Вор из шкатулки архимага (СИ) - Орлан Нари

— Нет, я лучше сдохну. Сначала я потеряла семью, теперь потеряю тебя. Для чего жить, а? — Я вскинула голову и уставилась в потемневшие серые глаза. Зацепила? Достала до ледяного сердца? Вроде лгунья из меня паршивая и в словах должно бы сквозить притворство. Но, когда они выскочили из меня, оторвали кусочек сердца. Поэтому смертельно болит в груди?

Слов мало? Напряженное лицо дракона застыло маской, черты терялись в тени. Мне расплакаться легко — дам себе слабину, и страхи вмиг разбушуются. Там, на Земле, Маришка в свое первое сентября рыдает, свернувшись клубочком на моей кровати, голодная и брошенная. И здесь, неизвестно где, в унисон с ней у меня польются слезы.

Туман нахмурился, но ничего не сказал. А его руки на плечах давили с обеих сторон все сильнее, будто адские тиски.

— Ты совсем ничего не понимаешь, дракон? Или у вас нет такого понятия, как… — Я вытерла рукавом слезы. Удушливый ком застрял в горле. Меня сейчас стошнит от себя. — Как чувства друг к другу… Я л…

Нет, не скажу. Слишком, наверное. Или нет? Что он слышал о любви?

— Я л… Я лучше умру, чем останусь без тебя.

— Чувства? — Голос Тумана надломился. Его руки ослабли, скользнули вдоль моих и задержались на запястьях, словно заковывая в кандалы. — Тебе сделала подарок Богиня любви?

— Подарок? В смысле? — Только я подняла взгляд, Туман отвел глаза и принялся увлеченно рассматривать стену за мной.

— В Эклере говорят, у человека появляются чувства, когда Богиня любви делает подарок. — Кончик языка пробежался между его пересохшими губами. Нервничает? — Но если чувства не взаимны, подарок превращается в проклятие.

— Значит, я проклята?

Туман отпрянул от меня и, лохматя волосы на затылке, отступил, отвернулся. Едва он чуть не вырвал несколько прядей, опустил руку на шею и с усилием потер. Под атласной кожей бугрились стальные мышцы. Жилетка слегка поднялась, открывая узкие бедра, выше которых, обхватывая поясницу, тянулись широкие кольца тросов.

Его тело принадлежало взрослому, сексуальному мужчине, а характер — неопытному, упертому, дерзкому юноше.

Не укладывалось в голове. Вот теперь Туман снова закрылся. Похоже, я перегнула палку.

— А что говорят драконы?

— Не знаю… Я был слишком мал, не задавал подобные вопросы родителям. Я знаю лишь то, что говорили скиамасы. Что брачная церемония соединяет души навсегда. Скиалир огромен, но я никогда не слышал от них о… чувствах.

Робко, оборачивая каждое слово в облако нежности, я спросила:

— Ты не знаешь, чувствуешь ли что-то ко мне?

Тишина едва не убила меня, пока я ждала ответ.

— Богиня любви ошиблась. Ты иномирянка, и скоро она поймет, что набедокурила. И заберет подарок.

Зато убил ответ. Я сильно сжала кулаки, и обломанные ногти впились в ладони до боли.

— Бред сивой кобылы, ясно тебе? — Крикнула я ему в спину. — В моем мире влюбляются не по прихоти какой-то там несуществующей Богини! А потому что… потому что… — Я запнулась. В черепушке закипала каша. Какой из меня эксперт в чувствах? А романтичные фразы, которые пузырьками выпрыгивали из каши, казались высокопарными и фальшивыми. — Хрен знает почему! И не хочу я, чтобы какая-то Богиня любви забирала у меня подарок. Никому не отдам.

Злобная энергия распирала меня, вот-вот взорвусь! Разбить бы что-нибудь о стену! А драконище стоял как истукан! Долго стоял! Я насчитала сто сорок три удара пульса, но не успокоилась. Он молотом грохотал в висках.

— Долго я буду разговаривать со спиной?

Не пошевелился. Вы только посмотрите на него! Я подошла и со всей дури замахнулась кулаками, но они опустились, не коснувшись его лопаток. Толку молотить по бездушному камню?

От дичайшей досады я сдавленно зарычала и пнула ногой стену.

Сильная рука схватила меня под локоть с легкостью развернула. Другая — впилась в шею. Моя спина треснулась о холодную стену. Удар вышиб воздух из груди.

Дикий взгляд дракона заволокло белесым облаком тумана. Я отчаянно царапала ногтями кожу его руки, сжимавшую мою шею. Он меня задушит! И сбросит труп с горы на скалистый берег.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Черный! Я опустила правую руку, но не засунула ее в карман — дракон резко разжал хватку, и я машинально набрала целые легкие тумана.

Вязкий сироп затопил мысли. Я пошатнулась, борясь с головокружением. Блики браслета заплясали перед глазами. Я почти ничего не видела.

Туман стиснул меня в крепких объятиях, грубо прижимая, безжалостно комкая одежду на моей спине, плечах, руках, боках. Отголосок моего рычания клокотал в его горле.

Паника пронеслась по венам ледяными осколками. Сердце затрепыхалось. У меня нет ни шанса вырваться. Жар и запах мужского тела окутывали в удушливую клетку или это его мощные руки держали так сильно, что я не могла вдохнуть. Жар пропитал меня, запах ласкал натянутые нервы, и я прикрыла веки, запрокидывая голову, расслабляя напряженные мышцы, отдаваясь боли.

Его нос уткнулся мне в шею и шумно вдохнул, а огромная лапища сдавила ягодицы. Я вскрикнула.

Объятья ослабли, рука соскользнула с ягодиц, Туман отступил на шаг, случайно мазнув щекой по моей щеке. Я пошатнулась и откинулась на стену.

Его грудная клетка под распахнутой жилеткой тяжело вздымалась. Какой он… горячий. Смотрел в пол между нами, будто там разверзлась пропасть.

Нужно достать Черный и защищаться, пока не поздно!

Но меня тянуло вперед, разноцветные шальные мысли скакали, как попрыгунчики. Он специально дунул мне туманом в нос и душил, чтобы я надышалась ядом и не сопротивлялась.

Юный манипулятор.

Черта с два я сдамся.

— Если я говорила о чувствах, это еще не значит, что я на все согласна! — заявила я и достала из кармана Черный. Резкий взмах вправо — и ткань вытянулась в серый клинок, объятый темным маревом.

Туман поднял ко мне взгляд — голодный и свирепый, — и скинул жилетку, обнажая широкие плечи. Жар волной хлынул в меня, я плотнее прислонилась к прохладному камню. Вот только он совершенно не охлаждал.

Я смотрела в наглые глаза дракона, ни на сантиметр не опускаясь ниже. Но в горле пересохло, губы стягивало, язык не лежал спокойно на месте — мучила жажда. Влага на широкой груди Тумана — мелкие капли пота — манили, как оазис в пустыне. Рвануть к нему. Припасть губами, слизать языком, дышать мускусным запахом его тела.

Гадкий туман, который пробуждает во мне извращенку!

Дракон шагнул ко мне. Я вскинула меч, преграждая путь, но он шел прямо на лезвие! Эфес задрожал, и я выронила его прежде, чем острие коснулось бы мужской груди. Расписной платок, мягко паря, опустился к ногам.

Я улизнула в сторону, проскочила мимо, но сильные руки обхватили меня сзади, сошлись в замке под грудью и подняли.

— Поставь меня! — выкрикнула я. Взвизгнула! В ответ сзади послышался рык. Рехнулся! Убрал левую руку, удерживая меня только правой, и схватился за пояс моих штанов. Я забрыкала ногами. Тресну по тому самому месту — всякое желание отпадет!

Несмотря на то что я вертелась и размахивала ногами, била пятками по его бедрам, он стащил штаны с ягодиц. Дальше преград нет — я позволила штанам спуститься, лишь бы ими не связать себе лодыжки.

Я закричала, сколько имела сил и воздуха. Пятки коснулись пола. В горло точно песка насыпали, крик звенел в ушах и отскакивал от стен. Но Туман не отпустил меня, хоть и поставил на ноги. Он крепко обнял со спины и уткнулся носом в волосы — дрожь пробегала по коже от горячего дыхания. А его руки нахально забрались мне под рубашку и щупали грудь.

— Остановись.

Он замер. Ну вот, оказывается, он меня слышит.

— Это неправильно, понимаешь? — шипела я, оттягивая его лапищи от груди. — У девушки нужно спросить, хочет ли она того же, а не набрасываться, как животное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Животное?

Туман оттолкнул меня. Я потеряла равновесие, взмахнула руками и едва устояла, хлопнув ладонью по стене. В ушах шумело, пробрал холод, будто я вновь угодила в ледяное озеро у водопада.

— Ты меня завела! — рявкнул сердитый голос сзади. Шум и холод сбежал от злости. От ярости.