожно продолжила Алиса.

— И что? — спросил Валентин.

— А я до чертиков боюсь кладбищ, но отказать Розе не могу, как, впрочем, никому не могу отказать, если человек просит о помощи.

— Не тяни.

— Может быть, ты вместо меня сходишь с ней на перезахоронение? Ей-то все равно, лишь бы не быть одной, а я подождала бы вас в машине? — умоляюще посмотрела на него Алиса.

— Я не удивлен, что именно от тебя поступила такая странная просьба, — пожал плечами под клетчатой рубашкой Валентин.

— Так ты согласен?

— Как я могу отказать женщине, которая несколькими минутами ранее мужественно бросилась в бой на мою защиту? — покосился он на нее.

— Спасибо! — воскликнула Алиса и поцеловала его в расцарапанную щеку.

Джип еще раз вильнул влево, но тут же выровнял ход.

— Как ты думаешь, Алиса, я заслужил счастье с женщиной, о которой мечтал всю жизнь, несмотря на то, что пока нахожусь в женатом состоянии? — спросил он.

Алиса оставила его вопрос без ответа…

Глава 13

Алиса с неприязнью посмотрела на здание реабилитационного центра.

«Зачем я согласилась на так называемый курс реабилитации? Видимо, я тогда действительно находилась в состоянии помутнения рассудка. А многие женщины вообще слабы, и когда им предлагают помощь, так кто же от нее откажется? А вместо того, чтобы впадать в панику, надо было заниматься ребенком… это я сейчас понимаю, когда голова на место вернулась и включилась в работу». Так думая, Алиса прошла мимо охраны.

— Алиса Александровна Андронова? — спросил ей в спину охранник.

— Да.

— Вам нужно срочно зайти к директору.

«Начинается… — Настроение резко ухудшилось. —

Сейчас будет делать мне внушение, что я много времени провожу вне ее драгоценного центра». Алиса развернулась и направилась в сторону кабинета директрисы.

— Лолита Игоревна? — заглянула она внутрь. —

Можно войти?

Директриса сидела за своим рабочим столом и задумчиво держала ручку в зубах.

Черный пиджак и строгая белая блуза рубашечного покроя совсем не красили ее измученное лицо с каким-то лихорадочным румянцем.

— Проходите, дорогая Алиса. Даже не знаю, моя новость обрадует вас или огорчит. Только что звонил следователь, который знает, что вы находитесь у меня в центре, и сообщил… — Лолита Игоревна сделала паузу.

— Что?

— Только что обнаружен труп вашего мужа, —директриса бросила взгляд на бумаги, — Евгения Петровича Андронова.

Алиса опустилась на диван, там, где стояла, не дойдя до стола Лолиты Игоревны.

— Какой труп?

— Час назад он разбился на машине вместе со своим телохранителем, он же водитель.

«Как же так? Я же видела его совсем недавно», — мелькнула у Алисы мысль.

— Говорят, они были пьяные и избитые, — продолжала Лолита Игоревна.

Алиса все еще не верила в происходящее.

— А почему вы сказали, что новость меня обрадует или огорчит? — машинально спросила она.

— Это как вы на это посмотрите. Муж ваш был тираном, избивал вас, вот судьба его и наказала…

— Ну, да, — прошептала Алиса, — только я такой кончины и врагу не пожелаю.

— Как знаете, как знаете… следователь оставил телефон, позвоните ему…

— А почему это дело оказалось у следователя, если произошла авария? — поинтересовалась Алиса.

— Не знаю, передо мной он не отчитывался, может, потому, что оба погибших были избиты? — пожала плечами директриса.

Алиса, словно во сне, вышла из кабинета начальницы и пошла к себе в комнату. Она достала телефон и дрожащими руками набрала номер Валентина.

— Алло? Ты можешь говорить? — спросила она и выпалила все, что только что узнала от Лолиты Игоревны.

Там повисла тяжелая пауза.

— Они точно ничего не путают? — наконец спросил Валентин.

— Я не знаю, я боюсь звонить следователю. Что я ему скажу? Что мы избили их? Он решит, что мы и замочили их!

— Дорожная авария, напомнил ей Валентин, — потом, ты тут ни при чем,вали все на меня.

— А по голове Гошу кто бил? — С Алисой началась настоящая истерика.

— А пресс-папье чье было? — логично возразил он.

— Я так боюсь…

— Позвони следователю, и, если тебя вызовут для беседы, я поеду с тобой, — предложил Валентин, который как в воду смотрел.

Потому что уже через несколько минут разворачивал джип и снова ехал в реабилитационный центр, так как Алису вызвали для дачи показаний в управление. Она сразу заявила, что придет не одна, чтобы выписывали два пропуска. Следователь — мужчина с серым, безликим лицом, светлыми волосами и в сером костюме — пригласил их присаживаться. Валентин, конечно, погорячился, согласившись на встречу со следователем в таком виде. Опухшее, побитое лицо, нелепая клетчатая рубашечка, от старости и из-за маленького размера трещавшая по всем швам. Он больше напоминал пьющего свободного художника без определенного места жительства, чем успешного бизнесмена. Его не хотели пропускать внутрь здания, пока он честно не попытался застегнуть рубашку, и все на самом деле увидели, что это бесполезное дело.

— Алиса Александровна Андронова? — спросил следователь, на двери кабинета которого значилось «Шляпин Тимур Юрьевич».

— Это я.

— Валентин Михайлович Белов? — посмотрел он на голую, с черной растительностью грудь Валентина.

— Так точно.

— Кем вы друг другу приходитесь? — Тон следователя оставался совершенно бесстрастным.