Багеры (СИ) - Морецкая Анна

Мальчик мой зелененький, как ни странно, и к этому моменту еще не выдохся. Лупил себе инструктора по чему-то там без особого напряжения, предъявив мне шкалу «Здоровье» опустевшей едва ли на пятую часть. Вспотел, правда ужасно, как любой мужик при такой активности, и уже пованивал, что я первым делом и почувствовала, только оказавшись в нем.

Вот кто-то ж сидел там, в корпорации, время тратил, а потом зарплату получал, чтоб потом такие вот, весьма специфические жизненные нюансы, в игре и проявлялись. А чё тогда для прорисовки срательного процесса специалиста не завели, тоже в принципе достаточно жизнеутверждающее действо?! Вот же игрушка дурацкая — гадить, значит, мы в ней не можем, а потом вонять — вполне. Хотя, возможно конечно, что это уже «штырь» так работает, настолько повышая чувствительность игрока…

Так думалось мне, пока я раскланивалась, сложив ручки, с инструктором. Он айкидошником оказался, звался сэнсэем, а потому общение с ним требовало кучи условностей и вот таких политесов. Это мне, собственно, «Личность» Гарри подкинула, которая тоже обучалась вместе с аватаром и принимала к сведению все вновь подобранное. Так что позыв сложить ладони домиком и поклониться, я предупреждать не стала, а проделала так, как от меня «Гарик» и хотел.

Потом, когда сэнсэй скрылся за дверью, я, прямо тут, в тренировочном зале, который по всем имеющимся данным принадлежал мне еще минут двадцать, убрала в «Инвентарь» одежду орка и «вышла» домой. Да, никакого желания шариться по общественным душевым и мужским раздевалкам у меня не было, а потому, чтоб привести в порядок сие вместилище моего весьма тонко организованного разума, я пошла по пути наименьшего сопротивления.

В бар мы с Гарри подтянулись, когда остальные там уже не только обосновались, но и прижились. Стол ломился от полных тарелок со снедью, на нем же стояла початая бутылка с белой жидкостью и мелкие стопочки. Что было написано на этикетке тонкогорлой емкости, я рассмотреть не успела — Гарик, как оказалось, был голоден настолько, что это подпадало скорее под определение «жра-ать»! И я, терзаемая виноватостью, что так заморила аватара голодом, пошла у него на поводу и обратила все наше внимание на тарелки.

Не знаю, как остальные, но я, будучи профессионалом в этом деле, определила сразу, что бар был явно пивной, а не едальный, с кухней лишь под питейный ассортимент. И соответственно, на столе не было ничего, что подпадало под понятие именно «пожрать», но зато, всякой закуси были горы!

Как минимум порций по десять в одну тарелку были навалены мелкие маринованные огурчики и грибки, чуть не падая с блюда, возвышались кучкой темпурные креветки, так же, норовя соскользнуть за край, красовались желто-маслянистые кольца лука в кляре, и чернел пригорок длинненьких, присыпанных паприкой ржаных сухарей. Единственное, что здесь можно было обозначить, как «нормальную еду», это жареные ребрышки, поданные тоже в немалом количестве и в соответствующей посуде, которая на вскидку определялась как таз. Думается, что в этом заведении ребра, скорее всего, проходили в разделе «Под пивко».

— Кушай Гарри, кушай, тебе энергия скоро понадобиться! — позаботился о нас Эйс, придвигая поближе тарелки и главное тазик.

В принципе, орк оказался непривередливым и позыва к требованию борща и отбивной с картошкой, я не ощутила. А потому оставив его хрустеть сухарями, которыми он вместо хлеба заедал ребра, я перебралась в Энджи, чтоб задать закономерный вопрос:

— За чей счет банкет? — ибо глядя, как Гарик накинулся на предложенное, у меня сразу всплыла опасливая мысль: что, как бы не за мой…

Но Алекс успокоил, хотя и посмотрел странно. Оказалось, что все уже обговорено и расходы мы раскидаем на всех. Потому как, во-первых, мы гуляем по поводу отлично проведенной акции по сбору зрителей — считай свидетелей, на бой. А во-вторых, все прекрасно понимают, что Гарику скоро придется отдуваться за всю команду, так что дело он будет делать общее, и пусть ест, сколько влезет, все на пользу пойдет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но вот без Джона и тут не обошлось. Он, глядя на орка и провожая взглядом каждое ребро, пропадающее в бездонной пасти бесследно, все же сказал:

— Я говорил, надо было в столовую идти. Там курсантов бесплатно кормят!

Впрочем, остальные парни, все, как один, посмотрели на него укоризненно и, стянув с уже значительно опустевшего блюда по огурчику, выразительно подняли стопки:

— За Гарри! За победу! — прогремел тост, под который Джончик смутился.

А я, в общем-то, более склонная к его мнению, все же против большинства тоже не пошла и, подняв свою рюмешку, только и спросила:

— Что пьем? — и тут же прихлопнула себе рот.

Слава богу, на этот раз моего ляпа ни Алекс, ни проныра Джончик похоже не расслышали

— Так водку же! — отозвался один Кир, вроде тоже не обративший внимания, что и этот вопрос странноват для человека, который вместе с ними ту выпивку и выбирал. — Мы же тут в большинстве своем все коренные русичи!

А вот тут уже я подвисла. У меня, конечно, были подозрения, что мы европейцы все. Но чтоб так территориально близко?!

Ведь при всех моих подозрениях был и вариант, что парни откуда-то из самого, что ни на есть, далека — из космоса, то есть. С Марса там, с Каллисто, как мой папашка, или вообще с Гаро-5. Ведь разницы считай никакой!

Когда, уже больше трех сотен лет назад, человечество по-настоящему вышло в космос и стало обживать Солнечную систему, попутно выбираясь и за ее пределы, миграционные процессы стронули людей с насиженных мест капитально.

А вскоре, когда пошли довольно напряженные столкновения с маарками Кассиопеи, которые вдруг прочухали, что человечки-то «подросли», народам Земли пришлось объединяться. С маарками лет за сто проблему утрясли. Но вот взгляды людей, политические веяния, а самое главное — экономика, за это время уже кардинально изменились, и тогда вынужденное и временное объединение народов стало постоянным, так и оставшись единой Федерацией, состоящей из Округов. Куда, естественно, вошли и колонизированные за это время планеты. Что, в свою очередь, только поддержало почин, едва обозначенных границ, и вовсе не замечать.

Оттуда и общий язык, затерший постепенно различия, и культурное равновесие, пользующее этнические особенности только для большей оригинальности новых идей. Все мы люди вольные — где хотим, там и живем, с кем желаем, с тем детей и бацаем, а мним себя и того более — чисто по своему разумению!

После подобных умствований мне оставалось только порадоваться такому совпадению, которое, собственно, ничего и не меняло. Потому как мы в игре, а вот в реальной жизни, вряд ли когда и встретимся…

Я обежала взглядом парней, наткнулась на Алекса… и хлопнула рюмку водки одним махом. Мимоходом подумав при этом, что тоже, наверное, отчасти русические корни сказываются…

И вот, до боя полчаса. Я-Энджи сижу в кресле в углу комнаты, предоставленной нам распорядителями до начала поединков, и трясу ногой. Дурацкая привычка, согласна, но вот нервы… нервы — они такие, и в выборе способов своего успокоения, как известно, не церемонятся. Мне еще повезло — сижу тихо, окружающих не трогаю, только-то и делов, что ножкой дергаю ритмично.

А вот Алекс с Киром сидят спокойно, или, может быть, лучше меня, в руках себя держат. Впрочем, и получше Джончика, тоже. Этот оказался неврастеником еще тем — ходит, как заведенный, кругами и то и дело руки принимается заламывать, причитая что-то о том, в какую задницу мы себя загнали сами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну, не знаю…

А вот Гарику совсем неплохо. Он возлежит на кушетке расслабленно, а Эйс по его спине прохаживается, лупя по ней, то ребром ладоней, а то и вовсе плашмя. Довольно болезненно, хочу вам сказать! Я-то сунулась в орка поначалу, в надежде вместе с ним словить массажного кайфа, но моя нежная чувствительность это сомнительное удовольствие не оценила. А вот сам Гарри, без моего участия в нем, ничего так, лежит себе, подремывает. И даже похрюкивает временами от счастья.