Поцелуй ангела - Алафер Берк

— Роган, это он. Он признался. Он убил Челси Харт.

Роган хмуро посмотрел на нее, затем перевел взгляд себе под ноги и покачал головой.

И тут до нее дошло. Роган видел человека, стоявшего на коленях посреди пустого переулка, да еще под дулом пистолета. Что это, черт возьми, за признание такое?

Глава 33

— Больно?

Ее место на полу «скорой помощи» давало отличный обзор; отсюда Роган казался таким сконфуженным, каким Элли его никогда еще не видела. Она перехватила взгляд врача, который накладывал очередной стежок на ее рану.

— Я сильно обижу вас, если скажу, что вам не удалось волшебным образом превратить мою боль в небывалое чувство эйфории?

Врач покачал головой.

— Этот милый человек иголкой зашивает тыльную сторону моей ладони. Как сказал бы Сэмюэл Джексон, да, это охренительно больно.

— Я бы не чувствовал такую вину, скажи ты, что боль тебя заводит, — отозвался Роган.

— Нет, не заводит, но ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты ведь говорил, что не надо за ним бежать. И был прав. Мы все равно нашли бы его.

После всей этой беготни — вверх, к надземной станции метро, затем снова вниз, но уже с западной стороны, — Элли арестовала Симански всего в двух кварталах от его дома.

— Когда я увидел, что ты рванула за ним, я кинулся в машину. Думал, так будет легче тебя перехватить, но на станции потерял.

— Все в порядке, Джей Джей. Ты не виноват. Между прочим, ты меня спас.

— Верно. Но вдобавок я и мерзавца этого спас. Ты бы его наверняка застрелила, если б я не подоспел.

— Я же сказала, ты меня спас.

Роган внимательно посмотрел на пораненную руку напарницы.

— Сколько всего нужно швов?

— Двенадцать.

Значит, еще четыре. Оба поморщились от этой мысли.

— У нее небось здоровенный шрам останется.

— Эй, между прочим, она сидит прямо перед тобой и уж как-нибудь разберется с этой отметиной, — возмутилась Элли. — Шрам будет отличной темой для разговоров. Я могу сочинить массу увлекательных историй о происхождении этого таинственного дефекта.

Роган продолжал бормотать извинения, пока не был наложен последний шов, а затем попросил врача оставить их одних.

— Так что случилось в переулке?

Она рассказала ему все по порядку, включая признание Симански.

— У меня не было возможности спросить его о других девушках. Нам надо поговорить с ним о Люси Фини, Робби Харрингтон и Элис Батлер. Возможно, были и другие.

— Прямо сейчас мы с ним ни о чем не поговорим. Когда его увезли, он был еще в полной отключке. А когда начнет приходить в себя, первое, что он сделает, — потребует адвоката. После этого проще будет Элвиса допросить. Ты действительно заставила его признаться в убийстве Челси Харт?

— Что значит «заставила»?

— Эй, это между нами. Я видел то, что видел.

«Пустой переулок и человек на коленях под дулом пистолета», — пронеслось в голове у Элли.

— Все было по-другому. Это он напал на меня. Он меня ранил, — возразила Хэтчер, для убедительности приподняв свою заштопанную руку.

— А затем, когда ситуация оказалась под твоим контролем, ты наставила на него пистолет и потребовала признания?

— Нет. Он все еще держал нож. Он умолял, чтобы я застрелила его. Я даже не пыталась его допросить. Он сам это выпалил. Сам рвался признаться — охотней не придумаешь. «Я задушил ее, порезал и сережку забрал». Вот что он сказал.

Прежде чем позволить врачу зашить руку, Элли заставила Рогана в точности записать эти слова в ее блокнот. Не потому, что боялась забыть, а чтобы потом ее показания были подкреплены своевременно сделанной записью.

Роган вынудил ее повторить всю эту историю еще дважды, чтобы удостовериться: он все верно понял.

— Все равно у прокуратуры с этим возникнут сложности. То ли ты грозилась убить его, то ли он тебя умолял, — в любом случае он был в состоянии стресса. Скажут, что он так говорил, поскольку знал, что ему светит пожизненное. Может, ты надавила на него из-за того, что мы усомнились насчет Майерса.

— Это говоришь ты или это скажет прокуратура?

— Симански заявил только, что он ее порезал. Тебя это не беспокоит? А как насчет волос?

Новость, что убийца отрезал Челси волосы, до широкой публики еще не дошла.

— Может, он это и имел в виду. Порезал тело. Порезал волосы. А как насчет сережки? Ты видел фотографию. Та же самая.

— Я говорил об этом Экелсу.

— Ты уже позвонил Экелсу?

— Он сам звонил, хотел новости узнать. Не мог же я скрывать, что подозреваемый пырнул ножом одного из его детективов.

— Предпочитаю слово «поранил». — Оно звучало не так ужасно.

— Экелс заметил, что Симански мог найти серьгу в клубе.

— И ты в это поверил?

— Такое возможно. Скажем, после того как Майерс застает Челси возле такси, он уводит ее в переулок с некоторой целью. Он звереет — мы уже знаем, что он на такое способен после того случая в колледже Корнелл. Когда он понимает, что она мертва, он пытается представить дело так, будто ее грохнул какой-то псих-убийца. Запихивает ее к себе в машину, отрезает волосы, всю ее кромсает и вышвыривает тело под Вильямсбургский мост.

— Ну а сережка?

— Оттяпав ей волосы, Майерс замечает пропажу одной серьги. Если кто-то найдет ее в «Пульсе», это свяжет убитую и клуб и может вывести нас на него. Поэтому вторую он выбрасывает.

— А когда Симански находит первую в клубе, он каким-то образом догадывается, что она принадлежала Челси Харт и начинает рассказывать народу: мол, убийца что-то у нее забрал? Не верю.

— Погоди, я просто рассуждаю вслух. Без выводов. Для этого и существует расследование. Мы переворошим весь его дом в поисках улик, это несомненно. А как только Симански получит адвоката, возможно, сумеем как следует допросить его.

— Да, верно.

На бедре у Элли зазвонил мобильник. Это был Джесс. Она дождалась, пока звонок переключится на голосовую почту, но телефон зазвонил во второй и в третий раз. Она с трудом открыла крышку левой рукой.

— В чем дело, Джесс? У меня тут дел полная охапка.

Она помахала забинтованной рукой и улыбнулась.

— Эл, мне нужно с тобой поговорить. Можешь приехать домой?

— Нет, я работаю. Сейчас уйти не могу. А что случилось? Преступники? Злодеи? «Я из полиции» и все такое?

— Я серьезно. Мне действительно надо с тобой поговорить.

— Ты где?

— Дома. В квартире.

— Я перезвоню позже.

— Элли…

Она отключила связь, зная, что через несколько секунд брат ее простит. Они порой обходились друг с другом и покруче, но любой из этих грехов мог легко быть искуплен шуткой или выпивкой.

— Если брат нуждается в тебе, лучше поехать.

— Это не горит.

Роган шлепнул себя по коленкам и вздохнул.

— Мне это так же неприятно, как и тебе, но ты должна передохнуть. Экелс…

— Ты издеваешься, что ли, черт возьми? Он отсылает меня домой?

— Он не хочет, чтобы ты допрашивала Симански или участвовала в обыске. По крайней мере пока.

— Из-за того, что случилось в переулке? Он считает, я сделала что-то не так?

Роган покачал головой.

— Может, ты и предпочитаешь слово «поранил», но из-за этого засранца тебе двенадцать швов наложили. Для тебя же разумнее пока не лезть в самую гущу. Вдобавок Экелсу позвонили насчет вчерашнего ограбления подружек Челси Харт. Он хочет, чтоб ты занялась этим.

Джей Джей вырвал из блокнота листок с адресом и протянул напарнице.

Звучало это вполне резонно, но, судя по выражению лица Рогана, объяснение было неполным. Элли надеялась хотя бы на крохотный прогресс в отношениях с лейтенантом, однако его мнение о ней, похоже, только ухудшилось. Он явно решил, что она из тех, кто готов силой выбить признание, лишь бы доказать свою правоту.

— Позволь мне хотя бы обыск его дома закончить. Ты можешь стоять рядом и следить за каждым моим шагом.

Роган смотрел вниз, на улицу.

— Пожалуйста, не ставь меня в дурацкое положение.

Элли поняла, что выбора у нее нет.

— Я могу взять машину?

— Конечно.

— Обещай, что не позволишь Экелсу отмахнуться от этого. Ищи все возможное, ладно? И не забудь про других девушек. Вероятно, Симански — тот, кто нам нужен. По времени сходится.

Роган сжал губы.

— Ты же сказал, Джей Джей, мы напарники. Какое бы решение ты ни принял, оно наше общее.

Он положил руку ей на плечо.

— Буду искать все возможное. Обещаю.

Глава 34

150-е владение по Мэдисон — улице, не авеню, было известно также как квартал Ла Гуардия, микрорайон из девяти кирпичных многоэтажек, построенных в пятидесятые годы, когда Нижний Ист-Сайд населяли сквоттеры и трудяги-иммигранты. Теперь, если дать волю застройщикам, они бы выселили все две тысячи шестьсот жителей, дома бы снесли, а на их месте возвели бы гораздо более роскошные жилые комплексы.