Step back. Dark side (СИ) - "AlyaLi"

— Получишь! — Джо смог, наконец, обнять Уолтер, и она тут же закрыла глаза, утыкаясь лицом ему в плечо.

— Идеально, — промурлыкала Ми, — просто идеально.

— Бегать в декабре босиком — не лучшая твоя идея, — Джозеф обулся и подхватил невесту на руки, — вот так вот.

Миа поболтала в воздухе ногами и поцеловала мужчину в кончик носа. Наконец-то он был счастлив. Человеку нужно не так уж много, чтобы осознавать, что его жизнь имеет смысл. Именно в этот момент Джо понимал, насколько мелочны были его прошлые желания, насколько меркантильным он был, строя свою империю и забывая про окружающий мир.

Но это пора забыть и отпустить, пора начать по-настоящему новую жизнь, наполнить ее иным, более важным и нужным смыслом. Он непременно это сделает, он понял, что нет ничего дороже бескорыстной любви.

Лишь теряя, мы осознаем реальную цену. Осознал и Морган, человек, который, казалось бы, не умеет переживать и скорбеть. Человек, который своим леденящим взглядом внушает ужас подчиненным, человек, который не терпит ошибок и просчетов. Но сейчас он был другим, он был счастлив, по-настоящему счастлив. Они снова вместе, он вернул свою любовь, свою жизнь, свет, радость. Он снова может дышать полной грудью, вставать по утрам — не приговор, а счастье, потому что рядом спит она, идеальная женщина, смысл его дней и ночей. И абсолютная ложь, что идеалов не существует, Миа Уолтер тому доказательство. Она идеальна во всем, она такая, о какой невозможно даже мечтать.

— Как же я люблю тебя, — прошептал Джо, помогая девушке сесть в машину, — ты не представляешь себе, Ми, как я люблю тебя.

— Я на это надеюсь, — тихо проговорила Миа, старательно пряча глаза.

Почему? Джо не мог ее понять. Она была рядом, но все равно стала казаться далекой. Она недавно согревала его холодные руки своими, нежными и теплыми, но все равно казалась какой-то холодной и немного чужой. Она изменилась, стала еще более решительной и уверенной, местами жесткой и совершенно непокорной.

Нравилось ли это Джозефу? Он не знал. Направляя автомобиль в сторону дома, Морган смотрел на девушку и пытался понять, о чем она думает, сосредоточенно глядя в окно. Она определенно больше не его маленькая девочка. Она все также заразительно смеется, морщит нос и закатывает глаза, надменно цокая, но она не та, это другая Миа. Она стала взрослой, по-настоящему взрослой.

Джо понимал, что сам виноват, он и только он наделал непоправимых глупостей, которые перевернули их относительно спокойную жизнь с ног на голову. Они прошли через многое, достойно выдержали испытания чувств, но все равно могут не пройти очередной уровень.

Задумавшись, мужчина не заметил, что скорость «Вольво» чрезмерно высока. Было слишком поздно что-то менять, когда на скользком участке дороги автомобиль развернуло поперек. Джозеф пытался вывернуть руль, но получилось лишь хуже, ставшая неуправляемой, машина мчалась куда-то вниз.

Затем удар. Резкий и сильный. Переворот. Скрежет металла, громкий стук. Боль, которая тут же пропала, он не чувствовал ничего. Полная тишина. Мужчина не мог пошевелиться, оказавшись в ловушке металла. Он, казалось, забыл все слова, мгновения жизни проносились перед глазами, как и полагает быть. Он все понимал и осознавал, хотел позвать Миа, посмотреть на нее, убедиться, что все в порядке, но не мог ничего сделать, оказавшись полностью обездвиженным.

Затем рев сирен. Тишина стала наполняться звуками, она полнилась голосами, сирены становились громче, были различимы даже вспышки фотокамер, затем все это превратилось в безобразный бесформенный гам. Мужчина ощущал металлический привкус крови во рту, такой же запах вызвал рвотные порывы. Снова скрежет стал громче, чем гул улицы, и наступила тьма.

Джозеф очнулся, ощутив дуновение холодного ветра, смешанного с резким запахом лекарства. Открыв глаза, он увидел перед собой небо. Ярко-голубое, без единого облака, такое чистое, говорящее, что есть ради чего жить.

— Миа, — одними губами попытался проговорить он, но вышел лишь стон. — Миа, — еще одна попытка, не увенчавшаяся успехом.

«Проклятье!» — пронеслось в голове отчетливо. Он снова попытался произнести имя, снова тщетно.

— Повезло тебе, парень, — голос с хрипотцой доносился слабо, но был хорошо различим, — в рубашке родился! Остаться в живых — большая удача.

Опять шум, как на плохой записи, когда слова постоянно прерываются помехами.

— Я думаю, — голос был другим, — можно записать время смерти.

— Жалко ее, красивая была, а теперь, как в мясорубке.

— И не говори… У него пара царапин, а она даже не мучилась, — тяжелый вздох, за ним не менее тяжелая тишина.

«Что происходит?! Что случилось?!» — почему не одно слово не получалось сказать? Джозеф вдруг понял, что должен подняться. Он пошевелил пальцами, затем одной рукой, другой. Он чувствовал, что может встать, но продолжал смотреть на небо.

Он ругал себя, приказывал подняться, уверял самого себя, что может. Раз, два… Мужчина резко сел, в глазах потемнело, он схватился за голову.

— Что вы делаете?! — знакомый уже голос стал громче и резче.

«Нет… нет… нет…» — Морган открыл глаза и уверенно поднялся с каталки. Это было не сложно, как оказалось. Ему что-то говорили, пытались остановить, но он уверенно шел вперед, видя своей целью лишь носилки на земле, накрытые окровавленной простыней. Он должен был убедиться, что там не она.

Мужчина присел и дернул белую материю, на которой проступали багряные пятна. Он понял, что значит незамысловатое «душа ушла в пятки». Именно так. К горлу подступил комок, перед глазами все поплыло.

Как? За что? Почему именно она? Некогда прекрасное лицо представляло собой ужасное месиво. Тело было изуродовано. Он мог бы думать, что это не Миа, что это глупая ошибка, но серебряный браслет на руке — если это можно было назвать рукой — был верным доказательством.

Джо не мог говорить, выражать эмоции, он сидел на коленях и смотрел на изуродованное тело, которое было его любимой. Хотя он любил ее и сейчас. Его пытались заставить подняться, но он дрожащими пальцами тянулся к Миа, все не осознавая, что она не дышит. Прикосновение к месиву лица заставило его громко закричать.

Резко сев на кровати, Морган смахнул со лба холодный пот и принялся жадно хватать ртом воздух. Это сон. Это всего лишь сон. Она жива. Да, Миа жива. Жива… жива… жива… жива… жива…

Он ощущал тошноту, что-то давило на виски, а последний кадр кошмара никак не шел из головы. Мужчина опустил руку на соседнюю сторону кровати, чтобы убедиться, что Миа рядом, но холод шелковой простыни напомнил, что ее нет.

«Она жива», — Джо откинул одеяло и медленно побрел в ванную.

От холодной воды стало лучше, мужчина вернулся в спальню и посмотрел на часы. Восемь. Он собирался как в тумане, ничего не соображал и не хотел соображать. Лишь пустота и отчаяние были внутри, они звонили в навязчивые колокола боли, напоминая, что Джозеф сам во всем виноват.