Последний Дозор - Сергей Лукьяненко

– Зачем? – поинтересовалась женщина.

– На пограничном контроле Иных не было. Висела табличка в Сумраке, что Светлым по приезду отметиться в Дневном, Темным – в Ночном Дозоре.

Мне было очень интересно, как дозорная прокомментирует столь вопиющую безалаберность. Но Валентина Ильинична только кивнула:

– Сотрудников у нас мало пост в аэропорту держать. В Ташкенте – вот там все как положено… Нодир, сбегай к упырям, скажи, что в город с частным визитом прибыл Высший Светлый Городецкий из Москвы.

– Я неофициально, но не совсем с частным… – начал я. Но меня уже не слушали. Нодир открыл неприметную дверь в стене и вышел в соседнюю комнату, где я с удивлением заметил такой же просторный и полупустой зал.

– Почему к упырям? – спросил я, ошарашенный совсем уж немыслимой догадкой.

– Ой, да там Дневного Дозора офис, упырей у них и нет совсем, но мы уж так их кличем… по-соседски… – Валентина Ильинична засмеялась.

Я молча прошел в соседнюю комнату вслед за Нодиром. Двое Темных Иных – молодой и средних лет, четвертый и пятый уровни, дружелюбно улыбнулись мне.

– Ассалом алейкум… – пробормотал я, прошел через зал (все то же самое, даже самовар стоит точно такой же) и открыл дверь на улицу, параллельную той, с которой я зашел.

За дверью обнаружился такой же палисадник, а на стене – вывеска:

Тихо прикрыв за собой дверь, я вернулся в помещение. Нодир, видимо, почувствовав мою реакцию, уже смылся.

Один из Темных добродушно сказал:

– Как дела свои сделаете, заходите и к нам, уважаемый. Из Москвы гости редко бывают.

– Заходите, заходите! – поддержал его второй.

– Как-нибудь… спасибо за приглашение, – промямлил я. Вернулся в офис Ночного Дозора, притворил за собой дверь.

В ней даже замка не было!

Светлые выглядели слегка смущенными.

– Ночной Дозор, – процедил я сквозь зубы. – Светлые силы…

– Уплотнились немного. Коммунальные услуги дорогие, аренда… – Валентина Ильинична развела руками. – Мы уже лет десять как на две конторы помещение снимаем.

Я сделал легкий пасс – стену, отделяющую офис Светлых от офиса Темных, на миг осветило синим сиянием. Вряд ли у Темных в Самарканде есть маг, способный снять наложенное Высшим заклинание.

– Да зря вы так, Антон, – укоризненно сказала Валентина Ильинична. – Не будут они подслушивать. Не принято у нас так.

– Вы ведь должны следить за силами Тьмы, – воскликнул я. – Контролировать их!

– Так мы и контролируем, – рассудительно ответил Тимур. – Если они рядом – так их проще контролировать. А по всему городу мотаться – штат надо в пять раз больше!

– А вывески? Вывески – это как? «Ночной Дозор», «Дневной Дозор»? Люди же читают!

– И пусть читают, – сказал Нодир. – Мало ли какие конторы в городе есть? Если прячешься, вывеску не вешаешь – сразу подозрительно. Либо милиция придет, либо бандиты с рэкетом. А так все видят: государственная организация, взять с нее нечего, пусть себе работают…

Я опомнился. В конце концов, это не Россия. Самаркандский Дозор не под нашей юрисдикцией. Это где-нибудь в Белгороде или Омске я могу права качать и претензии предъявлять. Самаркандским дозорным я не указ – хоть и Высший Светлый.

– Все понимаю. Но в Москве такое невозможно… чтобы Темные за стенкой сидели!

– Сидят, так что с того? – примиряюще сказала Валентина Ильинична. – Сидят себе и сидят. У них, чай, тоже работа не сахар. Нет, если что – мы принципами не поступимся. Помните, ребята, как три года назад жодугар Алия-апа на старика Назгула порчу навела?

Ребята закивали. Ребята оживились и явно были готовы вспоминать эту славную историю.

– На кого навела? – не выдержал я.

Все засмеялись.

– Это имя такое – Назгул. Это не те назгулы, что в американском кино, – сверкая белозубой улыбкой, объяснил Нодир. – Человек такой есть. Был, умер в прошлом году. Он долго помирал, а жена у него молодая была. Ведьму попросила извести мужа. Мы порчу заметили, ведьму арестовали, жену поругали, все как положено сделали. Порчу Валентина Ильинична сняла, очень хорошо все получилось. Хотя старик был вредный, совсем плохой старик. Злой, жадный и распутник, хоть и старый. Все обрадовались, когда умер. Но порчу мы сняли как положено!

Я подумал и сел на скрипучий венский стул. Да, знание узбекского языка мне бы не сильно помогло. Дело не в языке. Дело в менталитете.

Умное слово меня немного успокоило. Но тут я заметил взгляд Валентины Ильиничны – добрый, но снисходительно-сочувственный.

– Все-таки нельзя так, – сказал я. – Поймите, я ничего не хочу сказать, это ваш город, вы тут отвечаете за порядок… Но как-то непривычно.

– Это потому, что вы к Европе ближе, – разъяснил Нодир. Узбекистан он явно не считал совсем уж не относящимся к Европе. – А у нас ничего, у нас когда мир – тогда можно и рядом жить.

– Угу. – Я помолчал. – Спасибо за разъяснения.

– Вы за стол садитесь, – дружелюбно сказала Валентина Ильинична. – Что ж вы, будто чужой, в уголке присели?

В общем-то сидел я как раз не в уголке. В уголке Тимур заканчивал накрывать стол. На яркой скатерти, мгновенно превратившей два офисных стола в один большой, обеденный, уже стояли тарелки с фруктами: ярко-красные и сочно-зеленые яблоки; черный, зеленый, желтый и красный виноград; огромные, с мелкую дыньку размером, гранаты; какая-то очень аппетитная колбаса домашнего вида; нарезанное ломтями мясо и горячие, не иначе как магией разогретые лепешки. Я вспомнил, как Гесер когда-то в нечастый миг ностальгии принялся расхваливать самаркандские лепешки – и какие они вкусные, и что по неделе не черствеют, только разогреть надо – и ешь их, ешь, остановиться не можешь… Тогда я принял его слова за обычные старческие воспоминания из разряда «деревья раньше были большие, а колбаса вкусная». Теперь же рот наполнился слюной, и я вдруг заподозрил, что Гесер не так уж и преувеличивал.

А еще на столе было две бутылки коньяка. Местного, что меня сразу напугало.

– Вы не обессудьте, что стол пустой, – сказал Нодир невозмутимо. – Сейчас наш младший приедет с базара, сядем нормально. А пока перекусим чуть-чуть.

Я понял, что от торжественного обеда с обилием спиртного мне никуда не деться. И заподозрил, что Алишера заставил увильнуть от немедленного визита к дозорным не только вполне понятный интерес к судьбе школьной подруги. Пускай уже много лет визит московского гостя не был здесь визитом вышестоящего начальства. Все равно Москва осталась для самаркандских дозорных очень и очень важным центром.

– Дело в том, что я приехал по просьбе Гесера… – сказал я.