Моя идеальная - Настя Мирная

ней не то чтобы не тянет, но уходит как-то на дальний план, и курю я, только если на то есть жгучая необходимость, хотя организм периодически напоминает об острой нехватке никотина.

Походу, пора завязывать с этим дерьмом и избавляться от дурной привычки. Раньше сигареты помогали расслабиться и успокоиться, сейчас же просто стали частью ежедневного ритуала. Но теперь в моей жизни есть нечто гораздо важнее, и я не хочу гробить себя этой хренью, чтобы провести как можно больше счастливых дней вместе со своей идеальной девочкой.

Выбрасываю в урну недокуренную табачку и поднимаюсь в квартиру. Первым делом иду в спальню и убеждаюсь, что малышка спит. Записка всё так же лежит на соседней подушке. Сминаю лист и переодеваюсь в свободные спортивки и футболку. Несмотря на то, что вчера наболтал отопление, в хате свежо и даже прохладно. Слишком для конца сентября. Подтягиваю одеяло Насте до подбородка и на кухне накручиваю ещё несколько градусов. Варю кофе и оглядываю комнату.

Походу, придётся сегодня делать то, что я, сука, до трясучки терпеть не могу — заняться уборкой. Целый месяц мне как-то не до этого было, поэтому слой пыли весьма ощутимый собрался. К тому же надо прочитать материалы по учёбе и заняться конспектами, потому что завтра на пары, а я даже не думал садиться за это дело. Быстро расправляюсь с кофе, не завтракая, и принимаюсь за работу. Вымываю кухонный гарнитур и всю остальную кухню. Уже после этого захода чувствую, что подзаебался, но надо сегодня разгребстись со всеми месячными завалами.

— Доброе утро, любимый. — шуршит мне в спину тихий голос, а тёплые мягкие ладони обвивают под грудиной.

Настя утыкается лицом между лопаток, и даже сквозь ткань футболки ощущаю прикосновение её горячих губ и обжигающего дыхания. Накрываю её пальцы с особой осторожность, потому что бинты она хоть и сняла ещё вчера, до заживления разбитым костяшкам и разорванной коже ещё пиздец как далеко.

Мы ничего не говорим, просто продлевая этот момент. По венам разгоняется уже не кровь, а чистейшая горячая карамель, заряженная тоннами эндорфинов. Глажу её пальцы, которые вырисовывают круги на моей грудной клетке. Вдыхаю её аромат. Согреваюсь мягким теплом и ненавязчивыми прикосновениями.

— Очень болит? — хриплю, проводя кончиками пальцев по краю раны.

Сейчас не об этом спросить хочу, но и это не менее важно. Оборачиваюсь в капкане её рук, который она никогда не разжимает, и смотрю в глаза.

— Немного болит. Ноет.

Кладу ладонь на её живот и опускаю ниже, пока не натыкаюсь на резинку трусов под футболкой.

— А здесь сильно?

Ниже руку даже не веду, и вовсе не потому, что боюсь не сдержаться, а оттого, что реально паникую, что мог вчера дерьма натворить. Настя же задумывается на какое-то мгновение, прикусывает нижнюю губу, опускает ресницы и ведёт головой из стороны в сторону.

— Нет, Тёма, не сильно. Знаешь, — замолкает, будто слова подбирает, — раньше я не понимала, что значит это слово, но теперь, думаю, именно так можно описать свои ощущения — саднит. Да, именно так. Саднит и немного тянет, но это нормально. Так всегда бывает, когда становишься женщиной.

Выдаёт несмелую улыбку, и на скулах расцветают два розовых пятна. Легко прижимаюсь к губам в коротком поцелуе. Меня реально такой нежностью к этой девочке топит, что ни в каком словаре мира не найдётся слов, способных это описать.

— Люблю тебя, маленькая. — шепчу ей в губы.

— И я тебя люблю, большой. — отбивает и улыбается уже смелее.

— Большой? — тяну вверх брови.

— Ну, раз я маленькая, то ты большой. Во всех местах. — смеётся любимая, и я вместе с ней.

Я, блядь, нереально просто счастлив.

— Голодная?

— Как монстр!

— А почему не как зверь?

— Потому что я голодная, как самое кровожадное чудовище. — корчит страшную гримасу и сворачивает пальцы наподобие лап с когтями, наступая на меня и цепляясь этими "лапами" в плечи.

— Значит, придётся срочно кормить этого монстра, пока он не сожрал меня. — ржу в ответ.

— Неа, Тём. Сегодня монстр будет кормить тебя.

Не спорю и не сопротивляюсь. Если хочет готовить, то пусть готовит, а я подстрахую. Всегда и во всём.

Пока Настя занимается готовкой, иду в коридор и беру то, за чем выходил утром. И вдруг понимаю, что не хочу этого, но решать не мне.

Молча возвращаюсь на кухню, беру любимую за руку, отрывая от готовки, и вкладываю в ладонь таблетку экстренной контрацепции. Девушка перехватывает её двумя пальцами и внимательно рассматривает. Переводит взгляд на меня, потом на неё, снова на меня, и я, блядь, читаю в её зрачках сомнение. Но я не имею права делать выбор за неё.

Накрываю ладонью блистер поверх её пальцев и смотрю в глаза. Она тоже. Взрываемся от этого контакта. Я вообще, сука, ничего не понимаю. Ни чего ждать. Ни её реакций. Ни собственных мыслей и страхов. Я не знаю, чего хочу. А Настя… Она отводит руку с этой хренью для убийства будущего и разжимает кулак, всё ещё накрытый моей ладонью, отпуская таблетку в полёт прямо в мусорное ведро.

Шумно выдыхаю, испытывая какое-то нереальное облегчение. Ещё вчера я был уверен, что мы оба не готовы к этому, а сегодня я осознаю, что несмотря на то, что член я вынул вовремя, то шанс, что любимая забеременела, всё же есть, и я не хочу убивать этого ребёнка, пусть даже и в зародыше сперматозоида. И то, что она выкинула таблетку… Что если поняла мои сомнения? Если только из-за меня это сделала?

— Уверена? — вырываю из сжатого спазмом горла сиплым шёпотом.

Моя девочка вдыхает так, что ударяется грудью о мою грудную клетку. Прикрывает веки, громко выдыхает. Открывает глаза и возобновляет зрительную связь. Глаза в глаза. Душа в душу. Сердце к сердцу. Всё наружу.

— Да. — выдыхает одно единственное слово, но оно такими штормовыми вибрациями по всем моим нервам пролетает, вызывая приступ дрожи.

— Боишься? — спрашиваю тихо, утыкаясь лбом в её лоб.

— Боюсь. Но если это уже случилось, то я не смогу так поступить, Артём. Это же часть тебя. Часть нас. — на секунду отводит глаза и громко сглатывает. Снова цепляет, пока я перевожу тяжёлое дыхание. — А ты, Тём? Ты боишься?

— Боюсь, Насть. Шанс хоть и небольшой, но он есть. Поэтому спрошу ещё раз: ты уверена? — она опускает взгляд. — Настя?

— Уверена, любимый. Тем более, что шанс действительно минимальный, поэтому не будем сейчас кипишовать. Будь что будет, Тёма.

Согласен. Не смысла разводить панику раньше времени. Если она забеременела, то мы