Нам не понять друг друга сразу. Дилогия - Алена Викторовна Медведева

Верно распознав мои сомнения, Найгур спросил прямо в лоб. Невольно я покосилась по сторонам — нас наверняка все слышат. Но… местный коллектив ученых меня абсолютно игнорировал — как по приказу.

— Удобнее было бы разместиться поближе к отсеку, где предстоит работать, — решилась я на уклончивый ответ. — Есть же на «Эндорре» свободные жилые каюты?

— Распоряжений от капитана не было, — усилив мое внутреннее смущение немедленно отчитался Гийран. — Без этого ни один блок не откроется.

Пф! И мне надо поверить, что в такой громадине капитан лично координирует размещение огромного экипажа? Бред! Наверняка, тут имеется какая-то хозяйственная служба. Но вот что приставучий неймарец намеренно запретил селить меня хоть куда-то еще — в это я могла поверить. Уж если он выманил меня даже с Альдис…

— Но вы можете расположиться у кого-то… в гостях, — со своей фирменной располагающей ухмылкой намекнул неймарец. — Мы с Осолией с удовольствием вас приютим, у нас также как и у капитана многокомнатные жилые апартаменты.

А ведь он, чем бы не было мотивировано предложение, дело говорит. Оторвав взгляд от неподвижной зверушки, я уставилась на неймарца. Благодарный ответ так и вертелся на языке, но смущало одно обстоятельство. После необъяснимого поведения Осолии, перспектива близкого сосуществования с ней немного смущала. Вдруг у неймарки войдет в привычку прикасаться ко мне?

Но… бездомным и бесправным, а сейчас я ощущала себя именно так, выбирать не дано.

— Спасибо, да.

Сухой и лаконичный ответ едва сорвался с моих губ, как сила внутри меня зазвенела от холодного гнева. Нет? Этот ответ не приняла богиня — мои намерения ее не устроили.

Застыв, вслушиваясь в собственные ощущения, я пыталась понять — почему вдруг сила богини отреагировала, Алади не желает моего вселения к Осолии? Уж точно не мои ощущения тому причиной.

— Отлично.

Найгур довольно кивнул, не подозревая какая буря сейчас взвилась за ширмой моей невозмутимости. Но вот кое-кто ее ощутил…

Все до этого момента неподвижно застывшие неразумные пленники эйшавый дружно вскинулись и кинулись прочь от меня. Клетки не позволили им броситься в рассыпную, но животные предпочли терпеть жалящие уколы боли от испускающей разряды преграды, но держаться максимально дальше от меня.

Неймарец нахмурился, переводя взгляд с меня на активизировавшихся пленников. И тарнианин-провожатый выпучил окруженные ороговевшими наростами глаза, тоже отметив очевидный эпицентр взметнувшейся волны. А вот ученые, кто, казалось бы, и должны были озадачиться нетипичной реакцией живности — не шелохнулись. Нет, они не стояли на месте, продолжая суетливое брожение по залу, но полностью проигнорировали всплеск активности изучаемых. Это же странно? Даже неправильно…

Отступив с желанием сгладить разразившуюся панику, я пятилась пока не наткнулась на придвинутый к стене стул. С облегчением, которого, впрочем, не продемонстрировала, я уселась на него. Богиня разошлась не на шутку. Мое отступление лишь немного притупило очевидный страх животных.

Узоры на теле вновь напитались голубым, мое тело немногим не звенело от напряжения. Как хорошо, что широкий наряд жрицы скрывал сведенные мышцы.

— Арианна? С вами все в порядке?

Я слышала вопросы своих конвоиров, что неотступно следовали за мной. Но ответить не могла — все силы ушли на неимоверную концентрацию, мою попытку подавить раздирающую изнутри волну чужого гнева.

Иди к нему!

Скольких усилий мне стоило удерживать свое тело в неподвижности. Реши я шевельнуть хотя бы губами — и сорвусь, как покорная марионетка рвану на поиски Тьер-Тенга. Моя душа билась о холод клетки, отчаянно ища поддержки, не желая приближаться к ненавистному Леакрэ. И я не знала где найду ее… Сознание неумолимо тонуло в обступившем холоде власти Алади.

Рука устремилась к груди, замерев над единственным теплым местом на моей холодной коже. Там, где висел подарок неймарца, только туда не добрались узоры силы богини. А я все цеплялась и цеплялась за какую-то неосознанную надежду. Как скользящий на отполированной поверхности пола котенок, крошечными коготками впиваясь в любую подвернувшуюся опору.

Котенок…

Воспоминание, а вместе с ним и сочувствующее тепло встало перед глазами. Как отчетливо, оказывается, я помню мягкость звериной шерстки, тихие попискивания кошачьей малышни, звонкий скрежет их коготков и… твердость плеча мужчины, к которому на миг прислонилась, надеясь разделить с ним это чудо новой жизни.

Осознав, что ледяной вихрь слегка померк, я уцепилась за эти ощущения. Пусть я не могла сейчас в полной мере воссоздать их, но даже воспоминания об их значимости оказалось достаточно — толика контроля вернулась. И я не сорвалась на постыдный бег к нелюбимому, ненужно и пугающему мужчине.

Минуты складывались в часы, обед остался позади — я не воспринимала призывов своих провожатых. Так страшно было потерять этот миг тепла и умиротворения, вновь свалившись в пучину ледяного холода. И чужой воли, даже жажды повелевать, направлять…

Но я не могла идти этим путем. Все что угодно, но только не Леакрэ. Я уже и сама толком не понимала этой слепой убежденности. Но, кажется, это единственное что осталось от меня… настоящей. Как если бы единственное что реально и весомо во мне — это ненависть к своему спасителю. Тот стержень, на котором еще держусь я, по привычке, ставшей смыслом существования.

Борьба с ним, борьба за себя… Единственное, что еще осмысленно во мне.

Как я выгляжу со стороны? Возможно, все решили, что жрице приспичило помедитировать. Или что это «метод богини»? Меня их реакция волновала в последнюю очередь, я лишь старалась как можно дольше продержаться. Пусть и понимала, что навеянное воспоминанием тепло истает, а чужая воля продолжит довлеть и давить.

— Арианна? Арианна?

Найгур и Гийран не оставляли попыток докричаться. К счастью, неприкосновенность жриц богини избавила меня от попыток быть вырванной из кокона «грез наяву».

Я долго держалась? Чувствуя нарастающий гнев богини, с каждой секундой понимала, что воспоминание, а с ним и «живые» чувства меркнут. Но цеплялась за них до конца.

В последнее мгновение решилась и распахнула глаза, позволив