Искусство охоты на благородную дичь (СИ) - Бронислава Вонсович

— А Тило-то на тебя смотрит, — шепнула мне Катарина. — Почти все время.

— Ну и что, — так же тихо ответила я ей.

— Ты бы хоть улыбнулась ему.

— Я ведь уже сказала, что не буду за ним бегать.

И улыбаться не буду. Пусть сам себе улыбается, если это ему так уж нужно. Я вспомнила слова инора Лангеберга о том, что у меня просто детская влюбленность в друга старшего брата, которая со временем непременно пройдет, надо только немного подождать. Вот и буду ждать, а смотреть не буду. Не дождется. Я отпила еще глоток вина и с удивлением обнаружила, что он был последним в моем бокале. Но к этому времени уже открыли вторую бутылку, парни отдали должное чуть терпковатому красному, а мне оно показалось несколько тяжеловатым, но я промолчала.

Первый голод был успешно утолен. Начались веселые застольные разговоры. Кристиан даже завел что-то из студенческих песен, парни начали отбивать ритм на столе и подпевать. Явно не хватало какого-нибудь музыкального инструмента, но в этой квартире, насколько мне помнится, ничего подобного не было.

— Ну что, пробуем последнюю из королевских? — деловито спросил брат.

Пожалуй, белое вино было самым вкусным, с нежным ароматом и яркой солнечной фруктовой ноткой. Хотелось наслаждаться каждым глотком. Но увы, эта бутылка закончилась быстрее прежних — видно, понравилось это вино не мне одной, так что я понемногу цедила оставшееся в моем бокале, а парни разливали уже купленное ими. Разочарованные гримасы показали, что вино значительно уступало тому, что мы только что пили.

— Мог бы Эвальд и побольше прислать, — проворчал Берти. — А то мы распробовать не успели, как все закончилось.

— Так он не тебе присылал, а своей невесте, — заметила Катарина. — А Эрике этого бы надолго хватило пробовать. Так что радуйся, что она вообще с тобой поделилась.

— Эрика — просто замечательная сестра, не могла же она не поделиться с родным братом.

Они продолжали подшучивать надо мной и над друг другом, а я ощутила беспокойство где-то на грани сознания, еще неявное, но требующее что-то делать. Губы пересохли. Странный жар разливался по всему телу. И желание, желание прижаться к Дитеру, ощутить его поцелуй на губах, его руки на плечах. Желание было чуждым и пугающим. Не моим. Так, мне нужно срочно под воду. Холодную. Чтобы смыть все это. Чтобы все это забыть. Я встала и покачнулась. Вино ударило в голову несколько сильнее, чем я думала. Стараясь твердо держаться на ногах, я пошла на выход, по дороге нога подвернулась, и я почти упала, но в последний момент успела ухватиться за плечо. Плечо Дитера. И это стало последней каплей. Я уже не помнила, как мы оказались в коридоре. Жаркие горячие поцелуи кружили голову не хуже выпитого вина. Его руки, нежные и требовательные, будили какие-то древние чувства. Полностью отдаться возникающим изумительнейшим ощущениям мне мешало только одно — браслет. Этот проклятый символ помолвки жег мне руку уже давно, но сейчас это было уже совсем непереносимо.

— Сними, — с трудом выдохнула я, поднимая вверх руку.

Пальцы Дитера пробежались по браслету, что-то нажимая. Я почувствовала, как поток магии проходит и через меня, и через артефакт, и вскоре злополучная побрякушка уже валялась на полу, и больше меня ничего уже не отвлекало.

Спальня. Его ладони под моей рубашкой, торопливо расстегивающие облегченный вариант корсета. Мои ладони на его груди, восхитительно твердой и теплой. Его глаза, совсем близко к моим, затуманенные страстью. И поцелуи. Много поцелуев. Кружащих голову. Туманящих сознание. Дразнящих и волнующих. Ощущение полета на звездном ветре.

Вопль Берти «Кто принес амаревирид? Какая сволочь?» был слишком громок и казался совершенно лишним сейчас. Но одними воплями брат не обошелся, он ворвался в спальню и заорал:

— Немедленно прекратите! Вы с ума сошли!

Но прекратить — это было уже не в наших силах. Я только сильнее прижалась к Дитеру, а он обнял меня и на удивление твердо сказал брату:

— Норберт Штаден, я прошу руки твоей сестры Эрики.

— Как мило. Ты думаешь, после этих слов я вас здесь оставлю наедине?

Я только радостно закивала головой — хорошо иметь такого понимающего брата. Только ушел бы он наконец. Неужели он не понимает, что лишний здесь?

— Тило, не дури, вам подлили амаревирид, — Берти пытался быть убедительным, но голос его дрожал. — Ты же должен понимать, что это значит. Немедленно прекратили и оделись. Завтра вы и не вспомните про эту блажь.

Я слышала, как совсем близко стучит сердце моего любимого. Мне казалось невозможным оторваться от него хоть на миг, мне хотелось только одного — чтобы Берти оставил нас. А мы могли продолжить. Какая разница, что будет завтра? Ведь это только будет, а мы здесь и сейчас нужны друг другу. Я потянулась к губам Дитера, присутствие брата меня уже совсем не беспокоило.

— Кристиан! — завопил Берти, в голосе его звучало отчаяние. — Да иди же сюда! Здесь в аптечке должно быть универсальное противоядие. Но их же оставить нельзя! Эрика, подумай, что скажет тетя! Тило, ну хоть ты приди в себя! Тило, ну включай же голову! Богиня, зачем я предложил сюда пойти?

В спальне неожиданно стало шумно и многолюдно. Все что-то говорили, перебивая друг друга. Меня оттащили от Дитера. Постоянно звучал голос Берти, который вызывал у меня уже только раздражение и злость. Я безуспешно вырывалась, меня уговаривали. Но все разом закончилось, когда мне в рот влили какую-то едкую, дурнопахнущую жидкость. Меня начало трясти, как при ознобе, и тут же резко пришло понимание того, что случилось. Ни на кого не глядя, я торопливо стала поправлять одежду. Было чувство, что меня обманули. Подсунули конфету, а за красивым фантиком ничего не оказалось, одна горькая пустота. Что теперь обо мне думают?

— Берти, я не отказываюсь от своих слов, — Дитер говорил твердо. — Я прошу руки твоей сестры.

— Это у нее нужно узнать сначала, согласна ли, — ответил брат. — Под амаревиридом чего только не вытворишь. Признавайтесь, кто принес?

Но никто признаваться не спешил.

— А что это? — робко спросила Софи.

— Как бы тебе объяснить, — смущенно сказал Берти. — Это как любовное зелье, только короткого действия. Из любой, даже небольшой, симпатии, можно настоящий пожар устроить, как мы только что видели. Хорошо, я увидел, что остатки вина в бокале Эрики позеленели — особенность это у амаревирида, менять цвет белого вина на зеленый. А то бы неизвестно, чем это все закончилось.

Почему неизвестно? Известно. Я посмотрела на кровать, до которой мы так и не дошли. Смотреть еще на что-то или кого-то у меня не было сил.

— Эрика, ты не ответила, согласна ли за меня выйти, — теперь Дитер обращался уже ко мне.

Я кивнула головой, но глаз так ни на кого не подняла. Мне было ужасно, просто невыносимо стыдно. От переполнявшей меня не так давно легкости не осталось и следа. Пожалуй, не было даже радости от того, что я добилась Дитера. Да и добилась ли?

— Что здесь происходит? — тетя Эльза появилась неожиданно, и эта неожиданность совсем не была приятной. — Почему меня посреди ночи поднимают запиской?

— Мы отмечаем победу Эрики на соревнованиях по фехтованию, — пояснил брат.

— В родительской спальне? — подозрительно спросила тетя. — Оригинальное место вы выбрали. И опять я вижу рядом с племянницей этих подозрительных типов. Я вам что говорила? Держаться от нее подальше. Жениху Эрики подобное окружение невесты понравиться не может.

— Видите ли, леди Эдин, — церемонно наклонил голову Дитер. — Жених вашей племянницы теперь я, по взаимному согласию.

— Его высочество Эвальд об этом знает? — тетя тут же схватилась за сердце и старательно показывала, как же ей дурно при таких известиях.

— Нет, но я скажу ему сразу как он приедет, — твердо ответила я.

— В таком случае еще не все потеряно, — облегченно выдохнула тетя. — Мы еще посмотрим, что это за жених и откуда он так внезапно взялся.

Глава 23

Убирали мы под назойливое тетино зудение. Она бы выставила нас сразу и ключи забрала, но тогда бы завтра пришлось посылать прислугу наводить здесь порядок, а это лишние траты и беспокойства. Ничего особо страшного наделать мы не успели, но это не мешало моей дражайшей родственнице утверждать, что родители пришли бы в ужас, если бы им довелось увидеть квартиру в таком состоянии. Больше всех досталось Берти. Он же мой старший брат и обязан следить, чтобы со мной ничего плохого не случилось. А вместо этого подсовывает мне своих сомнительных друзей… Здесь тетя опять выразила уверенность, что она уже видела Дитера, причем, в весьма неприглядной ситуации, правда, затруднилась с ответом на вопрос, какой именно. Берти пытался от нее укрыться в разных комнатах, но тетя неизменно его находила и продолжала свою лекцию о правилах приличия и обязанностях по присмотру за младшей сестрой.