Смерть в рассрочку - Татьяна Моспан

— У него хватит влияния, чтобы пересмотреть итоги конкурсов?

— На те, которыми заинтересуется всерьез, хватит, — веско сказал Гудков.

— Как считаешь, с какого бока к нему можно подобраться?

— Я думал об этот. Прямо скажу — не знаю.

Артем молчал.

— И вот ещё что, — добавил Гудков. — Мастинский никогда не действует напролом. Он медленно вытесняет противника, как бы незаментно, по мелочам обходит конкурента. Потом наносит молниеносный удар. Так он действовал раньше.

— Хорошая тактика.

— Некоторые до сих пор не верят в его феномен, считают пустышкой. Я думаю, Мастинский — тяжеловес.

После того, как Гудков уехал, Артем продолжал сидеть в кресле.

Он должен защитить собственные интересы. Думал, закрепил свои позиции навсегда, оказалось, нет. Значит, придется ещё раз показывать, кто хозяин положения. При этом он пойдет до конца, потому что не умеет уступать дорогу другим.

Глава 15

В последущие дни люди Беглова пытались собрать информацию на Мастинского.

Наковыряли они немного. Закончил Плехановский институт, работал во ВНИИ на должности младшего научного сотрудника. Жена ушла от него давно, разведен, детей нет. А дальше… Дальше начиналось темное пятно в биографии. То есть не совсем, конечно, темное. Кое-что про него известно было, но это не объясняло его фантастического влияния и могущества.

С тех пор как ушел из НИИ, Мастинский перепробовал множество занятий. Крутился в бизнесе, потом возглавлял какие-то АО, они валились, как карточные домики. Заработал на этом деньги. Удивительно вовремя сворачивал деятельность. Ходил на грани, но прихвачен правоохранительными органами не был.

— Не был, — хмыкнул Артем. — Не занимался им серьезно никто, вот и дела не завели.

По всему выходило, что сволочь Мастинский большая. Умный, ловкий, он как угорь выскальзывал из рук. А потом сидел тихо, как паук, плел паутину, чтобы в нужный момент вылезти на поверхность. И вылез.

Ребята Беглова пытались поставить его на прослушку, но он близко к себе никого не подпускал. У него было несколько квартир и особняк на Клязьминском водохранилище, где он бывал довольно часто. Вся собственность, как правильно информировал Гудков, была записана не на него. Особняк на Клязьме принадлежал некой компании, где основной частью акций владел Мастинский.

Офис, где он постоянно находился, имел несколько степеней защиты. Проникнуть вовнутрь было невозможно. Снять информацию при помощи лазерного луча с окна тоже. Видно, Мастинский позаботился об этоим заранее.

Люди топтались на месте, и это больше всего не нравилось Артему. Ничего, решил он, дай время, разберется.

Беглов решил ещё жестче закрутить гайки с губернатором Блиновым. Компрометирующих материалов на него собралось достаточно, чтобы крепко держать в руках хлипкого чиновника. Уходить из региона Беглов не собирался ни при каких обстоятельствах. Он ещё повоюет! Предстоящая борьба с Мастинским лишь разозлила его.

Люди Беглова все это время вплотную занимались Шаныгиным. Интересную информацию нарыли о продюсере.

Занятным мужиком оказался Илья Шаныгин. Он являлся постоянным посетителем закрытого клуба «Голубая луна», клуба для геев.

Эти сведения принес Борис Еремин, крепкий двадцативосьмилетний парень. В команде Артема он был два года. Одно время Беглов поручал ему очень серьезные задания, но потом, после одного прокола, стал держать в стороне.

Это случилось, когда на империю Беглова совершила нападение банда отморозка Хоря. Борис пристрелил подручного Хоря, который был нужен Артему. Еремин клялся, что другого выхода у него не было. Люди Беглова, которые были задействованы в операции, не могли сказать ничего определенного. «Ситуация складывалась не в нашу пользу, это точно», — подтвердил один из участников.

После этого Артем несколько раз проверял парня, но тот вел себя безупречно.

Беглов так и не определился с Ереминым. Он был не из тех, кто после первого прокола готов растоптать человека. Всегда давал шанс, но второго прокола не прощал никому. Он оставил Бориса в команде, но где-то очень глубоко внутри остался осадок.

— Так он что, на самом деле голубой? — изумился Артем, выслушав Бориса.

— Да, у него даже одно время негр был партнером.

— Никогда бы не подумал. Постой, а зачем ему тогда нужно было жениться на этой певичке Польди?

— Одни скрывают свои наклонности, другие на всех углах об этом трезвонят. Шаныгин из тех, кто не афиширует, как это у них называется, нетрадиционную сексуальную ориентацию.

— И что это нам дает? — спросил Артем.

— Да, в общем-то, ничего. Наркотиками в «Голубой луне» каждый второй балуется. Я выяснил, с кем продюсер последнее время, ну, это… занимался.

— И что?

— Один из геев совершенно опустившийся парень. Он без дозы дня не живет. Зовут Костя.

— Неужели известный в шоу-бизнесе человек станет общаться с такой швалью?

— Их видели вместе в «Голубой луне». Это было в тот день, когда проломили голову жене Шаныгина. Они о чем-то шептались. Потом этот Костя исчез. В клубе он с тех пор так и не появился.

— Думаешь, имеет отношение к смерти Лэнд?

— Запросто, шеф. Про него говорят, что мужик серьезный. С ним связываться опасаются. Этот тип без тормозов. Парочку клиентов из-за пустяка так отмудохал, что те в больницу загремели надолго.

— Хорошо, эту информацию надо будет подкинуть в ментовку, пусть проверяют. А что с музыкальным деятелем, который гостил у певички вечерком в день убийства?

— Мызников?

— Вот-вот, он.

— После утечки информации газетчики кинулись проводить свое журналистское расследование. Думаю, завтра-послезавтра бабахнут из всех видов оружия.

— Это хорошо.

Артем прошелся по комнате.

За короткое время сделать удалось немало. Нашли парня, который крутился возле Натальи Дробышевой, его Валерия обрисовала очень точно. Он тоже был постоянным клиентом «Голубой луны». Его решили пока не трогать, куда денется. Он был мелкой сошкой, на подхвате у Шаныгина, такому серьезное дело доверить не могли. Парня пасли до поры до времени.

Разговор между Бегловым и Борисом Ереминым происходил не в «Столешниках», а в гостинице «Разгуляй», которая тоже принадлежала Артему и была расположена в центре Москвы.

«Разгуляй» был восстановлен рачительным Юрием Петровичем Яковлевым, ныне покойным. Скурвился, предал Яковлев.

Артем с тех пор не жаловал «Разгуляй». Нелюбовь к управляющему, предавшему его, перешла на особняк, в который тот вложил душу.

Открытая травля в прессе Валерии Стрелецкой прекратилась. Некоторые журналисты не могли успокоиться, и отдельные реплики ещё попадались. Но это был освежающий дождик после неистового урагана.

Чего только не выплеснула за последнее время оборзевшая пишущая братия! Даже покойного Яковлева приплели. При нем, дескать, Стрелецкая получила путевку на большую эстраду, смогла сняться в нескольких клипах, сразу сделавших её популярной. Потом директор казино нелепо погиб. Кто-то из памятливых журналистов к слову вспомнил, что Яковлев вот-вот должен был пройти в депутаты Государственной Думы. Чего только не наплели господа борзописцы, чего не навыдумывали!

У Беглова глаза лезли на лоб, когда он читал весь этот бред. Кое-кто пошел ещё дальше. Сделал коллаж с фотографией Валерии, где она шагает по трупам. Яковлев, Наталья Дробышева, Польди Лэнд. Про гибель Валентины Максимовой почему-то благополучно забыли.

Беглов знал, что Лена Калинина подбивала Валерию обратиться в суд.

— Ну их на …ер! — выругалась Стрелецкая, обычно не позволявшая себе подобных выражений.

— Скоты! — кипела Калинина. — Таких надо наказывать. Ты просто обязана…

— В суд подам, но не сейчас, — отрубила Лера.

Вообще она держалась молодцом.

— Артем Семенович, — прищурясь, спросила Калинина у Беглова, когда они столкнулись у Стрелецкой нос к носу, — Вы случайно никакого лекарства от пессимизма Валерии не давали?

— А в чем дело, Леночка? — невинно спросил Беглов, прекрасно понимая, что та имеет в виду.

— Да не узнаю её. Боец! Раньше бы на ушах стояла, а теперь… Поразительно. Здесь чувствуется ваше влияние.

— Вы преувеличиваете.

— А все-таки? — не отставала она.

— Вам тоже нужно лекарство?

Елена вздохнула:

— Иногда не помешало бы…

Беглов хорошо относился к Калининой. Он ценил её ум, хватку, а также то, что она сделала себя сама. Такие люди вызывали у него уважение. Корректный, вежливый, он лишь иногда немного подтрунивал над ней.

— Я не понимаю вашего отношения, — серьезно сказал он, но в его серых глазах таилась усмешка.

— А что такое? — всполошилась Лена.

— На что вы подбиваете Валерию? Подать в суд на газетчиков. Вы должны находиться по ту сторону баррикад, стоять за честь мундира. Ваш брат, журналист…