Измена. Чужая истинная (СИ) - Елена Солт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я?
Отталкивала раз за разом, цепляясь за мистическую связь с Инисом-зверем. Которую Инис-человек топтал снова, и снова, и снова.
Находясь под колдовством? Пфф! Смешно. Раз так, то где гарантия, что это не повторится? А я ведь теперь не одна. Рулэнд подрастёт, и что тогда? Тот, кто поднимал руку на женщину, ударит и ребёнка? Может, и так, раз таковы его принципы и нет внутренних «стопов».
Ярким контрастом на этом фоне — Сардар. Вспоминаю, как дракон бережно держал моего новорожденного сына. Не его. И всё равно смотрел на него с умилением и теплом. Как, не раздумывая, признал и объявил наследником.
Запрокидываю голову и смотрю в потолок. Если бы не Сардар, где бы я сейчас была? Скиталась бы за гранью неупокоенной душой, искала бы ребёнка, которого так и не подержала бы на руках? А ведь именно Сардар в критический момент нашёл для меня нужные слова. Не ласковые и поддерживающие, но те, что сработали. И заставили не свесить лапки, а отчаянно ими работать. Бороться, чтобы доказать ЕМУ, что не прав.
Опускаю голову и легонько скребу ногтями по запястью. Метка Сардара бьёт в глаза яркой тьмой. Она перекрывает серебристый кружок Иниса.
Так же и в жизни: Сардар перечеркнул собой моё прошлое с Тайтоном.
И, кажется, пора уже это признать и не мучить ни себя, ни его. Снова зажимаю в руке металлический ключ, иду вглубь комнаты, к той двери, за которой скрылся дракон.
Внутри тепло и спокойно, впервые за долгое время. Я в мире с собой. Я всё осознала, поняла и даже не сомневаюсь, что ОН будет рад меня видеть и примет с распростёртыми объятиями. Вот только наши ожидания часто оказываются далеки от реальности.
Тяжёлая деревянная дверь поддаётся и бесшумно открывается. Первое, что я слышу — плеск воды. Воздух тягучий и влажный. Пахнет сандалом. Вокруг полутьма.
Пол и стены из тёмно-серого камня, как и в моих комнатах. Справа мраморный выступ с двумя белыми фарфоровыми чашами умывальников.
Слева вдоль стены тянется природный бассейн, вода в котором кажется ярко-бирюзовой из-за магических кристаллов, которыми устлано дно.
Водную гладь рассекают взмахи мужских сильных рук. На контрасте с бирюзовой водой кожа дракона кажется темнее и отливает бронзой. Сардар стремительно преодолевает расстояние до дальнего края бортика, после чего упирается в него, подтягивается на руках и одним ловким рывком выбирается из бассейна.
Я застываю на месте и не знаю, куда деть глаза. Против воли взгляд снова и снова возвращается к подтянутому мужскому телу. На спине и мощных бицепсах перекатываются бугры мышц. Поджарые ягодицы и бёдра облеплены мокрой чёрной тканью шорт, которые повторяют изгибы совершенного мужского тела, словно вторая кожа.
Дикая необузданная красота. Чистая сила. Несокрушимая мощь, способная убивать — откуда-то знаю это, чувствую.
Сардар по-прежнему не видит меня. Подхватывает с этажерки ближайшее к нему пушистое белое полотенце и чёткими уверенными движениями проводит им по волосам. Из моего рта против воли вырывается рваный вздох.
Дракон замирает. Слегка поворачивает голову. Успеваю заметить его мрачный взгляд. После чего продолжает вытираться, как ни в чём ни бывало.
Не обращает на меня внимания. Игнорирует. Хотя я точно знаю, что он меня видел!
Чувствую себя глупо. Не знаю, что делать, куда деть руки. Стоит ли мне выйти и дать Сардару одеться? Потому что это, вроде как, неприлично — разговаривать с полуголым мужчиной?
С другой стороны, какие, в Бездну, уже приличия после того, как он видел меня, когда я рожала? Фух. Ну, с Богом!
Успеваю сделать два шага. Бесшумных, как мне кажется. Ключевое слово — кажется.
— Зачем ты здесь? — раздаётся глухой мужской голос, и я застываю на месте от неожиданности. — Я ведь ясно сказал тебе пойти прочь!
Спокойно, Лана. Он просто злится. Имеет право. Вот только меня не сбить с толку грубыми фразами. К ним у меня давно привыкание.
Сжимаю руки в кулаки и решительно иду вперёд. В несколько широких шагов пересекаю разделяющее нас расстояние. Обхожу вокруг Сардара, останавливаюсь напротив него.
Оказываюсь лицом напротив накачанного рельефного мужского торса, и мои глаза вдруг расширяются:
— Ох! Ччто это?
Вся грудь дракона сплошняком покрыта чёрными татуировками. Ещё недавно их не было! Я бы заметила! И у меня даже сомнений нет насчёт их происхождения!
…тёмная магия… Всегда! Оставляет след! Не только в душе, на теле тоже! Выглядит как чёрный рисунок, как татуировка!
Поражённо всматриваюсь в витиеватую роспись на мощной груди дракона. Сглатываю, сама не понимая, что делаю, поднимаю руку и тянусь вперёд, чтобы коснуться рисунка, но Сардар перехватывает моё запястье.
Удерживает мою руку горячим твёрдым капканом. Поднимаю на него затуманенный взгляд, полный молчаливого ужаса и боли. Что… стряслось за эти два месяца, пока тебя не было? Что ты с собой сделал? Какую сделку заключил с Бездной и тьмой?
Мне кажется, что вокруг его угольно-чёрных глаз проходят тончайшие чернильные трещинки. А может, всё это лишь игра света и тени и моё возбуждённое воображение? Закрываю глаза, а когда открываю их, то всё уже снова в порядке. Наверное, показалось.
Замечаю, что дракон смотрит потемневшим взглядом мне в вырез платья. Как дёргается его кадык, а в следующий миг Сардар грубо отбрасывает моё запястье и цедит сквозь зубы:
— Уходи!
Поворачивает голову, но отойти не успевает. На этот раз уже я перехватываю его запястье одной рукой, а второй вкладываю в его горячую ладонь железный ключ, и загибаю его пальцы, чтобы ключик не выпал.
Смотрю на него снизу вверх. В тёмные глаза, взгляд которых непроницаем и строг, и вместе с тем я поклясться готова, что в нём промелькнуло удивление.
— Нет! — проговариваю тихо, но отчётливо. — Хочу остаться.
Я поражена собственной наглостью, но обратного пути нет. Поняла это сегодня ясно и чётко. Прошлое в прошлом. Я не вернусь назад. Моё настоящее здесь и будущее тоже.
Опускаю взгляд с глаз Сардара на его ровный нос, острые скулы, плотно сомкнутые губы. Дракон недвижим. Возвышается надо мной бесчувственной холодной скалой. Встаю на цыпочки и делаю невообразимое — прикрываю веки, и первая тянусь к его губам, уверенная в том, что он ответит на поцелуй.
17. Первая ночь
Алана.
Секунда, две, пять.
Время тянется мучительно медленно и ничего не происходит. Я внутренне сгораю со стыда. Мои достоинство и гордость обращаются в пепел.
Большего унижения
