Языческий календарь. Миф, обряд, образ - М. Грашина

(Н. Толстой. «Пришествие короля»)

«После этого все мужчины и женщины покидают холм, кроме короля Брохваэля маб Кингена, который один остается на вершине вместе со своими друидами. Теперь наступает тот недобрый час, когда та, которую называют Дочерью Ивора, вылезает из норы на склоне холма. Говорят, что можно слышать, как она тихо свистит в вереске, струясь, словно река, — гладкая, скользкая и ядовитая. Она где‑то на холме и, невидимая, своим свинцовым взглядом смотрит на короля, если сумеет, она врасплох подкрадется к нему и хитростью погубит его. Трижды обходит король вершину посолонь, и львиной отвагой надо обладать ему, чтобы совершить этот мировой килх и остаться в живых.

Дочь Ивора смотрит и ждет. Спина ее бурая, как вереск, бока ее серы, как камень, а кольцо ее, пока она лежит неподвижно, — это вал вокруг холма. Неподвижно она выжидает, ждет год за годом. Свист, который слышит король все время, может быть, всего лишь свист ветра, играющего на вершине холма, или, может, это трутся друг о друга ветви берез в лесистой долине, или это ржанка печально зовет друга. А может, холодная Дочь Ивора ждет у насыпи, свернувшись в папоротнике, поблескивая среди валунов.

Друиды короля Брохваэля держат побеги рябины и все время колотят палицами о землю рядом с королем, бормоча заговоры и заклинания. Они не ведают, где — среди ли зарослей кривых дубов, темныхтисовых рощ или под сенью покрытых белыми пятнами берез — плотоядно следит за ними враг. Гнездится в узловатом стволе, крадется под шуршащими листьями злобная Дочь Ивора. И когда она бьет, удар внезапен, словно копье летит из колючих зарослей утесника, падая на незащищенную шею с низкой ветви или быстро, как стрела, летя в горло из гнилых папоротников. И что друидам бормотать свои вирши? Дочь Ивора, что лежит близко в холме, знает их все и усмехается в холодной душе своей. Она прекрасно знает, что придет ее час — если не в этом году, так в следующем.

В этом году, сказать по правде, она попалась под пяту королю. Он поймал ее в петлю Пояса Власти, стянул им ребра и бока Дочери Ивора так же туго, как океан облегает землю и как Клэр Гвидион охватывает небо. Дракониха связана так же крепко, как плющ обвивает ствол дерева. Бьют ее, как лен цепом, перемалывают ее, как жерновом солод, пронзают ее, как шилом доску.

Уползает она назад, в каменное сердце холма, израненная, окровавленная, пылающая местью, снова распадаясь на девять элементов творения в воде девятого вала, рассыпаясь в пыль в пустых пространствах девяти сфер. На год изгнали ее, затаилась она, пожираемая смертельной ненавистью, до следующего Калан Май, который неминуемо настанет. Но до той поры еще год, а сейчас плодородный Поуис, Рай Придайна, его посевы, скот и рыба в безопасности!

Торжествующий крик друидов эхом катится по склонам, и толпа, что в тревожном ожидании ждала на поле внизу, радостно подхватывает его. В чистый теплый майский воздух поднимается восторженная песнь во славу Владыки Холма, который снова Верной Своей Рукой оградил народ свой от врага, размозжив уродливую драконью голову, загнав тварь назад в бездну, пролив ее ядовитую кровь далеко от ветреных берегов творения.

Когда король и друиды спускаются по извилистой тропинке, останавливаясь только затем, чтобы испить из Бочки Ворона и пройти сквозь Игольное Ушко, их встречает плачущая, смеющаяся толпа в венках и хором поет в пляске:

О, светлый Ллеу, ты весь — любовь,Плащ синего неба — твой покров,Услышь нас, Ллеу, склонись на зов!Помяни нас!О Ты, Надежной Рукой СвоейНас оградивший от зла и скорбей,Давший мудрость роду людей,Защити нас!Стада на зеленые травы пошли,Избавь их от злобы волков и лис,Великанов и духов из‑под земли —Прогони их!Богатый приплод пошли стадам —Коровам, и козам, и лошадям,Не дай разорить посевы хорькам И мыши прыткой!Пусть на траву упадет роса,Пусть зреет рожь и растет лоза,Пусть в лугах сияют глаза Беленькой маргаритки!Плывет по небу ладья твоя,За окоем — дорога твоя,Земля и море — держава твоя,Бесстрашный Ллеу!Гряди к нам, Ллеу!

И снова стал Остров Могущества с Тринадцатью Сокровищами, Тремя Близлежащими Островами, Тремя Главными Реками и Двадцатью Восемью Городами прекраснейшим в мире. Хранимый божественным равновесием, которое поддерживает всю землю, заключает он в берегах своих равнины и холмы, которых нет лучше для зимнего и летнего выпаса скота, луга, усыпанные цветами, как платье новобрачной — украшениями. Все это богато орошается чистыми реками, бегущими по белоснежным каменистым руслам в широкие озера, в которых отражаются луга и горы».

...

«…блистательно и радостно возвращение из долгого зимнего заточения Гури Золотоволосого в день Калан Май! Когда едет он по лесам, лугам и рощам, руки его заставляют расти зеленые ветви. Силен и доблестен юный князь, и от легкого прикосновения его вырастают в тени лесов целебные травы, ростки пшеницы пронзают коричневую распаханную землю словно копья, а гладкие луга покрываются яркой зеленью. Благородные воинства пчел отправляются на грабеж весенних цветов, птицы сбиваются в стаи и взвиваются с песнями в голубое небо, а огромные белобрюхие облака плывут над ними величаво и радостно Благословен будь, Гури, и да процарствуешь ты три отведенных тебе золотых месяца! Слушай, как петухи в каждом дворе, с каждой навозной кучи трубным голосом восхваляют тебя!

Все гудит, как смелые собирающие мед пчелы, что летят блистательной свитой князя Гури Златокудрого. Рано встают в ту пору люди народа бриттов — воины, священники и пастухи. Рано встают чесать и заплетать золотые свои волосы у ручьев и прудов украшенные золотыми гривнами дочери Острова Придайн, прекраснейшего острова в мире. Многие Эссилт мечтают о том, чтобы встретить на Калан Май своего прекрасного Друстана в сени сплетенных ветвей берез и орешника, в жилище, построенном не людьми, а Тем, кто принес жизнь в этот светлый мир!

И над всем этим прекрасным, трудолюбивым, возродившимся к жизни миром летит ясный и звонкий зов кукушки, напоминающей о почти забытой погибшей любви, выветренной из памяти ледяными ветрами и тяжелыми дождями зимы.

С могучего дуба верхушки,Где птицы на каждом суку,Доносится песня кукушкиИ будит мою тоску.»

(Рассказано Добромиром)

Заговор на Земли Именины

Услышь, Река,Унеси, Река,Услышь, Река,Унеси, Река,На сторону да на восходную,Где небо со землею повстречается,Где во краю медвяном, лазоревом,Живыт ныне все Рахманы честные,Предки достойные,Со буйными ветрами пиры водят,Со частыми звездами во коло ходят,Где стоит Береза Золоты Листы,А под нею сидит сама Мать Сыра Земля.Уж ты Матушка Сыра Земля!Ты возьми меня,Ты сожги во печи, печи каменной,Ты сожги во печи, печи огненной,Ты спали огнями да горючими,Ты свари котлами да кипучими,От того бы огня мне возгоретися,От тяжкого сна да пробудитися,На Светлую‑то Русь воротитися,Ворочуся я не старым человечищем,А ворочуся я да добрым молодцем,Что ни шаг ступит, то и звон звенит,А что ни взор метнет — там и гром гремит.Солнце Красное, освети!Мати Сыра Земля, прими,Государыня Вода, сохрани!ГОЙ!

Сказ о Детях Бури или Как Ярило родился

Вы послушайте, люди добрые,Про те времена про стародавние,Вы дозвольте сказать слово вещее,Да услышат его боги светлые,Сказ о времени незапамятном,Что едиными богами и помнится.Еще в то во время стародавнее,Стародавнее и стародревнее,Еще люди на свет не родилися,Не вели во поле борозду частую,Не торили дороги–пути торные,Лишь носилась по свету Буря–Яга,Без пути носилась, без дороженьки.С буйным ветром да ходила она по небу,С волнами седыми да ходила по морю,А своею волей — по сырой земле.Ходила по свету Буря–ЯгаДевять‑то веков без девяти годков,Как без роздыху да Буря носилася,Все носилася да притомилася,Да присела на синь–горюч камушек,От того Буря–Яга непраздна сделалась.А пришел Буре–Яге срок положенный,Разрешиться ей да от тягости —Родила Буря–Яга трех сыновей.Одному в удел дала небо синее,Другому‑то в удел — мир подсолнечный,Третьему дала края заморские,Все края иные, края змеевы.Как и вновь пошла по свету Буря–Яга,Сызнова по свету носилася,Все носилася да притомилася,Да присела на синь–горюч камушек,От того Буря–Яга вновь непраздна была.А пришел Буре–Яге срок положенный,Разрешиться ей да от тягости —Родила Буря–Яга трех дочерей.Как едина‑то дочь всяку древу велит,Всякому зелью да ращению,А другая — всяку зверю рыскучему,Третья дочь — птицам певчим государыня.Как и вновь пошла по свету Буря–Яга,Без пути пошла да без дороженьки,Сызнова по свету носилася,Все носилася да притомилася,Да присела на синь–горюч камушек,От того Буря–Яга вновь непраздна была.А носила Буря срок не положенный,Все носила Яга девять веков,Девять‑то веков без девяти годков,А пошла Буря Яга на Белун–гору,Там от тягости она да разрешалася —Горы каменны сотрясалися,Птицы с гнезд до звезд подымапися,Часты звезды да осыпапися,Мать Сыра–Земля да всколыхалася,А сине море вон из берегов пошло.А и породила Буря–Яга сына единого —Уж не малым не дитем, а добрым молодцем,У него ли по локоток да руки в золоте,У него ли по колено ноги в серебре,На кудрях на буйных — звезды частые,На челе горит Солнце красное,А на темени — Месяц ясный.Как пошел он да по свету по белому,Через горы‑то, горы все каменны,Через реки, реки все быстрые,Проводил пути–дороги торные.А как встретил во поле да добрых людей —Проводил сохой первы борозды частые,В те борозды бросал он семя яроеИ людям то семя во благо дал.И за то люди ему хвалу поют,По всему ли белу свету славу воздают,На полудени зовут его Зеленым,Величают еще Волчьим Пастырем,На закате славят Вечно Юного,А во нашей да земле во полуночной,Величают его Свет–Ярилушко,Молодой с утра, Старый к вечеру.Много на Светлой Руси чтут Родных Богов,А Ярилу‑то — наипаче всех,Сколь веков над Русью ветры бегут,А Ярилы‑то слава не развеется,Сколь над Русью было да быльем поросло —А Ярилы слава не убавится,На том Яриле и славу поем!

(Добромир. «Книга Дней»)