Шустрый. Рождение воина - Алексей Трефилов

– Послушаю. Постарайся меня убедить, иначе…

– Так вот, шефа на границу где-то с год назад прислали. Раньше он в столице обретался, в немалых чинах хаживал. С собой таких же, как он, притащил, нормальных офицеров выжили и стали купоны стричь. Доля в каждой сделке. Между прочим, я тоже ему плачу. Теперь тут никто ничего не боится, заплатил – и спи спокойно. Единственный из тех, кто не только о своем кармане думает, – это, как ни странно, судья трибунала. Народ его Рыбьим Глазом кличет.

– Видел его. Продолжай.

– Они сюда за деньгами приехали, но одного не учли. Скучно здесь после столицы. Как у них монета в мошне забренчала, начались дуэли и пари. В общем, понесло их, шеф этому не препятствует. Меньше народу – доля больше. Местные не такие жадные или такие же, как я, меня всегда под трибунал подвести можно. Легкие деньги, девицы, вино, и главное – никакого надзора. Кто куратор от тайной службы, я не знаю, но он точно есть и скорее всего тоже в доле. Солдатиков по доносам периодически хватают. Борьбу с контрабандой показывают. Ну… и мелочь всякую из купцов и контрабандистов. Остальных не трогают – в основном тех, кто богатством не обижен и делиться не забывает. Ты спрашиваешь – зачем ему ходячий? Я не уверен, но выбор небольшой: либо пари, либо продать в столицу. Не доверяй здесь никому, такая игрушка дорого стоит. Врагов ему скармливать или на арену выпускать – самое то! Сходишь за одним – не удивляйся, если и за вторым придется. Заречье рано или поздно вернут, тогда такого добра будет навалом. Кто первый, тот и сливки с молока снимет. Понимаешь?

– Примерно.

– Ты не сомневайся. Скорее всего, так дела и обстоят – на словах они все честные, но как до дела доходит, истинная суть наружу вылезает. Разврат у них в почете, о своих удовольствиях думают и больше ни о чем. Хочешь мои слова проверить?

– Неплохо было бы.

– Перед отправкой забеги к Тросту на улицу Жестянщиков, он букмекер, поинтересуйся – почем ставки на тебя? Можешь и сам поставить, если примет. Еще что спросить хочешь?

– Кто такая Маурика?

– О-о-о… брат! Там такая красота, что Небесный отец форму сломал, в которой ее отливали! Другой нет и не будет! Дикарка она, что-то вроде переходящего знамени у офицеров. Шеф попытался было ею единолично завладеть, так что тут началось! В него два раза стреляли! Увидишь ее – закачаешься! Идет, как перетекает.

– В смысле?

– Встретишь – поймешь! И не вздумай к ней подкатывать, только пари, иначе пристрелят. У офицеров негласный договор насчет нее. Нам, простым смертным, ее ни в жизнь не получить.

– Где мне людей набрать? Своих дашь?

– Нет. Ты деньги получить хочешь? Они сейчас нашу общую проблему решают. Иди в третью роту, она бесхозная, командира недавно на дуэли зарезали. Народ там бесхитростный, зеленый. Новобранцы, недавно пригнали, не пообтерлись пока. Их не жалко.

– Ну-ну… Себя пожалей, если обманешь. Бывай.

Развернулся и пошел искать указанную роту. Кто ее так назвал, не знаю. Так как народу в ней было ровно пятнадцать человек, включая десятника. Предъявив ему бумагу, приказал построить личный состав.

– Солдаты, требуется шесть человек на очень опасное задание! Добровольцы, шаг вперед!

Строй шагнул как один человек. Глядя в эти молодые лица, горящие глаза, я неожиданно почувствовал себя древним стариком – противным и циничным. Это же надо такими упертыми быть! Сунем голову и остальные части тела в петлю, а там разберемся! Может быть, им батогов всыпать для вразумления? Или просто побить хорошенько? Энтузиазм в нашем случае, тем более таком, последнее дело.

– Раз все желают, я сам выберу. Сейчас идем в арсенал и вооружаемся. Десятник, командуйте!

Так мы и пошли на склады. Строй печатал шаг, а я все больше мрачнел. Хуже дурака только старательный дурак. Этих ребят заставь Небесному отцу молиться – они себе лбы расшибут. Мне бы десяток прожженных ветеранов. Да кто мне их даст? Приказ приказом, но инерции мышления и кумовства мне не преодолеть. Побегут к шефу, а тот вернет бойцов на место службы. Если верить Фонту, дело совсем не в государственных интересах, а в личной заинтересованности. Которая, кстати, и у меня есть: загорелось мне тайник проверить. До такой степени, что терпения больше никакого нет, зуд одолевает. Кстати о зуде – где у них тут помывка происходит? И как от кусачей мелочи избавиться?

Десятник меня просветил:

– В реке. От блох травка есть специальная, на складах попросим. Маленький мешочек вешаешь на шею – паразиты сами уходят.

– К соседу? – поинтересовался я.

– Получим сразу на всех. Пусть в соседний барак убегают.

Начальник арсенала ничем не напоминал добродушного Раста. Ознакомившись с документом, начал с ходу вставлять палки в колеса. При этом недвусмысленно потирал большой и указательный пальцы. Я взбеленился:

– Ты чего там кукиши крутишь? Собирайся, ты мобилизован в разведывательный отряд!

– Еще чего! – ответствовал заведующий кормушкой. – Рангом не вышел!

– Взять его! – заорал я. – Держи дезертира! Вяжи! Хватай!

Вообще-то я думал его просто попугать, но не тут-то было. Моя зелень пучеглазая раздумывать не стала: раз капитан кричит «Хватай» – значит, так надо. Интенданту набили физиономию и связали таким количеством веревок, которые взяли тут же, что он стал похож на кулек с глазами. Я и чихнуть не успел. Делать было нечего, в свою очередь позаимствовал письменные принадлежности и накатал сопроводительное письмо в тюрьму. Налегал на саботаж прямого приказа шефа, задержанного рекомендовал направить в трибунал. Пускай он с Рыбьим Глазом разбирается, что и почему. Отправил его под конвоем. Повернулся к ребятам и сделал широкий жест рукой.

– Все ваше. Не стесняйтесь, берите самое лучшее, еду не забудьте.

Себе подобрал хороший кинжал, лук по руке, два колчана стрел, новую форму с капитанскими аксельбантами и обувь. Поглядел на сгибающихся под тяжестью амуниции бойцов и распорядился найти телегу. Тащить, так все! Семь бед – один ответ! Переоделся в уголке и повесил на шею мешочек с травками. По идее, надо бы отмыться сначала хорошенько, но никакого терпения у меня больше не было. Надеюсь, основное количество блох останется на старой одежде. Подумал немного и кинжалом отрезал цветные шнуры, оставил от аксельбанта только маленький погончик. Он меня не так сильно раздражал.

Тронулись не торопясь в казарму. Мы с десятником впереди, за мной бемс, потом остальной отряд. На перекрестке наткнулись на толпу, перегородившую дорогу. Я тут же поинтересовался у ближайшего зеваки:

– Что случилось? Кого ждем?

– Маурика в купальню сейчас проследует. А вот и она! – Мужик ткнул рукой в паланкин.