По землям московских сел и слобод - Романюк Константинович

Не удивительно, что именно 1-я Мещанская стала главной улицей всей слободы - ведь улица была значительно старше ее: по 1-й Мещанской проходила одна из главных сухопутных дорог, соединившая центры нескольких княжеств: Москву, Переславль-Залесский, Ростов, Ярославль. По улице тянулись обозы купцов, сновали экипажи, со времени основания Троицкой обители брели богомольцы. С XVI в. по улице шли из Архангельска торговые обозы иноземных купцов.

Сравнительно плотная застройка находилась лишь с левой стороны улицы, с правой же, за лентой строений, простирались обширные поля и выгоны ямщиков Переславской ямской слободы.

Сама улица долгое время была относительно спокойной, с неширокими тротуарами и небольшими домиками, за палисадниками с деревьями и кустами сирени. Изменяться улица стала в начале нашего столетия, особенно после открытия движения по Московско-Виндавской дороге, когда постепенно на ней стали появляться большие дома и магазины. Но наибольшие перемены наступили в конце 1930-х гг. - улица стала парадным подъездом к сельскохозяйственной выставке, и потребовалось соответствующее оформление ее.

Первые признаки такого парадного оформления встречают нас в самом начале: небольшие и неказистые дома "украшены" двумя башенками с одинаковыми барельефами на них, изображающими этаких бодрых селян с огромными снопами в высоко поднятых руках; под правым барельефом сохранились цифры: "1954".

В XVIII в. в начале 1-й Мещанской с ее левой стороны находилось несколько больших и богатых усадеб, от которых еще остались немые свидетели. Так, если войти во двор дома под N 3 (выстроенного по проекту академика архитектуры В. П. Загорского в 1893 г.), то можно увидеть трехэтажный дом с остатками классического декора. Он и сейчас кажется немаленьким, но можно представить себе, каким огромным он выглядел в окружении одноэтажных строений вокруг.

В конце XVII в. несколько дворов тяглецов Мещанской слободы были здесь скуплены богатым купцом Матвеем Евреиновым, когда-то бедным еврейским мальчиком, взятым в плен во время русско-польской войны, привезенным в Москву и проданным торговцу. По царскому указу его уже юношей освободили и поселили в Мещанской слободе, где он стал торговать сам и со временем превратился в богатого и уважаемого купца первой гильдии, учредителя первой в Москве шелковой фабрики (строения ее находились на Ильинке на бывшем Посольском дворе и здесь, на Мещанской). После его смерти усадьба перешла к сыну, а потом - внуку Матвею Андреевичу Евреинову. На плане его участка на 1-й Мещанской, датированном 1779 г., уже тогда были показаны каменные палаты, которые сохранились до нашего времени во дворе дома N 3. В конце XVIII начале XIX в. палаты, как и вся усадьба, принадлежали тайному советнику (один из высших чинов российской табели о рангах) Николаю Семеновичу Лаптеву.

В одной из квартир дворового корпуса происходили собрания "нечаевцев", кружка студентов Петровской академии "Народная расправа", подпавших под влияние фанатика, некоего Нечаева, не брезговавшего ради выполнения своих целей самыми грязными методами: подозревая в предательстве члена кружка студента Иванова, он решил убить его. Вот здесь, на Мещанской, осенью 1869 г. и разрабатывался план убийства: Иванова поздно ночью завлекли в грот в парке Петровской академии и убили. Преступление, взволновавшее всю Россию, было раскрыто, сообщников Нечаева арестовали и судили. Сам же Нечаев бежал за границу, но позднее его выдали России как уголовника и заключили в Петропавловскую крепость, где он, по-видимому, покончил с собой.

Рядом с этой немалой усадьбой находилась еще более обширная, образованная покупкой восьми дворов сыновьями М. Г. Евреинова Петром и Яковом. Последний был самым видным из братьев Евреиновых: он находился в числе тех, кого Петр послал за границу обучиться цивилизованным методам ведения купеческого и мануфактурного дела, затем его назначили российским консулом в Испании, потом советником Мануфактур-коллегии и, наконец, президентом Коммерц-коллегии. На плане его участка, снятом в 1778 г., показаны каменные палаты. Позже владельцем их был действительный тайный советник Михаил Федорович Соймонов, старший сын Ф. И. Соймонова, исследователя Каспийского моря.

М. Ф. Соймонов родился в Москве и учился в артиллерийской школе, находившейся недалеко отсюда, на Земляном валу. Он был одним из крупных деятелей на ниве русского образования и горной промышленности: основал Горный институт в Петербурге, руководил Берг-коллегией и монетным департаментом. В 1781 г. М. Ф. Соймонов вышел в отставку и переехал в Москву, где и скончался в 1804 г.

Усадьба его протянулась на 65 саженей (около 130 метров) по улице и выходила на соседнюю 2-ю Мещанскую. В правой ее части находился двухэтажный каменный господский дом, по обеим сторонам которого стояли флигели, образующие полукруглый парадный двор - курдонер. Если войти со 2-й Мещанской во двор дома N 7 - 9, то еще можно увидеть остатки дворового флигеля и барского дома бывшей усадьбы М. Ф. Соймонова.

В начале XIX в. соймоновскую усадьбу купил подполковник Иван Родионович Кошелев, прадед которого Родион Кошелев разбогател и сделал хорошую карьеру, ему, возможно, помогла женитьба на дочери пастора Глюка, служанкой которого была будущая императрица Екатерина. Родион Кошелев имел большой дом на Девичьем поле (он сохранился в перестроенном виде; см. главу "Девичье поле"), жил широко, нерасчетливо тратя свое состояние, так что наследникам осталось не так уж и много. И. Р. Кошелев дослужился до чина подполковника, но во время павловского царствования почел за лучшее выйти в отставку и уехать в Москву, приобретя усадьбу на 1-й Мещанской, где жил тихо и скромно, занимаясь науками и, в особенности, историей. Его сын Александр Иванович Кошелев стал известным деятелем славянофильского движения, издателем журнала "Русская беседа", автором мемуаров. Он родился в этом доме на Мещанской 9 мая 1806 г., получил хорошее домашнее образование под руководством профессоров Московского университета, в числе которых были X. Шлецер и А. Ф. Морошкин. У них учился и живший рядом Иван Киреевский, будущий издатель запрещенного с первого номера журнала "Европеец", философ и убежденный славянофил.

В 30-х гг. XIX в. эта дворянская усадьба перешла к чае-торговцам братьям Василию и Ивану Алексеевичам Перловым. Чай в России появился в 1638 г., когда монгольский хан прислал четыре пуда его в подарок царю Михаилу Федоровичу, а с XVIII в. он стал национальным напитком. Чай, особенно в центральных губерниях России, был настолько распространен, что перед первой мировой войной Россия занимала второе после Англии место по его потреблению, и чайная торговля была весьма прибыльной.

Перловы были одними из самых крупных чаеторговцев в России. Основатель фирмы, некий Алексей Иванович, открыл в 1787 г. торговлю в рядах на Красной площади и принял в 1806 г. фамилию Перлов. Сын его Василий (1784 - 1869) купил в 1836 г. дом Кошелевых на 1-й Мещанской улице и открыл тут чайный магазин. Его потомки разделились на две ветви: внук Семен Васильевич (1821 - 1879) и правнук Василий Семенович (1841 - 1892) продолжали жить и торговать на 1-й Мещанской под фирмой "В. Перлов с сыновьями", а другой внук Сергей Васильевич (1836 - 1911) обосновался на Мясницкой улице. Он приобрел там участок (под N 19) и построил по проекту Р. И. Клейна жилой дом с магазином на первом этаже. Причудливый "китайский" вид дом на Мясницкой получил в 1896 г., когда в связи с ожидаемым приездом видного китайского сановника С. В. Перлов решил переделать фасад своего дома, однако сановник посетил другого Перлова на 1-й Мещанской.

"Мещанские" Перловы весьма успешно торговали: если до 1857 г. у них был только один чайный магазин на 1-й Мещанской, то с 1858 по 1897 г. число магазинов выросло до 88, и не только по всей России, но и за границей в Австрии, Германии и Франции. На 1-й Мещанской Перловы выстроили по проекту архитектора Р. И. Клейна пятиэтажное доходное здание (N 5).

За ним советские постройки, которыми стали оформлять эту магистраль с конца 1930-х гг. Несколько странные декоративные украшения, похожие на вставленные в стену дома заклепки, и худосочные колонки лоджий отнюдь не способствуют созданию монументального образа дома (N 7 - 9), к которому явно стремился автор, архитектор Д. Д. Булгаков, так как предполагалось, что дом будет стоять по красной линии нового магистрального проезда, который должен был пересекать 1-ю Мещанскую. Если зайти справа за угол дома, то можно увидеть его парадный фасад: в центре дома устроен проезд во двор, над которым автор поместил повторяющиеся изображения молотов и серпов с продетыми через серпы свитками. Дом этот сразу после его окончания подвергся уничтожающей критике: журнал "Архитектура СССР" отметил, что "весь фасад представляет собою образчик фальшивой, насквозь ложной декорации".

Дом строился для министерства связи с весны 1937 г. и достраивался уже во время войны, его окончили в декабре 1944 г. В архиве сохранилась любопытная переписка министра связи некоего Пересыпкина с архитектурным надзором по поводу министерского требования изменить внутреннюю планировку дома для того, чтобы вставитъ туда большую квартиру для самого себя. Надзор возражал, так как перепланировка изменяла уже одобренный фасад здания, а министр настаивал, присылая письма с лично подписанными планами своей квартиры.