Равника - Грег Вайсман

стать чем-то вроде её личной свиты) и почти немая эльфийка по имени Нисса Ревейн, которая, как рассчитывал Джейс, должна была найти общий язык с Эммарой Тандрис, высокопоставленной эльфийкой и действующим гильдмейстером Селезнии.

К несчастью, добраться до Тандрис оказалось непросто. Для начала им пришлось уносить ноги от Жуткой орды во главе с Вечным богом Ронасом, которая уже готова была ворваться в набитый до отказа Зал Сената и одним махом положить конец всей мало-мальски значимой оппозиции Боласу.

К счастью, Крыске удалось вывести их такими закоулками и проходами, о которых попросту не могли знать захватчики из Амонхета.

Похоже, скорость их продвижения настолько впечатлила Ревейн, что она даже сподобилась заговорить. — Ты хорошо знаешь город, — похвалила она Крыску в свойственной ей отрешённой манере, избегая зрительного контакта с девочкой.

На подступах к территориям Селезнии им лишь раз пришлось вступить в неизбежную битву со снопом вечных, которые выискивали себе жертв. Тейо возвёл щит, и Ревейн, укрывшись за ним, попросила о помощи старую берёзу. Та моментально отрастила множество ветвей, которые пронзили черепа всех вечных до единого и втянулись обратно. Атака была столь молниеносной, что прошло две или три секунды, прежде чем вечные начали падать на землю, целиком и полностью мёртвые.

Конклав же предстал перед ними целиком и полностью укреплённым и очень недружелюбным. Путь им преградила длинная шеренга рыцарей-ледевов и вооружённых луками стрельцов. Никто не собирался их пропускать, несмотря на явно дипломатическую миссию. Ревейн же и вовсе, по-видимому, теперь считалась здесь врагом номер один из-за того, что пробудила Виту-Гази, став причиной ухода элементаля и последовавшего за этим расчленения с почти полным уничтожением. Победы, завоёванные Виту-Гази до его встречи с Вечными богами — равно как и собственное ликование, которому селезнийцы предавались вплоть до того момента — оказались целиком и полностью забыты.

Кайя уже начала думать, что ей придётся призраком просочиться внутрь, чтобы встретиться с Эммарой, но тут её окликнул Тейо: — А где Кларысия?

— Кто? — удивлённо спросила Нисса.

Нетерпеливо закатив глаза, Кайя собиралась было объяснить эльфийке, что Кларысия — это Крыска, как вдруг услышала голос Крыски: — Я здесь!

Повернувшись, Тейо и Кайя увидели, что Крыска приближается к ним с противоположной стороны от шеренги ледевов, восседая на спине кентавра. На Кайю это произвело неизгладимое впечатление. Она знавала кентавров в своём родном мире, и если бы кто-нибудь хотя бы намекнул любому из них на то, что собирается на нём прокатиться, то моментально поплатился бы за это жизнью.

Ну ладно. Наверное, в Равнике кентавры более сговорчивы.

Ледевская стража с поклоном расступилась, пропуская кентавра вперёд.

— Госпожа Кайя, Тейо, и… госпожа Ревейн, позвольте представить вам моего крёстного отца, старшего копейщика Боруво.

Кентавр по очереди поприветствовал Кайю и Тейо кивком головы, при этом многозначительно обойдя приветствием эльфийку, которая молча взирала на эту церемонию, с каждой секундой чувствуя себя всё более неуютно.

Крыска продолжила в своей обычной сбивчивой манере: — Боруво был груулом до того, как примкнул к Селезнии. Мои родители дружат с ним, поэтому сделали его моим крёстным. В смысле, это, конечно, был очевидный выбор. Единственный выбор, если подумать. Мне кажется, отец всегда немного завидовал моим отношениям с Боруво. Не то чтобы Боруво покинул клан из-за этого, вовсе нет. У него есть призвание, понимаете? Он считает, что и у меня оно есть, и очень хочет, чтобы я покинула Груул и присоединилась к Селезнии. Иногда мне кажется, что для меня это будет правильным шагом. Но, видимо, я слишком нерешительная, когда дело доходит до…

Кентавр откашлялся и мягко произнёс: — Крестница.

— Я снова слишком много болтаю, да?

— Это простительно. Но сейчас у нас есть другие дела, — он повернулся к Тейо и Кайе: — Любой, кто обладает достаточно хорошим вкусом, чтобы заметить нашу Кларысию, заслуживает быть выслушанным.

Ревейн снова наклонилась и прошептала: — Кто такая Кларысия?

И снова Кайя собиралась объяснить ей, что Кларысия — это Крыска. Но Крыска улыбнулась и покачала головой, и Кайя внимательнее пригляделась к Ниссе. Та смотрела прямо на Крыску, но её взгляд был направлен сквозь неё, словно никакой Крыски не существовало. Внезапно Кайя поняла, что Нисса просто-напросто не видит Крыску. Она начала припоминать, как на Крыску реагировал — или, точнее, не реагировал — Раль, и как все без исключения начали объединять имена Тейо и Крыски, как только Тейо представил их обоих. Неужели Крыска действительно была невидимой для всех, кроме Тейо, Боруво и Кайи? Возможно, невидимой даже для собственного отца?

— Это не совсем невидимость, — сказала Крыска. — Я потом объясню.

Невидимка… и, вероятно, немного телепат?

Прочитала ли девочка мысли Кайи... или просто догадалась обо всём по выражению её лица? Кайя не почувствовала никакого прикосновения к своему разуму, как это было в случае с Белереном. Но, с другой стороны, Белерен громко выкрикивал команды паре десятков человек одновременно. Что, если при желании он мог быть таким же незаметным? Кайя знала, что Джейс вдобавок умеет создавать иллюзии, скрывая своё присутствие от невооружённого глаза — или невооружённого мозга.

Может быть, Крыска делает то же самое?

— Отправьте эльфийку прочь, — произнёс Боруво, мгновенно завладев вниманием Кайи. Он смотрел на Ревейн с нескрываемым презрением. — Отправьте её прочь, и я сопровожу остальных для разговора с Эммарой Тандрис.

Кайя собиралась было возразить. В конце концов, именно Нисса Ревейн должна была стать их секретным оружием, призванным завоевать расположение Тандрис.

Но Ревейн уже пятилась назад, и на её лице читалось нечто вроде облегчения. — Разговоры — это не по моей части, — сказала она. — Вы идите с кентавром. Я помогу Гидеону.

Глава XXXIV

Гидеон Джура

Гидеон летел в бой на спине Клятвы рядом с Аурелией и её небесными рыцарями, в то время как Анграт возглавлял наземное войско, состоящее из тридцати или сорока мироходцев и в три раза большего числа воинов из Симика, Иззета и Бороса.

Уатли, которая, похоже, была давно знакома с минотавром, предупредила, что Анграт слишком горяч и всегда себе на уме.

— Эй, не стоит так беспокоиться из-за меня, — пропыхтел он с плохо скрываемой досадой. — Всё, чего я сейчас хочу — поскорее разделаться с треклятым драконом и вернуться к дочерям. Честное слово, ума не приложу, за каким чёртом я вообще их покидаю! Поначалу я всегда говорю себе: Ничего страшного, я просто-напросто возьму