Предчувствие беды - Александр Афанасьев

Дальше – мой вымысел. Правду установить здесь невозможно…

Подполковник Саед Дауд Тарун быстрыми шагами шел по коридорам Арка – Дворца народов. Полупустые коридоры – видно как в воздухе неспешно плывут пылинки, шаги по мраморному полу гулко отдаются в пустоте. Была пятница, на местах нет почти никого, полупустое здание. Какой замысел, какой замысел… Завтра уже никто не поймет, что именно произошло. Завтра будет уже поздно.

Почему Саед Дауд Тарун предал? Вопрос неправильный – в корне. Как это так – предал?! Он что – предал лично Тараки? Почему лично? А как же партия? Как же дело социализма. Его надо строить, надо бороться с контрреволюцией – а не наслаждаться самим собой. В отличие от тех, кого привел с собой, кого обласкал и приблизил Тараки – Саед Дауд Тарун помнил не только правление Мохаммеда Дауда, но и то что было до него.

Все то же самое. Фавориты. Самолюбование. Поездки на лечение, на конференции, черт знает куда. Неужели Тараки думает, что надо сменить цвет флага на красный – и все само собой построится? Нет, не построится. Чтобы что-то построилось – надо много и тяжело работать. Так как работает товарищ Амин.

Товарища Амина подполковник Тарун ценил – по многим причинам. Любой афганец, оценивая руководителя, оценивает его не так, как это стал бы делать, к примеру, советский человек. Слабость и нерешительность – здесь это зло, в то время как в СССР, к сожалению это все чаще и чаще становится нормой. Тарун не раз присутствовал при сценах, когда Генеральный секретарь не принимал предложения товарища Амина как следует разобраться с бандитами, с мятежниками. И советские ему в этом подыгрывали. Глупцы! Они просто не знают, что такое Афганистан. Здесь надо либо ничего не делать, отпустить все на самотек, либо действовать максимально жестко. Мятеж – бомбить, стереть с лица земли, не только воинскую часть, но и населенный пункт, где это произошло. Если пощадить – выжившие начнут мстить. Если не пощадить – все бандиты и мятежники в стране поймут, что власть есть власть и с ней нельзя играть в такие игры. Нельзя плодить кровников, любой вопрос надо решать сразу – и навсегда…

Товарищ Амин принимал в партию. Благодаря товарищу Амину свершилось восстание – если бы он открыл предателю Кармалю партийные организации в армии, схватили бы и Кадыра и Гулябзоя и его самого – всех*. Товарищ Амин работал заполночь, в то время как эти… те, кто и пришел к власти благодаря ему, Командиру Апрельской революции**… гуляют, пьют, меняют как перчатки продажных девок. То ли дело товарищ Амин – семеро детей, примерный семьянин***.

– Нет, так социализм не построишь…

Тарун поймал себя на том, что последнюю свою мысль он сказал вслух – роскошь, какую мало кто мог себе позволить – высказываться вслух, говорить то что думаешь. Культ личности Тараки цвел пышным цветом, и горе тем из чьего рта вылетит что-то, что не будет славословием вождю. Горе тем…

Помимо этого, у Амина было и еще одно достоинство. Отучившийся в США, имеющий педагогическое образование и отвечающий за кадры Амин никогда не предавал своих людей. Ценил людей. Все, кто работал на амина знали – что своего человека он не бросит в беде никогда. Ценил кадры….

А теперь эти подонки задумали убить Амина… Убить Учителя.

Как он догадался? Да просто. А как не догадаешься, если выходит из кабинета Касым, говорит что должен приехать Амин один и без охраны, а потом начинает осматривать свой автомат. Тут и дурак догадается, что будет дальше. Убили Дауда, приговорили к смертной казни Кадыра, который и поднял восстание, руководил Саурской революцией. Убить и Амина – и все. Останутся Тараки и четверка. И все. Больше никого не будет. А русским можно наплести все что угодно – а может быть русские знают о том, что должно произойти и одобряют это.

Но он, этого не допустит.

Да, он подполковник Саед Дауд Тарун этого не допустит. Если надо – он прикроет Учителя своей грудью. Если надо – просто пристрелит Касыма и Бабрака и все, тем более что с оружием он умеет обращаться лучше их двоих. Да, так будет правильно. Даже если товарищ Амин пойдет к товарищу Тараки без охраны – он, Тарун пойдет первым и расчистит дорогу.

Нет, ну как все рассчитали, подонки. Здание пустое, в коридорах ни народа, ни охраны. Все что угодно можно сделать. При народе, при партийцах они может, и не стали бы стрелять, побоялись бы, а тут…

Учителя надо спасти. Ведь все что у него есть – все дал Учитель. Даже жену, Наташу, он нашел в России, куда отправился учиться по совету Хафизуллы Амина.

Все решено. Если они встанут на пути Учителя с автоматами – он их просто расстреляет как бешеных псов и дело с концом.

А тем временем, к дворцу Арк по улицам Кабула ехала Волга, ехала так быстро, как это позволяла улица и дорога. Мелькала в окнах выходная улица, афганцы спешили на базар, толпились, или просто вышли погулять. А Хафизулла Амин, второй человек в государстве и партии, который вот-вот мог стать первым, напряженно думал.

О чем он думал в те минуты, пока Волга мчалась к дворцу? О чем вообще думает человек, который многое поставил на карту и который точно знает, что здесь и сейчас будет решаться его судьба? Аллах его знает – каждый думает о своем…

Но ставку Амин уже сделал. Четверка отстранена от своих постов, причем без разрешения Тараки. Верные и преданные люди – на ключевых постах министерств, на крайний случай есть четыреста сорок четвертая бригада коммандос, большинство офицеров в которой – тоже его сторонники. За Тараки сейчас нет никого, верные им части поднять не удалось, сейчас четверка прячется то ли в советском, то ли в чехословацком посольстве – но рано или поздно им все равно оттуда придется выйти, не так ли? А сам Тараки – он ведь и не значит ничего, сам то по себе. Кто он? Что он сделал для революции? Кто пойдет за ним? Да никто. Его можно в отставку, пусть уезжает в Советский союз послом. Там книги пишет. А вот четверку надо достать. Четверка это другое дело, они в отличие от Тараки многое теряют и никогда не успокоятся. Их надо уничтожить любой ценой!

Звонок "дорогого учителя" застал Хафизуллу на рабочем месте – он не мог позволить себе ни дня отдыха. Особенно в те дни, когда решается вопрос о власти, когда не нейтрализована четверка, когда может произойти все что угодно. Сейчас решается судьба государства и судьба поста генерального секретаря.

И слова Тараки "приезжайте один без охраны" Амин воспринял всерьез. Не только он читал про Сталина – Тараки тоже мог прочитать. Загнанный в угол зверь может стать очень опасным.

И поэтому Амин не послушал Тараки и взял с собой адъютанта, верного Вазира Мухаммада Зирака. А Зираку приказал взять собой автомат…

– Вазир?

– Да, Рафик-муаллим****?

– Будь внимателен. И не выпускай оружие из рук.

– Я понял, рафик-муаллим…

Волга прошла круговое движение на парке Пуштунистан, почти сразу же свернула к Дворцу Народов. На посту, на въезде знакомую машину обыскать не посмели…

Таруна он увидел сразу, как вышел из машины, во дворе Дворца, у самой двери – он как будто прятался, чтобы его не увидели сверху, из окон.

– Касым и Бабрак встречают тебя с автоматами! Их послал встретить тебя Тараки! – не здороваясь, выпалил Тарун

Амин в одно мгновение – нельзя этого отнять, он был очень умным, умел мгновенно ориентироваться в окружающей обстановке – просчитал ситуацию. Вот значит, как! Касым и Бабрак! Комитет по встрече…

– Ты правильно сделал, что встретил меня… – бросил Амин – я этого не забуду. Иди и убери с моего пути Касыма и Бабрака. Пока я иду к генеральному секретарю, никого на моей дороге быть не должно. Я знаю, ты справишься.

– Справлюсь, рафик!

– Иди!

Амин рукой придержал Вазира, шагнувшего следом

– Подожди!

Отдал ли Амин приказ Таруну убить Бабрака и Касыма? Уверен, что нет – потому что иначе бы Тарун первым открыл бы огонь, увидев Касыма и Бабрака на лестнице. Но этого не произошло – и погиб сам Тарун.

Подполковник Тарун увидел Касыма и Бабрака на этаже, на котором находился кабинет Генерального секретаря – у обоих было оружие и они стояли один слева, другой справа от лестницы, готовые стрелять. Ситуацию Тарун просчитал сразу – они откроют огонь одновременно, оба автомата сняты с предохранителей. Они стоял на самом верху лестницы, и смогут простреливать весь лестничный пролет, это несколько метров, стреляя сверху вниз. Ничего сделать в таком случае будет просто невозможно.

– Уйдите с дороги! – сухо бросил Тарун

В этот момент внизу на лестнице показался Зирак, за ним шел Амин – и застучали автоматные очереди…

Этот момент тоже часто перевирают. Хотя невозможно точно сказать, что произошло в тот день на лестнице, не досталось ни одного живого свидетеля, кроме тяжело раненого Зирака – советский хирург полковник Алексеев сделал ему операцию и отправил на лечение в Союз. Но и он появился тогда, когда Тарун уже какое-то время стоял напротив Бабрака и Касыма – и о чем они говорили до стрельбы, знает сейчас только Аллах.