Страж Монолита - Ильяс Найманов

— Ау, есть кто дома? — спросил он и видя что реакции нет, поскольку Егор так и стоял выпучив глаза, нелепо раздвинув руки и ноги Лесник подождал еще несколько секунд и постучал в стекло еще раз. — алло, барышня, который час?

— Два, сорок пять — хрюкнуло из переговорной мембраны.

— Ну вот я и смотрю что поздно, негоже такой даме в такой час невесть где ошиваться. — пошутил дед, ожидая когда сталкер придет в чувство. Наконец забрало отъехало в сторону и утонуло внутри капюшона открыв лицо сталкера. — О, смотрите не барышня, Егорка! Пошли Егорка, нечего тут себе памятник делать.

Бобр на плохо гнущихся ногах пошел за дедом. Лесник высыпал свою добычу на землю. Артефакты засияли разноцветными неземными цветами. Больше половины сталкер даже и не видел, возможно и ученные не видели некоторые из них.

— Вот смотри, «жемчужина», «блеск», «мокрица», «коралл», «тыковка», «аксельбант», он же «румпель», это вот «мамину бусы», «лунный свет», «золотые рыбки», ага а вот и оно «колокольчик» или «конец смены». — перечислил их всех Лесник — знаешь сколько это стоит?

— Нет, и знать не хочу. — серьезно ответил Егор. — Валера сказал что все беды у нас от того что кажется что всегда мало. А у меня достаточно.

Лесник прищуривщись посмотрел на сталкера.

— Молодец. За это получишь ответ на вопрос. Спрашивай.

— Как можно было пройти сквозь это? — сталкер качнул головой на аномальное поле.

— Садись, — предложил дед, хлопнув ладонью по земле — где мой табачок? — Раскурив сигаретку он начал. — я тебе сложно не смогу сказать, но по своему объясню. Где самое безопасное место для блохи на собаке? Правильно у нее на голове, вот так и тут. У каждой аномалии есть слепое пятно, на которое оно не может повлиять или дотянуться, и не одно. Даже у подвижных. А если аномалии вот так друг на друге стоят, то они стало быть друг друга толкают, особенно если аномалии мощные, и старые, он тогда становятся как старый лес, вроде нашего Рыжего. Все деревья большие, друг друга ветками задирают, наверх лезут, а снизу место много оставляют столько что мы с тобой Егор, запросто там гуляем. Усек? А если аномалии мелкие да молодые и не окрепшие, то получается что мы как будто в молодняке или в кустах каких проход ищем. Тогда сам понимаешь там или ползком или в таком как у тебя костюмчике, чтобы стало быть не поцарапало да не подрало. Ясно?

— Ясно. А как эти слепые пятна увидеть?

— А вот это главный вопрос, сейчас отдохну и покажу. — ответил Лесник докуривая папиросу.

Через час хождения вокруг и частично внутри аномалий, слушая уроки деда Егор понял, что за эту ночь он узнал об аномалиях больше чем за все время пребывания в Зоне. Да и откуда ему можно было узнать. Определил болтом куда наступать, подобрал что имеется и бежать к следующей или назад пока мутанты или бандосы не появились.

— Да, наука. — сказал Бобр. Затем повернувшись к Леснику лицом он с чувством протянул ему обе руки и произнес тряся крепкую мозолистую сухую руку. — Спасибо, Лесник, за все! — Дед, крякнул и улыбнулся.

Перекусив, сальцем с хлебом изредка подкидывая чернобыльцу нарезанные кусочки они отдохнули.

— Ну теперь пора и за добровольцами — сказал дед.

— Какими добровольцами?

— Взамен Яшки и Борьки. Кто-то же должен у меня за той делянкой приглядывать от срамного люда.

— А что есть такие которые в лесу еще и того … шалят? — недоумевая спросил Егор.

— Есть, есть. То свобода придет, то долговцы, то сталкеры ваши. Найдут домик или землянку переночуют, а сами где растяжечку выставят, где самострел соорудят, значит мол хатка наша и никто не заселяйтесь. А обо мне они не думают, все друг с другом воюют. Вот у меня видишь? — он показал старый шрам во всю щеку. — Свобода самострел поставила. Вначале растяжечки то я убирал, ну думал побалуют и обойдется, вроде как не со зла, а потом вот на самострел нарвался, да еще и в живот заряд получил. Хорошо «золотые кольца» с собой были, а то даже у «души» сил бы наверное не хватило старика восстановить, да помощничек рядом сообразительный оказался, вот и остался жив, но с того дня решил в каждую делянку, землянку по охраннику ставить, негоже мне старику по чужой дурости мучатся.

Егор промолчал, с другой со стороны Лесника посмотрев на все междоусобные войны ведущиеся в Зоне. Действительно глупости. Бегают все выживают, друг за дружку из страха как будто держаться, поскольку если по одному быть то набегут те у кого дубинок больше и уведут всех баб. А что мешает уже здесь в Зоне где по сути нет ничьей власти кроме ее самой пользоваться ее возможностями, пользоваться Монолитом который разработали советские ученные для построения светлого будущего? Да тут если одного Лесника послушать, так всю Зону цветами засадить можно. Ой прав был Валера, не верит в себя человек.

— Ну что пошли что ли? — обратился к сталкеру Лесник.

— Я готов — ответил сталкер вскочив на ноги, уж очень ему хотелось узнать как это себе Лесник будет набирать добровольцев.

Лесник выбрал направление, пустил вперед Пса и двинул за ним. Пес уверенно пошел в темноту, нюхая землю и слегка помахивая хвостом. Теперь их вначале тихая и просторная дорога начала меняться на бугристую со множеством ям и воронок, словно ее бомбили крупным минометным огнем, под ногами стало появляться все больше сушняка, появились новые не спокойные запахи. Запахи разложения плоти, плесени, тлена.

— Где мы? Куда мы идем? Это уже не Лес? — спросил встревоженный сталкер. Взглянув на ПДА он увидел что радиоактивный фон значительно повысился.

— Это лес, одна из чего черных клеток. — ответил старик. — понимаешь Рыжий Лес он не весь такой праздничный и веселый, где мы с тобой ходили. Он как шахматная доска, клетка белая, клетка черная. Вот я свои домики только в белых клетках держу, там же и хозяйство.

— А что в черных клетках?

— В черных клетках собирается армия Зоны. Вся злость человеческая стекается в эти места и заряжает зверей. Звери на этой злости лютыми становятся, хитрыми и сильными одно слово мутанты. А потом случается выброс и начинается гон. И гонит Зона пропитанное ненавистью зверье на людей, а там уже гарнизоны их встречают.

— А как сюда зло стекается? — спросил Егор.

— Не знаю, это наверное ученные, те что Монолитом управляют за человечество борются. Вначале то не было черных клеток, весь лес одинаковый был, а потом после выброса заметил я что местами лес меняться стал, и мутанты там как будто другие, труднее с ним сладить. Но ничего я привыкши.

— А как это за человечество можно бороться и мутантов на периметр гнать? — усомнился Бобр.

— Я тебе не профессор, он хорошо скажет, а я по свойски, как умею. Скотина то что? У нее мыслей плохих не водится, ей бы поесть, поспасть, да чтоб не трогал никто, она и добрая становится. А человека сколько не корми и не пои он все хуже и хуже делается. Вот те что Монолит построили и на ЧАЭС залегли вроде как придумали нейтрализовывать злую человеческую энергию через животных и мутантов, поскольку как бы далеко человек не находился от Монолита, а каждый человечишка на него влияние имеет. Значит рано или поздно может мыслишка его нехорошая в Монолит на исполнение достучатся. А в черных клетках как-то мысли человеческие оседают, вроде как в фильтре, установки там Монолитовцы свои поставили, антенны значит.

— Как на выжигателе?

— Нет, не как на выжигателе, от этих просто тошнить начинает. А мутант значит на этой злой человеческой энергии растет, жиреет и в то же время часть ее превращает в обычную, не злую значит, не знаю как устроено, не мое это. Ну вот навродь поел он сытно и доволен, трансформировал ее стало быть без последствий в живую массу и отрыжку сытую, да кроме того сколько мутант бы не злился, монолит его не услышит, не настроен аппарат на прием. Но, однако, злоба то оседать в мутанте не может долго, Зона значит регулировать должна, как накопиться выше нормы, так выброс и гнать их отсюда, из черных клеток на уничтожение.

— А что их всех в аномалиях нельзя уничтожить? — спросил Егор, — обязательно на периметр?

— Ну вроде как да, если мутант здесь глубоко в Зоне в аномалии кончится, то вроде как и не разрядился он. А если с ревом и яростью, да с криком, да с устатку на периметре кончится, то вроде вот так как надо, стало быть трансформировал человеческую злость в физическую энергию мутанта. Звериная энергия-то примитивная, мне Болотный Доктор кое-что рассказывал, он по этому вопросу большой знаток. Ну стало быть так вот за человечество и борются, чтобы мир был. Я так понимаю, те ученные что там в автоклавах залегли еще и не такое придумают, светлые все-таки головы.

Так переговариваясь они постепенно дошли до совсем глухого места. Куча поваленных деревьев, наполовину увязших в болотной воде, сильный запах нечистот и гнили, неравномерных хлопки аномалий, огромные завалы жгучего пуха обрисовали что-то вроде поляны. Егор непроизвольно встал поближе к Леснику. Лесник глянул на Пса и тот встал за сталкером. Дед опустил голову и к чему-то прислушался, затем три раза хлопнул в ладоши. Черный лес оживился, сразу из нескольких мест раздались звериные рыки и трескание ломающихся под лапами сучьев. Круша гнилые пеньки и бревнышки прорывая тонкое сплетение подлеска на середину поляны выскочил псевдогигант. Вылетев на середину поляны он уставился круглыми отсвечивающими глазами на старика, затем заревев пошел на него, громко хлопая ногами по земле.