Сказка Ветра - Татьяна Солодкова

– Иди, вызову в случае чего, - отпустил он.

Я кивнул, прошептал заклинание Короткого пути и сделал шаг, желая очутиться в своем подъезде.

На следующий день мы с Писой уже мало кого интересовали, хотя и держались рядом. У нас с ней дружба сложилась сама собой, конечно, не особо близкая, но я был в Ленке уверен.

А после занятий мы снова подались к Акварели.

Поехали на автобусе.

– Что ты о ней думаешь? - спросил я Ленку по дороге.

Она пожала плечами.

– Не могу сказать о ней ничего плохого. Не считая разбитой кружки, конечно.

– Есть в ней какая-то непонятная мне таинственность, - сказал я, задумчиво глядя в окно.

– Не слишком ли ты придирчив?

– Может быть…

– На мой взгляд, она вполне нормальная, резкая немного, но и только.

На том и порешили. Была у Акварели какая-то тайна, я в этом не сомневался. Но разве иметь тайны грешно? Разве у меня самого тайн мало? Хлеще моих тайн я придумать не мог.

Акварель встретила нас с нескрываемой радостью, чем меня очень удивила. Да, чего уж говорить, эта девушка явно была из тех, кто умеет и любит удивлять.

– Я боялась, вы сделаете доклад и больше не вернетесь, - сказала она.

– Ну что ты, - успокоила ее Ленка, - мы бы так никогда не поступили.

– Я уже не очень-то верю людям.

– Если никому не верить, долго не протянешь, - высказался я.

– Я знаю, - кивнула Акварель. - Но когда тебя несколько раз предают или используют, вера в людей исчезает.

– Один предал, другие - враги? - прицепился я.

– Не один, - блеснула она глазами.

– Не чеши всех под одну гребенку, - посоветовал я. Не скрою, мне было неприятно, что Акварель сравнивала нас со своими дружками-предателями.

– Я никого не хотела обидеть, - сказала художница примирительно.

– Ничего, - ответил я.

Через несколько минут атмосфера улучшилась, и враждебность из меня вышла. Я сам не мог объяснить то странное чувство, которое меня охватывало, когда я переступал порог этой квартиры. В тот раз было то же самое, а через некоторое время (кстати, очень короткое время) все сглаживалось, и художница начинала мне нравиться. Пожалуй, Писа права, Акварель - хороший человек.

Мы снова сидели на кухне и пили кофе.

– Что ты решила по поводу Б… магов? - спросил я.

– Не могу забыть то, что видела, - в свойственной ей резкой манере ответила Акварель.

– Не забыть, а перестать говорить об этом, - напомнила Ленка.

Акварель задумалась, а потом поинтересовалась.

– Если я соглашусь, вы обрадуетесь, что выполнили работу и больше не появитесь?

– Мы что похожи на отъявленных лицемеров? - возмутился я. - Мы действительно хотим тебе помочь.

– Правда?

– Не хочешь, не верь, - откликнулся я, изображая равнодушие

– Конечно, правда, - заверила Писарева.

– Я вам верю, - еще раз подумав, решила Акварель. - И я бы хотела показать вам кое-что - мой новый рисунок. Я его всю ночь рисовала, пока в памяти черты не стерлись.

Что-то мне не понравилось во взгляде, который художница бросила на меня, но я посчитал это паранойей, и мы пошли в мастерскую.

– Проходите, - Акварель распахнула перед нами святая святых своего жилища.

И мы прошли.

Надо сказать, в комнате произошли разительные перемены. Куча набросанных вчера на полу изображений Брагоса была собрана и аккуратно убрана в угол. Да и на мольберте тоже был новый рисунок. Очевидно, именно его Акварель и хотела нам продемонстрировать.

Я широко распахнул глаза при виде ее нового шедевра, а шедевром ее работа была без сомнения. Я даже не подозревал, что можно так нарисовать человека. Лицо на холсте было изображено лучше, чем на самой качественной фотографии.

– Ну как? - гордо осведомилась Акварель.

Вы уже догадались, чей это был портрет? Нет? Скажу прямо: мой. И какой! Как зеркальное отражение. Нет, лучше.

Честное слово, я не знал, что сказать. Только зачем ей рисовать какого-то парня, которого она видела только один единственный раз?

– Как живой! - заворожено промолвила Ленка.

– Спасибо, - поблагодарила Акварель и с нетерпением посмотрела на меня. Еще бы, мой портрет, а значит, мое мнение самое важное. - А ты, Денис, что скажешь?

Я втянул в себя побольше воздуха.

– Что я могу сказать? Ты художница! Но почему? С какой стати тебе рисовать меня?

Акварель склонила голову набок, изучая меня.

– У тебя очень живое лицо, - сказала она. - Когда я вижу человека, я всегда чувствую, хочу я его нарисовать или нет. Я с первого взгляда на тебя поняла, что, чем бы ни закончилась наша с вами беседа, я тебя нарисую, во что бы то ни стало. У тебя необычные глаза.

– Да? И что же в них такого? - не понял я.

– Не знаю, - Акварель пожала плечами и сделала жест рукой, будто что-то от себя отбросила. - Ты чем-то отличаешься от других.

Батюшки! Какие дифирамбы! К чему бы это?

По правде говоря, я не понял, что она имела в виду, но рисунок был первоклассным.

На следующий день мы с Ленкой снова подались к Акварели сразу после учебы. А ведь действительно, если я терял старых друзей, то кто ж мне запретит заводить новых? Главной радостью дня было то, что Акварель пообещала прекратить свою волшебную пропаганду. Это задание казалось невыполнимым, а я с ним управился, палец о палец не ударив, Писа, вот, старалась куда больше меня. Стоит ли говорить, как я был ей благодарен?

– Что, хандра прошла? - спросил меня мой верный домовой.

– Да ничего, - ответил я, отрываясь от книги заклинаний, которую мне надлежало знать от корки до корки.

– Что, с другом помирился?

– Нет, новых завел. Им, конечно, тоже нельзя всего рассказывать, но они и не требуют.

– Ясненько, - заулыбался Емельянович. - Я же говорил, что ты приспособишься к новому образу жизни. Все приспосабливаются.

– Я не все.

– Это точно, - в комнату просунулась голова Пургена, - ото всех черной магией не воняет.

– Что?! - вскричали мы одновременно с домовым.

– Что слышали, - кот степенно вошел в мою скромную обитель. - Магией от тебя воняет, - повторил он. - Черной.

– Почему же я не чую? - испугался Иосиф Емельянович.

– Ха! - с издевкой хмыкнул Пурген. - Ты ж домовой, ты белую магию чуешь. А мы, коты, высшие существа, чувствуем черную.

Я пропустил мимо ушей самовосхваляющие словеса борзого кота и серьезно спросил:

– А отчего от меня может вонять черной магией?

– Понятия не имею, - Пурген зевнул. - Я говорю то, что знаю. Причин может быть много. Ты общался в последнее время с кем-нибудь, кто мог бы оказаться черным магом?

Я перебрал в мыслях всех, с кем имел контакты. Никого нового, со всеми я общался давно, и Пурген не жаловался ни на какую "вонь". Разве что Писа и Акварель… Но какие из них черные маги?