Черные щиты - Джон Робертс

Шаззад в последний раз осмотрела величественную эскадру и ощутила неведомые ей прежде гордость и удовлетворение. Эта армада представляла собой реальную силу, и сейчас принцесса как никогда понимала, что власть была единственной целью в мире, которая стоила, чтобы за нее сражаться в смертельном бою или плести сложные интриги. Прежние развлечения казались ей теперь всего лишь глупым ребячеством. Сейчас она со всей ясностью поняла, что именно двигало Гассемом.

И вот наступил долгожданный день выхода в море. Со всех стен свисали, развеваясь на ветру, знамена. Над храмами поднимались столбы дыма: были принесены обильные жертвы богам, чтобы те даровали успех в походе и уберегли флот. Береговым оркестрам вторили с палуб кораблей барабанщики и трубачи.

Горожане и все окрестные селяне собрались у причалов, чтобы проводить невванскую эскадру, которая шла на север, дабы в бою вернуть королевству былую честь и славу. Люди распевали гимны и молились богам моря и ветров. На берегу развернулась огромная ярмарка со множеством балаганов. В этом году она была устроена намного раньше обычного. Когда раздались удары установленного на флагмане огромного барабана, многотысячная толпа затихла.

На бортах кораблей появились весла, делая их похожими на диковинных многоножек. Число рядов гребцов соответствовало количеству палуб. Первым с тяжеловесным достоинством стал набирать ход «Боевой дракон». Под взмахи весел огромный корабль возглавил шествие эскадры. В кильватер флагману, медленно и величаво, словно придворные дамы в торжественном танце, проследовали остальные корабли. Сначала шли суда с тремя рядами весел, потом с двумя, а затем — парусники, на которых вдоль каждого борта мог уместиться только один ряд гребцов. Замыкала процессию «Лунная Искра».

Суда, несшие на борту все необходимые припасы, должны были последовать за боевыми кораблями через несколько дней. Их было очень много, так как невванской эскадре предстояло провести в море не одну неделю.

Наконец армада легла на курс, и «Боевой дракон» развернул красно-белые паруса. У других кораблей паруса были красного или коричневого цвета. Величественная процессия медленно начала набирать скорость, провожаемая ликующими криками собравшейся на берегу толпы.

На палубе «Лунной Искры» для принцессы поставили кушетку под балдахином, и в первый раз за многие дни Шаззад смогла по-настоящему расслабиться. Она сделала все, что было в ее силах и теперь спокойно наслаждалась морской прогулкой. Принцесса взяла с собой только одного прислужника и девочку-рабыню, которая сидела у ее ног, держа в руках поднос с изысканными яствами и бокалом охлажденного вина.

Покуда судно шло под парусами, гребцы могли отдыхать, растянувшись на палубе. Здесь были представители многих рас: сильные, привлекательные мужчины. Шаззад восхищалась буграми мускулов, перекатывающихся под загорелой блестящей кожей, и запахом здорового пота, смешанного с маслом кулачных орехов, которым она приказывала им натирать тело каждое утро. Принцесса лениво размышляла о том, что надо бы выбрать того, с кем можно провести предстоящую ночь, но вдруг с удивлением осознала, что ей этого совсем не хочется.

Но почему? Ведь прошло уже несколько недель, или даже месяцев, с тех пор как она делила ложе с мужчиной. Но Шаззад как будто и не чувствовала потребности в усладах плоти. Подумав, она нашла этому объяснение: со дня битвы с варварами ее интересовал лишь один мужчина — Гассем.

Принцесса протянула руку, и девочка вручила госпоже запотевшую чашу вина. Эта малышка была превосходной рабыней. Немая от рождения, она точно и быстро улавливала любое пожелание хозяйки. К тому же она была прекрасной слушательницей и никогда не утомляла Шаззад своей болтовней, которой обычно надоедали своим хозяевам даже самые преданные рабы. А самым ценным было то, что девочка не могла выдать ее тайн. Шаззад пригубила вино, произведенное в одном из ее собственных поместий.

— Майна, — обратилась она к девочке. — У нас теперь прекрасный флот, и я уверена, что на море нет равных. Но я опасаюсь за отца. Он действует неразумно…

Рабыня кивнула, огромными зелеными глазами с серьезным видом взирая на хозяйку из-под копны каштановых волос. Шаззад часто говорила с девочкой, так как ей было легче всего привести в порядок мысли, когда она высказывала их вслух. На свете было не так много людей, кому она могла довериться.

— К примеру, я считаю, что мы слишком рано выступили в поход. Еще не подоспел нам на помощь король Гейл со своими воинами. Я думаю, отцу следовало подождать, пока прибудет этой войско, и лишь потом, соединив обе армии, двинуться к Флории, поручив морскую операцию кому-нибудь из своих адмиралов. Таким образом, он одновременно нанес бы Гассему удары и с суши, и с моря. Отец утверждает, что хочет помешать дикарям переправляться с Островов, но по-моему, что он просто слишком нетерпелив и горит желанием поквитаться за свое унижение.

Она немного помолчала, затем продолжила:

— Я когда-нибудь говорила, что давным-давно Гейл был моим возлюбленным? — Девочка помотала головой. — Это было задолго до того, как ты стала моей рабыней. Он был замечательным… таким красавчиком… Но все же он был еще мальчишкой. — Она с сожалением взглянула в бокал. — Он и Гассем — соплеменники, но они такие разные! Это все равно, что сравнивать «Боевого Дракона» с «Лунной Искрой». Должно быть, Гассем не выглядел мальчишкой, даже когда был молод. Конечно, и Гейл теперь тоже возмужал и вырос. Забавно! Когда я видела его в последний раз, у него было одно копье и кабо, подаренный моим отцом, и он сопровождал караван как простой охранник. А теперь он король. Гейл, должно быть, теперь стал интересным мужчиной. Возможно, столь же привлекательным, как Гассем…

Два дня ушло у эскадры на то, чтобы обогнуть юго-западную оконечность материка. Стояла погода, благоприятная для плавания, легкий бриз раздувал паруса, и гребцы садились на весла лишь для того, чтобы поддерживать себя в форме. По вечерам слегка штормило, но волны не представляли опасности для невванских кораблей, а дождь наполнял резервуары свежей водой, которой хватало даже для мытья. Это было воспринято как хороший знак для начала похода, поскольку за время длительного плавания, когда вода выдается небольшими порциями, корабли зачастую превращаются в настоящую помойку.

К вечеру третьего дня эскадра достигла Мыса Отчаяния. Огромная скала прямо вырастала из моря, напоминая вознесенный к небесам кулак разгневанного бога. По сигналу флагмана, корабли бросили якорь.

Шаззад приказала своему капитану подойти к «Боевому Дракону». Король Пашар вышел на палубу и с улыбкой помахал дочери рукой.