Три правила ангела - Катерина Снежинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что мою куртку можно выкинуть на помойку.
– Так, если куртка нужна, значит, не тёплые края. Может, какие-нибудь Альпы? Горнолыжные курорты, а? Что там понадобится?
– Валенки, – огрызнулась Ленка. – Слушай, Светланк, а ты можешь найти телефон этой Степашки? Меня Элиза Анатольевна просила адрес узнать, но так получилось, что даже номера нет.
– И как я его узнаю? – рассеянно удивилась подруга, разворачиваясь к компьютеру. – Наверное, всё-таки Альпы. Надо погоду уточнить…
– Да погоди ты со своими Альпами, мне телефон нужен. Ну пробей в интернете, ты же знаешь, как это делается.
– Пробивают в интернете, а ещё по базам, следаки из сериала «Менты». Лен, номера телефонов всяких Филь и Каркуш охраняются почище золотого запаса, да ещё и меняются регулярно. Конечно, Филя Филе рознь, Киркоров вон тоже Филя. Но не думаю, что у твоей все контактные данные на страничке в ВК выложены.
– Она Степашка.
– Да один хрен. Вот лет десять назад была красота. Идёшь на рынок, покупаешь диск и названивай хоть премьер-министру. А сейчас с этим строго.
– Что, совсем никак? – расстроилась Ленка.
– Ну, кабы ты знала её реальные позывные, типа имени с фамилией, то можно было попробовать.
– А я знаю. Зовут её Ольга, фамилия Распопова, вот отчество не помню или она не говорила. И дед у неё в Козельске живёт. Может, она там родилась?
– Да ты просто Шерлок Холмс и миссис Хадсон в одном флаконе! – восхитилась Светланка. – Слушай, а у тебя загранпаспорт вообще есть? Про такие мелочи, как открытые визы, я не спрашиваю.
– Откуда у меня загранпаспорт? Я наш-то, российский с грехом пополам поменяла, больше чем на год просрочила. Думала, такой штраф вкатят, что…
– Бли-ин! – подруга в сердцах оттолкнула клавиатуру. – Ну что ты за человек? Даже помечтать с тобой нельзя! Боюсь, без паспорта тебе только «Берёзовая роща» и светит.
– Да какая разница? Ты, главное, номер мне найди, а лучше адрес.
– Попробую, – недовольно проворчала Светланка. – Но особо губы не раскатывай, сама понимаешь, Оля Распопова – это вам не Мерседес Непейвода, по всей России таких наверняка не одна сотня наберётся.
– Учитывая, что про имя с фамилией она тоже могла наврать, – почесала кончик носа Ленка.
– Учитывая ещё и это, – согласилась Светланка. – Ладно, что с тобой делать? Попрошу я одного человечка, авось поможет.
– Хакера? – встрепенулась Ленка.
– Билла Гейтса, – пообещала добрая подруга. – У меня сестра двоюродная в паспортном столе работает, к ней и подкачу. А как думаешь, может Макс с твоим паспортом что-нибудь сообразит? Как-нибудь контрабандой протащит?
Лена попыталась было представить, как Петров, пыхтя и чертыхаясь через слово, её в чемодан засовывает, но даже её богатая фантазия сбой дала – не помещалась Старообрядцева в чемодан, ну никак.
***
Лететь оказалось совсем неинтересно, а Ленка-то уж было разнадеялась! Конечно, в самолёте красота была неописуемая: тут тебе и кресла, которые кругом себя поворачиваются, и столик, даже тумбочка, а на ней вазочка с еловой веточкой и шариками, на полу ковёр. Главное, всё ж для них двоих! Только вот салон маленький, просто крохотный, в проходе едва развернуться можно; кресла потёртые у одного на боку даже клок отодран; тумбочка точно как у них с мамой, а у потрёпанной дорожки грубую основу видать, то есть восхищаться особо и нечем. Стюардесса оказалась вовсе не молодой красоткой, а очень даже женщиной средних лет, к тому же, кажется, сильно уставшей. И за иллюминаторами смотреть не на что, темнота сплошная, да ещё самолётово крыло с мигающими красными сигналами, от которых почему-то становилось тревожно и страшновато. И никаких тебе «Вас приветствует команда борта!..», стюардесса не размахивала руками, объясняя, как надевать кислородную маску, еду тоже не разносили, лишь кофе дали.
А Макс как уселся со своим ноутбуком, так голову поднимал исключительно, чтобы что-то намяукать-начерикать в телефон по-китайски, приказать кому-то «акцептовать оферту, но только если оферент оформит её как безотзывную, иначе пусть катится со своим конклюдентом к чёрту!» или наорать на Степанова, сообщив, что он, Степанов, «… моржовый», что надо было «эту… на … вчера, …, грузить, а теперь, … …, до десятого … простоит, да и то … отгрузишь».
Правда, после содержательной беседы со Степановым работодатель мельком глянул на Ленку и так же походя извинился. Вот и всё общение. В общем, примерно через час после взлёта Старообрядцева жёстко затосковала.
– Ты бы поспала, нам ещё почти три часа лететь, – посоветовал Макс, будто только этого и ждал, но головы так и не поднял.
– А куда мы летим? – осторожно поинтересовалась Лена.
– Прилетим, узнаешь, – пробормотал Петров и добавил ещё что-то, кажется, по-английски и совершенно точно это «что-то» не имело к Старообрядцевой никакого отношения.
– Это ваш самолёт, да? – помолчав для вежливости, спросила Ленка.
– Кажется, мы уже уяснили, что моя фамилия ни Грей и даже не Серов, – хмыкнул Макс, снова глянув поверх откинутой компьютерной крышки.
– А-а, так вы его арендовали, – догадалась продвинутая Старообрядцева.
– До паперти мне, конечно, далеко, но выкинуть три сотни за один перелёт всё равно слабо, – проворчал Петров.
– Три сотни – это в долларах?
– Три сотни – это в рублях, только тысяч. Лен, поспи, в самом деле. А то этот дятел тут понаписал такого, что без стакана не разберёшься.
Ленка послушно захлопнула рот и допила коньяк, который вместе с кофе принесли, пытаясь переварить, как это: заплатить триста тысяч рублей за перелёт. На чём и куда можно слетать за эдакие деньжищи? На золотой ракете до Марса?
«Он тунеядец и кровопийца! – рявкнул дядюшка. – Вот и делает, что хочет, жирует на народные денежки!»
Макс расхохотался по-злодейски и дёрнул рычаг. Сверкающий, как алмаз воздушный шар рванул вверх, будто подброшенный мяч и Лена почувствовала, что падает, хотя так и осталась стоять, вцепившись в поручень, который очень походил на трамвайный.
«А куда мы летим?» – снова зачем-то спросила, пытаясь перекричать дикий вой ветра, от которого закладывало уши и даже подташнивало чуть-чуть. «Куда-куда! – опять расхохотался Макс. – Тебя насиловать! Очень мы, олигархи, обожаем насиловать всяких
