Я - Кукла. Сборник повестей - Евгений Кукаркин

— Вы его знаете, лейтенант? — спросил полковник, который внимательно следил за мной.

— Да. Я с ним встречался в спецлагере и имел честь драться с ним.

— Ну и кто тогда победил?

— У него осталась слабая правая ключица и челюсть, полковник. И там мне нужно было побеждать.

— Так. Так какие у него еще слабые места?

— Он отлично физически подготовлен и ломает монеты пальцами, но менее поворотлив, хотя реакция есть.

— Ну что ж, вы уже раз с ним встречались, вам и карты в руки, так говорят по-русски. Подполковник загримируйте лейтенанта так, чтоб его старый знакомый не узнал. И еще, больше импровизации, а вам лейтенант, не доводить дело до убийства. Надо все представить, как хулиганскую драку. Вопросы есть?

— Да. Мне не понятна еще одна вещь. Почему на встречу выбран Кабан. Ведь там не идиоты и посылая туда такого мужика, там знали, что не каждый его возьмет. Нет ли здесь другого смысла или другой пакости с их стороны. Не будет ли на встрече кто- то третий, который все будет снимать на пленку.

— Это серьезный вопрос. — сказал полковник- Выплыл он только сейчас, когда вы увидали его на фото. А как вы думаете, господа?

— На все вопросы мы еще не можем дать ответа, — выступил первым подполковник. — Но если лейтенант может завалить «кабана», то я думаю, операцию отменять не надо. Будет там третий или кто-то другой, мы постараемся увидеть на месте.

— Может кто-то еще выскажется? — спросил полковник.

Все молчали.

— Ну тогда все. Все по местам.

Несмотря на военное время, ресторан был забит гражданскими и после шести, столиков практически не было. Кабан сидел с полураздетой девицей, что то ей увлеченно говоря, и накачивал себя коньяком. Я оглянулся, все сотрудники сидели на местах и делали вид, что усиленно надираются.

Пора. Я встал, взял не открытую бутылку шампанского и заплетающимся шагом подошел к столику Кабана.

— Простите, — я икнул, — я вас где-то видел…

Кабан насмешливым взглядом смотрел на меня. Потом оглядев мою фигуру, он молча взял рюмку и опрокинул ее в рот.

— Я хочу угостить вас шампанским, — сказал я и стал открывать бутылку.

— Вы русский? — резко спросил кабан.

— А откуда вы догадались? — оттягивал время я.

— Пошел вон, — проревел он, но я уже успел выстрелить пробкой и струя шампанского ударила ему в лицо.

Кабан откинулся и прежде чем он открыл глаза, я этой же бутылкой ударил его по голове. Кабан сидел неподвижно, открыв рот. Бутылка разлетелась осколками и его дама завизжала. Зная, что надо выкладываться, я вложил в его челюсть все, что имел: и вес, и размах, и силу. Кабан со стулом с грохотом, растянулся на полу. Музыка прервалась, кто- то еще закричал. Какой- то гражданский, подскочил ко мне и схватил за руку. Смахнул его как пылинку и он, опрокинув, соседний столик, с сидящей компанией, увлек ее на пол. Начался бедлам. Я направился к двери и несколько человек шарахнулись от меня, однако у выхода стоял военный с револьвером в руке и орал: «Стой». Я дернулся влево и тут же бросил тело вниз. Офицер не успел выстрелить, он грохнулся на ступеньки и револьвер скатился вниз. Я вскочил и бросился в дверь. Сзади стоял вой и визг. Я подскочил к газику, открыл дверцу и машина рванула по улице.

Через два часа подполковник подводил итог.

— У господина Коваленко выбита челюсть и кровоизлияние в мозг. Врачи говорят он вытянет. Тяжело пострадал капитан интендантской службы, у него поврежден позвоночник, он повредил его, когда падал на ступеньки. У остальных — мелкие ушибы, синяки и царапины. Документы у нас. Можно считать, что операция прошла успешно.

— А был ли кто- то еще? — спросил я.

— Был. И с камерой и без. Сейчас мы с вами проведем анализ данной операции и просмотрим фильм о ваших действиях в ресторане и увидим все, что удалось подсмотреть.

Начался показ фильма. В начале фильма я подскочил.

— Стоп, — попросил я, — Нельзя ли вернуться на кадр назад. Я кажется знаю, этого человека, который передает Коваленко документы. Это господин Тельс, Вилис Тельс.

— Вы и с ним были знакомы? — спросил подполковник Нушич.

— Да. Это мошенник и делец.

— Странная компания, — сказал полковник. — По нашим документам, это господин Балдрис, секретарь литовского консульства. Будем смотреть дальше.

Мы просмотрели фильм. У всех было настроение, как будто мы чего- то не поняли в данной операции.

— Да…, - протянул полковник. — Возьмитесь-ка вы ребята и еще раз, сто раз, проанализируйте операцию. Ловите мельчайшие штрихи, ищите наши и их промахи. Вы, подполковник, подключите другие отделы и службы. Запросите по каналам все о господине Тельсе. Есть ли еще вопросы?

— Отреагировало украинское посольство? — спросил я.

— Судя по всему, да. Посол уже звонил в наш МИД. Содержание разговора я не знаю, но думаю, все затихнет. Они знают, что господин Коваленко пьяница и дебошир.

Эпилог

г. Белград. февраль 1994 г.

На своём рабочем месте я ломал голову над массой загадок и проблем, устроенных господами из Прибалтики и из других дружественных и недружественных стран СНГ. Вдруг в мои размышления ворвался телефонный звонок.

— Виктор Николаевич, — раздался голос полковника, — только что мне сообщили, что ваш старый знакомый, господин Тельс, находится в больнице. На него было осуществлено покушение. Не смогли бы вы подробно выяснить, как и кто покушался и побывать в больнице чтобы узнать всё у самого Тельса.

— Так его состояние нормальное. С ним можно говорить?

— Как Вам сказать? Я получил неполную информацию. Но тем, что знаю — поделюсь. Тельс ранен и, по-видимому, долго не протянет. Сколько он будет жить, это вы выясните сами. Постарайтесь, поговорить с ним, если врачи разрешат.

— Хорошо.

— Зайдите в криминальный отдел, что у королевского дворца на набережной и изучите все документы по этому покушению.

— Я поехал.

— Отправляйтесь.

Трубка заныла в руке.

Старенький, с аккуратно подстриженной бородкой врач, долго изучал мои документы, потом автоматическим движением сложил «корочки» и стал нервно постукивать корешком о левую руку.

— Так вам господина Балдриса?

— Да, если можно…….

— Наверно Вам, вернее — вашей службе, можно.

— Неужели так плохо, док?

Он с удивлением поглядел исподлобья на меня от такого обращения.

— Плохо. Выпущены две пули. Одна разорвала селезенку, другая неудачно сидит у позвоночника, по пути наделав много неприятностей. Стреляли сбоку. Надежд- никаких. Я считаю, завтра утром все будет кончено.

— А говорить с ним можно?

— Мы ему сделаем обезболивающий укол. Поговорите.

Он протянул мне «корочки» и повел к палате. У палаты стоял здоровый полицейский, который отдал мне честь после проверки документов.

Тельс похудел. Его глаза провалились и были закрыты. Губы, вспухшие от жары, приоткрыты. Я сел рядом на стул и позвал:

— Вилис….. Вилис…..

Глаза открылись и долго изучали мое лицо. Губы зашевелились. Телес захрипел.

— Я уже умер?

— Это я — Виктор. Ты помнишь меня?

— Ты — мертв, я сам помог тебе. Ты- мертв, и я умер.

— Я остался жив. Я выжил.

Глаза его вдруг приобрели осмысленное выражение. Голос приободрился.

— Вик. Так ты не сдох?

— Как видишь, нет.

— Когда тебя схватили…, я постарался, чтоб никто тебе не помог… Я был уверен, что ты сдох.

— Я знаю.

— Значит… ты опять ускользнул, а я… теперь загибаюсь.

Мы помолчали, каждый думая о своем.

— Вилис, ты не мог бы мне помочь?

Он выдержал большую паузу и начал осторожно:

— Я бы мог…, но кто ты сейчас и на кого работаешь?

— Благодаря твоим заботам я потерял родину и теперь служу Югославии. Вот мои документы.

Он не смотрит на мою раскрытую книжицу, Тельс смотрел на меня.

— Я все равно ничего не увижу, но поверю тебе… Это даже хорошо, что ты служишь им… Тебя наверняка интересуют подробные события, в которых я участвовал?

— Да.

Тельс сглотнул, и в уголках его распухших губ появилась сукровица.

— Задавай вопросы и не смотри, что я плох. Я выдержу.

Я вынул из кармана проект соглашения двух государств.

— Кто состряпал этот липовый документ? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Я понял… Это наши постарались… Отдел информации при МИД…

— Почему он появился?

— Сербы захватили в плен нашего снайпера, который раньше работал в отделе департамента и занимался формированием и распределением боевых групп в горячие точки. Он слишком много знал.

— И это явилось причиной появления документа?

— В департаменте испугались разглашения некоторых вещей. Мог бы быть международный скандал. Решили всех добровольцев- литовцев убрать с фронта и состряпать документ, который переключил бы общественное мнение на другие дела.