Искатель. 1997. Выпуск №6 - Василий Головачёв

— Я не могу вырваться за «точку сингулярности» — собственно Изменение, как будто у меня не было предка Инсекта.

— Зачем тебе это? Зачем ты вообще ходишь в прошлое? Что хочешь выяснить?

— Хочу отыскать следы Безусловно Первого, — улыбнулся Матвей, усаживая гостя на стул, а сам устраиваясь в черное кожаное вертящееся кресло. — Или, как говорят, Знания Бездн.

Тарас пристально посмотрел на Соболева, проговорил медленно:

— О тайной мудрости Знаний Бездн ходят легенды. Но я подозреваю, что тайная она потому, что невыразима словами и непостижима разумом.

— Может быть, и так, но мне хочется убедиться самому. Если не смогу добыть Знания сам, попрошу у Хранителей открыть к ним доступ, есть у меня один знакомый, Мастер касты Хранителей, почти тезка — Матфей. Одно время мне казалось, что он мой Учитель.

Тарас покачал головой.

— Плохо верится. Внутренний Круг недаром называется Кругом Великого Молчания, а уж каста Хранителей тем более не заинтересована в утечке опасной информации и никому никогда ничего не говорит, не имеет права, иначе нарушит Закон молчания. Что, сам понимаешь, чревато отречением. Значит, ты, по сути, ищешь то, что найти практически невозможно, а если и найдешь — вряд ли поймешь, что это оно и есть. А я, грешным делом, думал, что ты пытаешься найти Великие Вещи Инсектов, о которых тоже сложено немало легенд. Но ведь ты говорил, что две из них тебе подчинились? Я имею в виду «Иглу Парабрахмы» и саркофаг — «компьютер» Инсектов.

Матвей кивнул. Вошла Кристина, принесла вкусно пахнущий кофе. Отпив глоток, Тарас зажмурился, посмаковал напиток.

— Класс! Давно не пил настоящий зерновой кофе, все больше растворимый. Еще вопрос. Ты не нашел входы в МИР под церковью Спаса?

Матвей отрицательно мотнул головой.

— Понять не могу, в чем дело. Вход блокирован, но не мной. То есть я еще как бы не нахожусь в контуре «Иглы» и не могу влиять на реальность, и в то же время эйнсоф мне подчинился, вернув сознание по личной линии в прошлое. Парадокс. Единственное, что приходит на ум, — вмешательство иерархов. Или Хранителей. Надо выяснять.

— А эйнсоф в лавре сохранился?

— К сожалению, нет. Но я знаю, где можно отыскать еще пару: в Австралии и в Египте. Когда-нибудь я попробую их вычислить. Если бы я мог с помощью эйнсофа выйти на Безусловно Первого…

— Лучше не мечтай, — окинул Тарас скептическим взором отрешенное лицо Соболева. — Во-первых, Он — выше любых ожиданий, просьб, оценок и представлений. Кто-то сказал: Бог — это непроявленность. Так вот в нашем мире Безусловно Первый непроявлен, и даже следы его — Знания Бездн — утеряны всеми. Кроме, конечно, Хранителей Круга. Во-вторых, его появление в нашей реальности будет схоже со вселенской катастрофой. Уж если его дети — Аморфы, тот же Монарх Конкере, способны преобразовать наш мир до неузнаваемости, представляешь, что может сделать Безусловно Первый?

Матвей подумал.

— Не представляю.

— И я тоже. Думаю, что иерархи в массе своей не способны подняться вровень даже с Аморфами, не говоря уже о Безусловно Первом, а ты — в самом начале Пути.

— Я подожду, — спокойно и уверенно сказал Матвей, — я терпеливый. Мне бы только определить, куда он ушел из нашей реальности после эксперимента с Аморфами. Может, ты знаешь?

— Говорят, существует некая Материнская реальность. — Горшин с видимым удовольствием допил кофе, цокнул языком. — Хорошая у тебя жена, раз умеет варить такой божественный напиток. Что тебя интересует еще?

— Ты не пошутил — насчет Материнской реальности?

— Исток существует, и ты это знаешь. Ученые назвали его Большим Взрывом, породившим нашу Вселенную, то есть «розу реальностей» со множеством измерений, Хранители же несут истинное знание об акте зачатия, в результате которого появился Безусловно Первый. Именно в Материнской реальности. Может быть, это просто символ, абсолют. Может, реально существующий объект, так сказать, «центральное ядро» «розы реальностей», Кэтер, как говорит Каббала. Не знаю. Зато знаю другое: существуют и другие «запрещенные реальности», кроме нашей, где так же смело экспериментировали абсолютно аморальные дети Безусловно Первого, у которых потом тоже были дети — Аморфы.

Матвей задумчиво погладил стол пальцем, допил свой кофе, кивнул, отвечая своим мыслям.

— Нечто в этом роде я и предполагал. Даже Безусловно Первый не был первым в Большой Вселенной, давшей жизнь многим сложнейшим образованиям типа «розы реальностей», что уж говорить об Инсектах и их потомках. До нас по миру прокатилась добрая дюжина волн разума, мы далеко не первые и явно не последние.

Помолчали. Потом в глазах Матвея зажегся огонек интереса и смущения.

— А ты случайно не знаешь, Инсекты выходили в космос?

— Выходили и оставили следы практически на всех планетах Солнечной системы. Но до звезд, по-моему, не добрались. Или не захотели добираться. Этап освоения ими пространства Галактики был недолог, они увлеклись другими проблемами, в частности — преобразованием физических метрик и борьбой за власть.

— Это я знаю. К сожалению, и в начале двадцать первого века мы так же далеки от звезд, как в середине двадцатого, когда начинали, несмотря на попытки полетов вокруг Земли и на Луну, посылку автоматов к Марсу, Юпитеру… Вселенная все так же недоступна и загадочна. А как хотелось бы хоть одним глазком глянуть на следы Инсектов на других планетах!..

Тарас поднял брови, не понимая интереса собеседника к деятельности Инсектов в космосе, но шутить не стал.

— Итак, вы удовлетворены, сэр?

— Почти. А вы, сэр?

— Обоюдно. Приступим к делу? Только пусть твоя Кристина сделает еще кофе.

Матвей вышел, забрав чашки, вернулся через минуту, достал два листа бумаги и стал набрасывать план дачи Ельшина, куда собрался проникнуть тихо и незаметно.

Ушел Горшин через час, уверенный в том, что оба они сошли с ума.

Полковник Ивакин заявился к Соболеву под утро, без предупреждения и звонка. Матвей провел его в кабинет, прикрыл за собой дверь, и проницательный Ивакин кивнул на стену:

— Кто там у тебя? Неужели женщина?

— Еще нет, — сострил Матвей. — Сын плюс жена. Спят.

— Вчера ты был еще не женат. Когда успел?

— Так получилось.

— Непорядок, «волкодав». Главконтра узнает, будет скандал.

— Авось не узнает.

Они оценивающе глянули друг на друга, обозначили почти одинаковые понимающие полуулыбки.

— Что произошло, Борис Иванович? На контору начали давить? Или генерал, наоборот, решил не связываться с Ельшиным и свернул дело по «Щиту»?