Клинок Судеб - Владислав Глушков

Все эти мысли приходили в головы то к одному то к другому, то к третьему из друзей, постоянно кидавших землю из ямы. Но так и оставались мыслями, потому, что делиться ими было не с кем. А между собой они уже давно не разговаривали, не было смысла терять последние силы ещё и на разговоры. Они, стиснув зубы, копали, когда приносили баланду, брали в руки миски и валились на землю, радуясь короткому перерыву, потом снова копали и снова валились на землю, закутывались в превратившиеся за два дня тряпки одеяла и забывались крепким, коротким сном.

О и это длилось недолго, первым не выдержал «Африка». В конце третьего дня, точнее уже не дня ночи, перед самым рассветом, как раз тогда, когда пора было прекращать работать, и собираться спать он бросил лопату, упал на колени и зарыдал.

– Всё, не могу больше, пускай меня лучше пристрелят, но больше не могу! – Рыдал Иван, качаясь по дну раскопа.

– Ваня, ты чего, ты брось это, – кинулись успокаивать товарища «Вик» и «Лось», они ещё держались, хотя и у них силы были на исходе. – Ваня, ты успокойся, сейчас уже всё конец будет и спать ляжем, ты только успокойся.

Конвоиры стояли, как ни в чём не бывало на краю раскопа, и сверху вниз наблюдали за происходящим в яме. Создавалось впечатление, что им совершенно всё равно работают люди или просто валяются на земле, лавное, что те находились там и никуда не собирались бежать. На этом инцидент, может быть, и закончился, если бы друзья успокоили Николаева, небо действительно уже начинало сереть, а значит подходило время сна. И если бы «Африка» успокоился, товарищи бы завернули его в одеяло, и он бы уснул, что бы проснуться часа через три, и, взяв в руки лопату, вновь начать вгрызаться в землю, откапывая ненавистную всем им кузню. Но он не успокоился. Откуда только и силы взялись? Иван сбросил с себя, пытавшихся уложить его парней, схватил первую попавшуюся под руки лопату и одним прыжком вскочил на край раскопа. Он оказался лицом к лицу с конвоиром и уже занёс лопату для удара, вот ещё мгновение и та опуститься на голову стоящего перед ним бойцы, раскалывая её как арбуз на две части.

Но этого мгновения конвоир ему не дал. Сильный удар прикладом в голову опрокинул Ивана навзничь и отбросил назад в раскоп, а приклад автомата, завершая своё круговое движение, плотно упёрся в плечо конвоира. Николаев ещё не успел долететь до дна раскопа, когда прозвучал одинокий выстрел. Острая, похожая на толстую иглу пуля вырвалась из ствола и медленно, как в кино начала своё движение в сторону жертвы. Он видел эту пулю, как она миллиметр за миллиметром приближалась к нему. Догоняла, улетающее от неё тело и догнала, ввинчиваясь в самый центр лба, вкручиваясь, наматывая на себя, мозги, многократно переворачиваясь и выплёскиваясь наружу, из затылка комком вырванного из черепа вещества, в облаке алых брызг крови. На дно раскопа упал уже не Иван Кузьмич Николаев, а его безжизненное тело.

Витька Чёрный и Сашка Гурьев замерли над мёртвым телом товарища, не в силах ни пошевелиться, ни сказать, что либо, а конвоир как стоял, так и остался стоять на своём месте, совершенно равнодушный ко всему, что происходит там, внизу. На звук выстрела не спеша пришли командир охраны и Секретарь. Они равнодушно посмотрели на распластавшееся, на дне раскопа тело с так и зажатой в одной руке лопатой, пожали плечами и Секретарь, развернувшись, пошёл назад, к лагерю. Командир задержался лишь на мгновение.

– Труп закопать на окраине поляны, продолжать работать, – только и сказал он. К кому был обращён приказ не понятно, но судя по тому, что конвоиры даже не пошевелились, хоронить Ивана предстояло его товарищам.

И вновь они рыли землю, только теперь вдвоём и не в том месте, а на опушке, там, где заканчивался лес, и начиналась поляна, рыть было тяжело. И не потому, что вся земля здесь была испещрена мелкими и крупными корнями, которые приходилось постоянно рубить и обкапывать, а потом всё равно рубить. А потому, что это был не просто шурф и не просто раскоп, это была могила для их друга, с которым они перекопали немало земли, в поисках сокровищ. И вот нашли, да только сокровище это не принесло ни кому из них ничего хорошего. Семён пропал и неизвестно жив ещё или сгинул где в болотах, Ванька Николаев, чернокожий парень с самым русским именем, он вот лежит рядом, с маленькой дыркой во лбу и с половиной отсутствующего черепа на затылке, а вместе с черепом вылетели из головы и все мозги. Их брызги ещё сохранились и одежде товарищей. Что ждёт их, двоих ещё оставшихся в живых из всей их весёлой компании? Тоже верная смерть, только чуть позже. Люди, которые прилетели сюда, шутить не будут, да и свидетели им не нужны, как только тот, главный войдёт в кузню, и выйдет оттуда, с мечём, тут же и лягут в раскопе Витька Чёрный и Сашка Гурьев. Им, даже отдельных могил ни кто не откопает, да и зарывать наверняка ни кто не станет, так и оставят на растерзание зверям.

Солнце уже поднялось в зенит, когда парни закончили работу, опустили на дно могилы тело друга, завёрнутое в одеяло, закопали, насыпав сверху холмик и соорудив из веток небольшой крест, воткнули его в ещё сырую землю. Встали над могилой, грустно склонив головы, но постоять и попрощаться им с товарищем не дали, конвоир, молча, ткнул в спины автоматом и указал на раскоп. Всё начиналось сначала.

Работы пошли медленнее, слежавшаяся веками земля не хотела отдавать то, что по праву принадлежало ей, да и сил у парней с каждым днём, с каждым часом становилось всё меньше и меньше. Странно, но и заказчик их не торопил, создавалось впечатление, что Вилянт приехал сюда просто отдохнуть, пожить недельку другую в стороне от городской суеты, в стороне от бизнеса и дел, да так, что бы ни кто его и найти в это время не мог. Он даже начал ходить на рыбалку, благо снасти имелись, прогуливался по поляне, загорал, а то, что где-то на окраине двое парней без перерыва копались в земле под надзором вооружённых, молчаливых конвоиров, так это его вроде, как и не касалось.

Но день, когда он вспомнил о раскопе, настал. Парни закончили откапывать кузню, теперь она стояла открытая взорам, как и в прошлый раз, откопанная со всех сторон, они закончили подчищать специально сделанные в земле ступеньки и уселись на краю ямы, в ожидании теперь уже близкого конца. Да в этот самый момент Сергей Владимирович, оторвал взгляд от поплавка, повернул голову в сторону поляны, быстро смотал удочку и спешным шагом направился в сторону лагеря. Рыбалка его уже не интересовала.

Секретарь, резким движением распахнул двери перед Хозяином. Солнечный луч вырвался из-за спины Сергея Владимировича, пробежал по кузне, и застыл на наковальне, играя на её углах. Вилянт сделал шаг вовнутрь и застыл. Прямо у его ног лежал Трошин.

Ядрей сидел на земле, поджав ноги, обхватив их руками, и молчал. Он как будто не слышал вопроса Сиги, он даже вообще не заметил её. Парень сидел и вслушивался в себя, пытался найти, услышать и понять того, другого, который не так давно задавал ему вопросы, даже противился, когда Ядрей вздумал взобраться на лошадь. Но потом он затих, успокоился.

«А может он вообще пропал, – подумал парень, но сразу понял, что ошибся».

Где-то очень глубоко кто-то зашевелился, расправляясь, поднимая голову и оглядываясь по сторонам, это был он, тот второй, что теперь непонятно каким образом оказался в нём, в Ядрее. Это было странное ощущение, вот ты есть такой, каким был всегда, и вдруг обнаруживаешь, что внутри тебя есть ещё то-то совсем не такой как ты, совсем другой. Настолько другой, что Ядрей даже понять не мог его.

Тот второй поднялся, выбрался из потаённого уголка, в котором, то ли спал последнее время, то ли просто прятался и тоже пытался осознать, что такое происходит. Но нет осознать не пытался. Это Ядрей знал точно. Он хорошо запомнил, как тот второй совсем внезапно вылез из своего схрона и сказал, что хочет есть. Значит, прятался, а вот теперь решил выползти из своего укрытия.

«Что же, выползай, давай будем разбираться, кто здесь хозяин, а кто гость, – предложил он тому, второму, который зашевелился.

– Давай, – согласился второй, – только не думай, что если ты меня упрятал чёрт знает куда, то и командовать теперь мной будешь. Ты вообще кто такой, что командовать вздумал? Ладно, на кобыле поскакать я тебе ещё позволил, мне просто отдохнуть нужно было, а вот теперь мы посмотрим кто здесь главный.

– Во-первых, это не кобыла, а конь…, – попытался возразить Ядрей.

– Да мне пофигу кто это кобыла или конь, – тут же возмутился второй, не дав парню даже закончить мысль, – я сроду на них не ездил и ездить больше не собираюсь, так, что поищи нормальную тачку парень, если не хочешь весь остаток своей жизни просидеть вот в этой каморке в лесу.

– Тачку? Какую тачку? – Не понял Ядрей.

– Да, тяжёлый случай, – вздохнул второй, – ладно с тачкой, похоже, поехали. Тогда ищи телегу. Или скажешь что и про телегу тебе ничего не известно?