Дар Крома - Блэйд Хок

Дородный толстый мужик широко замахнулся здоровым тесаком. Палач отбил удар щитом и ударом топора разрубил ему грудь. Следующим был облаченный в кольчугу бритуниец со светлой бородкой, он был вооружен обычным полуторным мечом. Нинус сделал обманчивый взмах и бритуниец повелся на это. Лезвие топора ударило в бок бритунийца, ломая ребра. И тут же отточенный край щита разрубил подкошенному врагу горло. Рывком вырвав из раны щит Нинус отбил меч другого бритунца и почти не глядя отмахнулся топором, острый обух вонзился в череп. Воспользовавшись временной передышкой, палач огляделся. Рядом с ним бились воины-немедийцы, два человека в форме армии Нимеда уже лежали на снегу мертвыми. Нинус прищурился и, подойдя сзади прямым ударом, расколол голову отчаянно сражавшемуся заморийцу с изогнутым мечом. Палач вытер пот со лба рукой, осматривая место схватки. Лошади, почувствовавшие запах крови, метались по дну оврага. На контрабандистов дружно насели по двое-трое воинов. Среди деревьев мелькнул бараний полушубок оставшегося в живых проводника.

Нинус не раздумывая бросился за ним.

— Стой ублюдок! — заорал немедиец, но тот припустил еще быстрее, надеясь укрыться в чаще.

Они пробежали почти милю, и беглец вырвался на проплешину.

Нинус остановился перевернул топор лезвием назад и, сделав могучий замах, метнул топор параллельно земле. Тяжелая рукоятка ударила по ногам проводника и он, споткнувшись пролетел вперед кубарем несколько ярдов.

— Можешь идти? — спросил подошедший палач.

Трясущийся проводник закивал.

— Тогда идем, и смотри без шуток.

В овраге было все уже закончено. С разрубленных тел поднимался в воздух пар, кровь уже застывала на морозе. А оставшиеся с живых люди Тесвела потрошили тюки и сумки.

— Проследите за ним.

Нинус толкнул к сидящим у костра арбалетчикам пленного.

Десятник задумчиво оглядывал побоище.

— Что везли? — спросил подошедший палач.

— Всего понемногу: шелк, парча, редкие шкуры северных зверей, немного драгоценностей. На мозолистой ладони десятника лежали зеленоватые изумруды.

— Почти всех порешили. Трое — раненных. Вот только мне говорили, что караван будет побольше. Не иначе еще где-то часть прячется. Только допрашивать местного надо, остальные сами с трудом понимают, где они…

Тесвел с выражением посмотрел на палача.

— Не расплатишься со мной, — ухмыльнулся Нинус. — И помоги тебе, и выследи, потом еще и попытай!

— Ты ж привычный!

— Почему это?

— Кто из нас палачом у Нимеда работает? Я или ты? Ты, Нинус. Поэтому тебе мигом расскажет что, как и где. А у нас в отряде кто пытать будет? Возможно, кто-то и возьмется, но мне нужно, чтобы человек успел сказать все что следует, а только потом отправился на Серые Равнины. Но уж никак не наоборот, да и нет у меня под рукой некроманта, чтобы с мертвыми беседы разводил!

— Нергал тебе в печень, Тесвел. Хорошо…

Проводник пытался держаться уверенно, но получалось плохо. Нинус присел рядом с ним.

— Все очень просто. Рассказываешь где твои дружки-приятели и я тебя пытать не буду.

Лоб у проводника покрылся потом, но он молчал.

— Хорошо, придавите его ребята покрепче.

Палач дотянулся до вертела с нанизанными на него кусками баранины, который чудом не упал прямо в костер во время схватки, зубами постягивал мясо, аппетитно зачавкал и положил вертел на угли.

— Так вот слушай, сейчас я как следует раскалю вот эту штуку, но засовывать тебе в задницу не буду, хотя наверно стоило бы… и поднесу к твоему сначала правому глазу, а потом левому. Ты видел, как глаз кипит и лопается? Нет? Ну, так увидишь во всех подробностях.

Палач выхватил из костра вертелок и поднес к морде проводника, у того от жара начались тлеть ресницы и он дико заорал:

— Все скажу!

Палач с видимым сожалением убрал раскаленный металл.

— Теперь он твой, — кивнул от Тесвелу.

— Что рассказал?

— Они в четырех лигах отсюда, но для нашего отряда их слишком много, придется возвращаться за подкреплением. Троих человек я уже отправил в форт, завтра утром должны подойти. А потом проводник нас на своих дружков и выведет, он стоянки наперечет знает. А пока остановимся здесь, место удобное, от чужих глаз закрыто, палатки уже натянуты.

— Ты хоть арбалетчиков на вершине оврага рассади, а то нагрянут гости незваные.

— Уже отправил. Перебедуешь с нами до утра? Жратва и выпивка в наличии…

— Давай, чего уж там.

Совсем скоро костер заполыхал с новой силой и воины Нимеда праздновали пусть небольшую, но победу. Тесвел как опытный вояка знал, что надо иногда давать своим воинам расслабиться. И не мешал тому потоку вина и эля что вливали в себя сегодняшние победители. Пусть на счету каждого из них не более одного убитого преступника, но ведь с чего-то начинать надо?

Барус, тот самый арбалетчик, что недавно интересовался Нинусом набрался смелости и вопросил у палача:

— А это правда, что головы трудно рубить?

Тот от души засмеялся:

— Хочешь попробовать?

На Баруса уставились глаза его сослуживцев и он решительно махнул рукой:

— Почему бы и нет? Хочу!

Тесвел решил вмешаться и шепотом спросил Нинуса:

— Они пьяные, но ты то трезвый! Какого демона тебе не сиделось на месте? Это в жилах юнцов еще кровь бурлит!

— Вот именно, они пьяные. А трое связанных контрабандистов нет. Могу поспорить у любого из них может быть заточенная монета, и они того и ждут, пока твои люди напьются. А потом сбегут, или перережут твоих людей как овец. Оставишь связанными и под охраной, они все равно связанные до утра не доживут.

Тесвел поскрипел зубами, но выводы палача признал.

— Ладно, развлекайтесь.

Нинус обернулся к воинам, ждавшим решения десятника:

— Тащите там кого-нибудь, сейчас будем из того парня походного палача делать!

Весело гомонящие стражники схватили первого попавшегося контрабандиста и подтащили к заранее облюбованной палачом колоде.

— Как зовут тебя, перень? — спросил Нинус арбалетчика

— Барус!

— Перво-наперво запомни следующее: тщательно осмотри свое оружие, чтобы не было никаких вмятин и трещин. Второе — подготовь место работы, чтобы ничего не мешало. Третье — побольше фантазии имей в голове.

Барус важно кивал

— Вот, держи!

В руках у него неожиданно оказался тяжелый топор. Прямая тисовая рукоять, слегка изогнутое лезвие, обух заканчивается длинным шипом. Сейчас топор казался Барусу весом ну никак не меньше восьми-десяти фунтов. А учитывая еще и то, что почти весь вес оружия был сосредоточен на лезвии, то удерживать его за рукоять одной рукой и вовсе оказалось почти невыполнимо.