Сделка с Чернокнижником (СИ) - Лебедь Виктория

— Дьявол, — взорвался Максим, раздавливая в кулаке кристалл, превращая его в острые осколки. — Какого черта, Димитрий, — крикнул он, посмотрев вверх, оперившись руками в стол. — Ты всегда получал что хотел, почему и в этот раз поступаешь по-своему? Кто дал тебе право решать за двоих? Кто?

Но гнетущая тишина была ему ответом. А потом, почувствовав захлестнувшие эмоции брата он понял, что тот сделал. Испытав потрясение и боль, сжав челюсть Максим в ярости начал бить кулаком об стол. Он бил пока на косточках не появилась кровь, а в столе не образовалась вмятина, и даже после этого не остановился. Он разгромил офис, разбрасывая и опрокидывая все что попадалось под руки и под ноги, вымещая гнев. Его захлестнула лютая ненависть. В голове была стойкая черная пелена. Он хотел рвать, разрушать, убивать, кого угодно лишь бы не чувствовать, что чувствовал его старший брат. Это была проклятая связь, которой в завершение ко всему наградила их ведьма.

«Что чувствует один, почувствует другой». Крутилась в голове Максима строчка ее оговора. И он чувствовал. Но почему сейчас? Почему именно в этот момент, когда он понял, что любит Ольгу, и любая мысль о том, что Дима с ней сводила его с ума превращая в бесконтрольное существо.

Колдун остановился, тяжело дыша и смотря в пол.

Как же так?

Младший рухнул в кресло и откинул голову на спинку продолжая прокручивать ошеломившую его догадку. Он менялся и связь включилась, но не только поэтому. Менялся и Дима. Но это исключено. Они по определению не могли быть другими. И все же это так. Димитрий тоже ее полюбил и лед тронулся.

Максим хмыкнул. Братец, наверное, сейчас в ступоре из-за ненависти младшего. Хотя нет. Тот все понимает и сам явиться к нему, чтобы расставить точки на i. А он подождет.

— Ты же знаешь, что я не отступлюсь, — произнес Максим.

— Знаю, — раздался ответ.

Максим лениво опустил голову и посмотрел в затемненный дальний угол, в котором виднелся фантом Димитрия. Еще бы. Нервы у обоих на пределе. И Максим не был уверен, что явись Дима к нему во плоти он не покалечил бы его. Когда долго не знаешь внутреннего гнева, его практически невозможно сдерживать. Со стороны Димитрия появиться в этом облике было очень умно, ведь он уже через это проходил потому знает, насколько младшему тяжело.

— Как ты с этим живешь? — спросил Максим.

Брат понял, о чем он. Его черные глаза вспыхнули и младший не без некой доли злорадства испытал удовлетворение видя терзания Димы. Разумеется, он тоже хлебнул половину сути Максима. Если младший темную сторону, то старший теперь боролся с положительными качествами.

— Так же, как и ты, — Дима многозначительно обвел взглядом полуразрушенный офис. — Спускал пар, но в более безлюдном месте. Потом привык.

— Я поставил завесу. Никто не знает, не видит и даже не слышит, что тут происходит.

— А как ты с этим живешь?

— В смысле? — удивился Макс. — У меня все гораздо проще, Димитрий. Не вижу ничего плохого в том, что умею сопереживать, веселиться и любить, — надавил он на последнее слово.

— Это слабость, Максим. Нельзя поддаваться эмоциям.

— Слабость убегать от этого, — парировал младший. — Дай мне поговорить с Ольгой. Пусть она делает выбор.

— Нет.

— Не будь свиньей, брат. Я же чувствую, что ты сомневаешься и считаешь мою просьбу разумной.

— Нет. В отличие от тебя, как бы то ни было, я держу себя в руках и сохраняю спокойствие. Ты сейчас не в себе. Успокоишься, поговорим.

— Ну да. И поэтому ты явился фантомом, — Максим замолчал, но потом продолжил, — а не потому, что внутри кипит неведомая тебе ревность, и опасаешься наломать дров.

— Я уже это сделал и мне… — Дима замялся чуть, скривив лицо.

— У кого-то проснулась совесть?! — мрачно констатировал Максим. — Поделом.

Димитрий вздохнул.

— Ты всегда был импульсивным. Настолько, что иногда соображать не можешь.

— О чем ты? — почти прорычал колдун.

Спокойствие брата выбешивало.

— Раньше было четкое осознание кто какую играет роль, то сейчас, мой брат, мы себя теряем.

— Что за чушь ты несешь? — Максим отвел взгляд и установился в одну точку в стене, задумавшись над словами Димы.

— Это ты не хочешь понимать. Чувства могут быть ложными. Какова вероятность, что твоя любовь к Ольге — это на самом деле мое состояние, а не твое?

Максим вскинул голову.

— Хочешь сказать, что я как эмпат перекладываю на себя?

— Да.

— Бред. В таком случае могу спросить у тебя. Уверен ли ты в себе?

— Да.

Максим усмехнулся.

— Так и думал. Вечно правый Димитрий и вечно второй номер Макс. Кстати, а за что ты мне треснул? Вообще не понял. И почему Марина обвинила, что я активировал печать?

Нахмурившись, колдун поджал губы. Он не хотел раскрывать свой поступок, но видя последствия и предположения, чем все это может обернуться, рассказать придется.

«— Асмон, — одновременно произнесли братья.

— Что будем делать? — спросил Макс после недолгой паузы. — Против своих идти нельзя.

— Знаю, — протянул черноглазый выбросив клок в огонь. — Поэтому все останется как есть.

Максим неодобрительно покачал головой.

— Но Оля…

— Оля моя проблема, так что лучше не лезь.

— А то что?

Дима резко вскинул голову и посмотрел на брата почерневшими от гнева глазами. Максим выдержал тяжелый взгляд. Потом развернулся и широким шагом вышел прочь. Но спустя долю секунду вернулся.

— Там Ольга и она заморожена. В чем дело?

— Она подслушала наш разговор.

— И? Нового она о тебе ничего не узнала, как был моральным уро…

— Я хочу поменяться телами, — оборвал его Дима.

— Чего? — Максим решил, что ослышался. — Ты серьезно?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы поговорить, но спокойно, без психов и слез. Я для нее монстр, с тобой она другая.

— Не знаешь почему? — усмехнулся Максим. — Может стоит поменять подход на более дружелюбный.

— Не могу. Это твоя суть. Я ночь, ты день забыл?

— Нет. Ладно, и что ты ей скажешь?

— Пока не знаю…, наверное, что все будет хорошо.

— Прекрасная речь. Очень красноречиво. Значит все — таки пойдешь к Асмону?

— Да.

— Хм…, неплохо, я уж подумал, что ты действительно конченный…

— Прекрати.

Максим улыбнулся.

— Не боишься потеряться в моей внутренней белости и пушистости?

— Чепуха. Это всего лишь на несколько минут, потом я уйду. Справлюсь. Позаботься лучше о своих нервах. Быть темным это большая ответственность. Да еще не факт, что получится, мы еще ни разу не проводили подобный обряд.

— Верно, — задумался Макс. — Но если для тебя это важно, то почему бы не попробовать. И да, предупреждаю сразу, держи себя в руках если почувствуешь к ней симпатию. Ольга мне нравится, говорю сразу, меня к ней тянет…

— Заткнись, Макс. Сказал же, что справлюсь. И да, за счет тебя я постараюсь убедить ее прекратить сопротивление. Чем быстрее заработает печать, тем безопаснее будет.

— Я уже пытался, она тебя боится и ненавидит.

— Дипломат из нас я, а не ты. У меня получится.

Максим пожал плечами и подошел к Димитрию.

— Брат, — произнес он.

— Брат, — ответил ему тот».

Пока Дима рассказывал, лицо Максима бледнело.

— Ты что сделал? — его голос прозвучал напряженно тихо.

— Я не смог устоять. Видя, как она смотрит, с какой нежностью, без страха, с желанием помочь. На меня она так не смотрела. Я не сдержался. Но еще потому, что, прыгнув из хаосов в утопию очень тяжело сохранить устоявшийся контроль. Максим у тебя масса чужих для меня чувств. Как и у меня для тебя. Посмотри во что ты превратил кабинет? Примерно тоже самое произошло и со мной. Честно сказать, я даже предложил ей убежать, решив навсегда остаться тобой, но вовремя одумался.

— Значит вот почему связь включилась. За счет меня ты смог понять, что действительно к ней чувствуешь. Оговор сбывается. «Лишь девушка, которую полюбишь, поможет все вернуть», — процитировал Макс еще одну строчку. — И когда вернулся в свое тело, в моем остались издержки.