Переменная константа - Владимир Мищенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фу, ты. Один бросок на тренировке. Ты, как, старец?
– Не, Акелла стар для такой охоты. Да и куда нам торопиться. Мы сейчас, типа на пенсии. Иду, куда хочу. Делаю, что хочу. Если бы мы на последний рейс в этом месяце опаздывали, я понимаю, а так? Космодрома здесь, к сожалению, нет.
– И знания наши, как сказал архивариус, похоже, никому, кроме нас не нужны.
– Хотя бы плесенью не покроемся. О, господа, солнышко встаёт.
– Километров пятнадцать прошли?
– Хорошо бы. Шли ночью, скорость не та. Через рощи вообще еле шли.
– Хо, джентльмены, чувствуете запах костра?
– Разбойники никак. Кому же ещё здесь быть.
– Вот это мы сейчас и проверим.
Повернув носы против ветра, они пошли на запах еды. Метров через двести увидели одинокую фигуру часового, мирно спящего, опершись на черенок копья. Пришлось вспомнить скрытное передвижение на местности и обойти кругом часового. Полевой лагерь лениво просыпался. Повара ставили казаны на костры, кто-то, не отходя далеко, отливал излишки вчерашнего эля. Небольшой обоз, груженный тряпками и мебелью, был поставлен в каре, на случай внезапного нападения. Чувствовалась рука военного человека. С внешней стороны телег были привязаны десятка полтора человек – в основном, молодые женщины. Около них спало человек пять ребятишек.
– Оп-па, парни, а штандарт-то Парижский. Парни сюда не на октоберфест пивка попить приезжали. Пришли, пограбили и безнаказанно ушли.
– И грабили они земли молодого барона. Нашего пока друга и союзника. Не хорошо.
– Согласен. Хоть мы с ним и не заключали договор о военной помощи, но и бросать его не по-джентльменски будет.
– Согласен. Ну и?
– Работаем. Ветер усиливается. Трава выгорела на солнцепёке.
– Логично. Дальше – по обстоятельствам?
– Согласен. Я пойду лошадей отвяжу. Пускай побегают.
– Тогда, работаем.
Старец, броском булыжника, нейтрализовал часового и начал разрезать путы лошадей. Вскоре в нескольких местах загорелся огонь, и полукольцом начал охватывать лагерь. Из-за отсутствия, по понятным причинам, часовых, пожар был замечен не сразу. Сначала, естественно, захотели спасти награбленное, но только потеряли время. Чтобы спасти пленных, старец в одном месте пустил встречный огонь, оставив промежуток для эвакуации людей. Брошенные женщины, привязанные к телегам, плакали, ожидая жестокого конца для себя и своих детей. Но тут к ним из дыма выскочили два закопченных здоровяка, ещё раз напугав бедных женщин.
– Тихо, гражданочки, тихо!– Закричал Дмитрий.– Всё уже позади. Сейчас мы перережем верёвки и освободим вас. Сначала детей.
Дмитрий и Аркадий быстро перерезали верёвки, а старец отводил их в безопасное место. Начавшие гореть телеги быстро потушили.
– Хорошо ветер дует. Навряд ли парижане сюда быстро вернутся. Да и смысла нет. Далеко до вашей деревни?
– Мили четыре будет.
– А кто там остался, мужики были?
– Многих убили. А кто остался? Кто ж знает, все врассыпную бросились. Сами понимаете.
– Понятно. Давайте, женщины, затолкаем телеги подальше в лес, чтоб с дороги не видно было. Идите домой. Наверняка, кто-нибудь из мужиков сбежал. Собирайте народ, и тяните вместо лошадей свой скарб домой. Своя ноша, как говорят, не тянет. За сегодня, думаю, и справитесь. А нам, извините, пора. Мы, по приказу молодого барона, патрулируем земли, приглядываем за разбойниками, чтобы не трогали добрых крестьян.
Друзья развернулись и скорым шагом пошли прочь. Больше ничем они помочь не могли. Женщины, испуганные, оглушённые несчастьем и внезапным избавлением, так и остались стоять, глядя на уходящих спасителей. Кто-то из них, чуть погодя, скажет
– Что ж мы имена их не спросили? За кого молиться нам? В честь кого свечки поставить?
– Всё в руках Господа, сестра. Его и благодари. Он дал нам избавление и этих спасителей. А вот даже спасибо им не сказали, это плохо. Не по-людски.
– Опять идём не знамо куда. Мне, кажется, мы уже километров пятьдесят отпахали. Где пустыня, где долина, где камни?!
– Судя по солнцу – Парижские земли там. Солнце светит в ухо, значит, мы идём примерно правильно. Плюс-минус двадцать километров.
– Во-во. Оно и чувствуется. Жрать охота, а вокруг один песок. Может, это пустыня начинается?
– Да никто не говорил, что в Берлинских землях пустыня есть. Хоть кто-то да обмолвился бы.
– Грязь кругом. Даже прилечь негде. Давай хоть на этих камнях посидим.
– Здоровые какие. Будто их кто специально сюда приволок.
– Всё. Мужики, перекур. Ноги уже гудят. Сидим.
– Диман, гляди, а их действительно сюда кто-то приволок. Видишь, следы от волочения.
– Ха, верно. Обожди, а сколько они могут весить? Они ж здоровые какие!
– Кирпич силикатный около двух с половиной кг.
– А сколько здесь кирпичей? И гранит потяжелее глины обожжённой будет.
– И следов от машины, т.е. от телег не видно.
– Может, здесь решили пирамиду начать строить, и это первые камни?
– Причём, хорошо обработанные.
– Ну, не очень.
– Ага, а ты попробуй обработать такой камень. Вот то-то.
– Ладно, парни, хватит спорить. Дима, присмотри полчасика. Потом – Аркаша и пойдём дальше. Всё, отбой.
Им всё-таки пришлось отойти в сторонку, чтобы лечь на хоть какую-то, но траву. Через час, слегка размявшись после сна, решили идти дальше.
– Стоп, мужики. Чего-то не хватает.
– Ясен пень, камней нет. Камни упёрли, пока спали. Аркаша, при мне камни были на месте. Наверное.
– Я бы тоже увидел. Я не спал.
– Гляди, вон они.
– Ну, ничего себе! За час убежали почти метров на пятьдесят.
– Ты это правильно подметил – убежали. Помнишь, что нам говорили про каменную долину?
– Значит, дошли?
– Получается, так. Но камни? Они что, живые?
– Ерунда, какая.
– Но они же движутся.
– А, в Америке тоже есть место, где под действием сильного магнитного поля они тоже движутся. Поле их двигает. Магнитное поле земли. Всё объяснено приборами.
– То есть, здесь тоже какая-то аномальная зона?
– Наверное.
– А как в плане здоровья?
– Вот мы и расскажем. Если вернёмся, конечно. Ты же слышал, что сюда нормальные люди не ходят.
– Так то ж нормальные.
– И я про это.
– Пошли хранителя искать, а то с твоими живыми камнями ночью спать не будешь. Будешь бояться, чтобы не украли.
– И где нам его искать?
– Видишь, вон там что-то беленькое чернеется? Вот туда и пойдём. Ему же надо где-то жить. Не в шалаше же он живёт, как Диоген.
– Диоген в бочке жил. А в шалаше жили Адам и Ева.
– Не спорю. Ты умнее, знаю.
Пройдя километра три, они подошли к скоплению скал. Как будто специально собранные вместе, островерхие скалы образовали замкнутый небольшой оазис, посередине
