Никола зимний - Сергей Данилович Кузнечихин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За материалами Людмила едет в леспромхоз. Коньяк, принесенный Колобком, и вольный спирт облегчают хлопоты. За день она выписывает и бревна, и брус, и доски, и с грузчиками договаривается, и с шофером. Но с ремонтом решает подождать, время не совсем удачное – строители все грядки вытопчут. И опять же разведешь ремонт, а прибыль потеряешь. Сегодня люди идут, а завтра… откуда знать, что будет завтра, вдруг на заводе порядок начнут наводить, тогда не только для продажи, лекарство настоять ста граммов не найдешь. Лес она планирует завезти зимой, пока дорогу не развезло, а ближе к теплу, перед огородными делами, позвать плотников венцы заменить и перегородочку, хотя бы в одной комнате поставить, забор тоже не помешало бы сменить, заодно и стайку подновить, чтобы товар не стыдно показать, если до продажи дойдет. А деньги и на свадьбу нужны, и на черный день, и внуков поднимать.
Сколько ни говорит Людмила, что не любит загадывать, но стоит вспомнить о дочке… и размечтается.
12
А та возьми да прикати.
Настя приняла ее за новую кралю. К вечеру ожидали богатого снабженца, она и решила, что Людмила пригласила для него это создание, размалеванное гуще индейца, безгрудое, в джинсах, и с мужиковатым лицом. Но уверенность новенькой удивила Настю. Подружки обычно держались скромнее. А эта распахнула дверь и уставилась, ее вроде как озадачил домашний вид Насти.
«Что еще за цаца?» – спрашивал ее взгляд.
Такие смотрелки Настю не пугали, она могла ответить тем же взглядом: «Твое какое дело?»
Девицу, похоже, не устроил ответ, и она пригрозила: «Отвечай, чувырла, а то хуже будет».
Терпеть оскорбления от каждой сопли Настя не привыкла.
«Угомонись, дура, сначала в зеркало на себя посмотри, а потом задирайся».
Могла бы и больнее хлестануть, но не успела. Из-за шторы выбежала Людмила и сгребла гостью в объятья.
– Верочка, доченька моя, что же ты не предупредила?
Настя почему-то была уверена, что пухленькая девочка вырастет толстухой, в матушку. Оттого и не узнала. Неловко получилось, но, что поделаешь, не вымаливать же прощения у строгой наследницы.
У Людмилы осложнения куда серьезнее – любимое чадушко прибыло не на день, не на два, а в отпуск.
Хорошо еще сразу убежала к подругам, дала матери отдышаться от сюрприза.
Верка за порог и мать следом – дежурить возле калитки. С минуты на минуту обещала подойти подружка для снабженца, и сам он должен быть уже в пути. Надо срочно трубить отбой. Обстоятельства изменились, карты перепутались.
С подружкой она управляется без лишних объяснений – нет кавалера, значит, и говорить не о чем. А снабженец пришел под градусом, тяпнул, видать, для храбрости. Или спьяну, или от дурости он долго не мог понять – почему нельзя в дом и при чем здесь хозяйкина дочка.
– Не собираюсь я трогать твоего ребенка.
– Я тебе трону. Так трону, что и трогать больше нечем будет.
Ошарашенный снабженец попятился было под таким напором, но пьяное самоуважение взбунтовалось.
– Ты что, баба? – выговорил он. – Кто ты такая, чтобы на меня голос поднимать?!
– А ну, проваливай, пьяная рожа, пока милицию не вызвала!
Мужчина выматерился, но на всякий случай подхватил портфель – и на другую сторону дороги, не дожидаясь скандала.
А портфелище был внушительный. Пока препирались, снабженец его на землю поставил, чтобы руку не оттягивал. Уплыл продукт.
На следующий вечер – новое дежурство. Конкретного уговора ни с кем не было, но мало ли случайных гостей перебывало за последнее время. Дежурство – допоздна, а потом бессонная ночь, попробуй усни, когда и Верка с подружками загулялась, и дело рушится – надо что-то придумывать.
И придумала отправить доченьку на курорт. Только путевку для нее никто не припас. Единственный человек, способный помочь – начальник из леспромхоза, который выписывал материалы для ремонта. Хозяйство там богатое, а местные работяги не больно-то любят по курортам прохлаждаться, осень на дворе, путные люди заготовками занимаются.
Ехать решила в пятницу – к концу недели командировочные появляются реже – хоть какая-то надежда, что не будет гостей. В четверг еще отдежурила, а наутро собрала сумку потяжелее – и в дорогу, наказав Насте присматривать за племянницей.
А как за ней присматривать: привязать к ножке стола и караулить? Или на работу с собой взять? Попробуй присмотри, когда пора бежать в ресторан, а она еще дрыхнет после гулянки.
13
На крыльце гостиницы стоит вальяжный дядька. Смотрит Насте в глаза и улыбается.
– Ну, как вы сегодня настроены: рассчитывать или обсчитывать?
Дядька обедал у нее в самый первый официантский день. Столько времени прошло, а помнит. За такую память не грех и на улыбку ответить.
– А вы приходите и узнаете.
– Обязательно приду.
– Тогда можете надеяться на самое внимательное обслуживание.
– Тем более приду.
Какое у него веселое лицо. У больших начальников таких лиц почти не бывает. А этот явно не из простых – вон уже и «Волга» под самое крылечко подкатила.
Перед тем как сесть в машину, он машет ей рукой. Приятно, когда такие мужчины оказывают внимание не на какой-то явочной квартире, а в людном месте, на глазах у собственной свиты. На крыльце еще одна группа гостей, должно быть, тоже поджидают машину. И Светка Тимченко с ними.
Настя не здороваясь идет к себе. Обжигаться второй раз она не намерена – у каждого своя работа, у каждого свое место. Но у входа в ресторан Светка догоняет ее.
– Здравствуй, Надежда.
– Привет.
Настя незлопамятная. Она торопится, но может и задержаться ради разговора с одноклассницей.
– Как живешь, встретиться бы надо, посидеть.
– Я хоть завтра.
Это для проверки, узнать, так ли уж хочется подруге детства посидеть с ней, или опять необязательные слова для поддержки разговора.
– Можно и завтра, – неожиданно соглашается Светка и тут же спрашивает: – А ты давно Саратонова знаешь?
– Какого Саратонова?
– С которым сейчас любезничала.
– Давно, а что? Он, кстати, не из больших шишек?
– Будто бы не знаешь?
– Представь себе, не интересовалась, не имею привычки.
– Ладно, сделаем так, приходи завтра ко мне и его пригласи, скажи, что у меня день рождения.
– Пригласить могу, но пойдет ли… Может, у него свои планы на завтра.
Говорит Настя уверенно. В конце концов она ничего не сочинила о своем знакомстве и пригласить
