Unknown - Vladimir

В ответ зазвенел обидой мальчишеский голос Людвига:

- Но, господин командор, побойтесь бога! Эта бесполезная, длинная, громоздкая дура занимает место тонны дейтерия. Это же, как минимум, десять миллионов фунтов, чёртовых стерлингов.

Я всмотрелся в полумрак внизу, в сторону, откуда доносился скрипучий голос. Оттуда, где напротив у-бота возвышалась скалистая стена, маячил знакомый, сутуловатый силуэт. Гюнт-Дракон стоял, упершись на костыли, и продолжал во всеуслышание ворчать:

- Вы молодой и жадный болван, Людвиг! Эта торпеда нужна для балансировки груза. Вы что не видите, что даже у причала у вас обозначился дифферент на левый борт. Научитесь, наконец, производить расчёт остойчивости корабля. Без этого элементарного действия вы сделаете оверкиль и пойдёте на дно, едва отойдя от пирса! Вместе с вашими обожаемыми миллионами, чёртов вы неуч! Груз долой, торпеду на место! Выполняйте приказ!

- Слушаюсь, герр командор! – пробурчал Людвиг без особого энтузиазма.

Урхо сделал нам знак рукой и мы, стараясь не шуметь, покинули террасу и вернулись в туннель.

- Анна, - обратился командир группы к проводнице – ты, может быть, знаешь, как незаметно подобраться к лодке внизу? Есть ещё какой-то путь?

Анна задумалась на минуту и, кивнув головой, ответила:

- Да, пожалуй. Я проведу вас окружным путём - через малый грот.

По Лабиринту, постепенно спускаясь всё ниже, мы петляли ещё, без малого, часа два. Наконец мы увидели голубоватые световые пятна в конце тоннеля. Это снаружи бликовала отражённым, рассеяным светом, поверхность воды бухты малого грота. Урхо и ещё двое бойцов отправились вперёд разведать обстановку. Их силуэты мелькнули на мгновение в овале выхода из каменного коридора и исчезли. Прошёл час, а разведчики всё не возвращались. Тогда на их поиски отправились ещё трое. Мы с Анной и ещё один, самый молодой боец группы по имени Вельд, остались ждать в туннеле. Снаружи вдруг грохнул выстрел. Затем раздалась длинная автоматная очередь. Мы, все трое, ринулись к выходу из тунеля, чтобы помочь своим. Первым наружу выскочил молодой и горячий Вельд. Я, выбрался следом, Анна за мной. Это было очень поспешно и неосмотрительно с нашей стороны.

- Оружие на землю! Руки на затылок! – прозвучал из темноты грота приказ по-немецки.

Вельд едва успел повести стволом автомата в сторону голоса, как был сражён наповал короткой очередью. Нам с Анной ничего не оставалось, как подчиниться. В освещённое бликами неверного синеватого света пространство грота шагнул уже знакомый нам светловолосый Людвиг с американским автоматом Томпсона наперевес.

- А, вот и сам герр корветенн-капитан, командир легендарного у-бота Чиндлер! – с усмешкой обьявил он, приблизившись ко мне почти вплотную – Господин граф собственной персоной. Поборник гуманизма продался англо-американским свиньям за титул сэра или, как там его, орден перевязки?

- Парень, судя по его речам, и вправду болван. – Подумалось мне.

Людвиг подошёл ещё ближе и поднял руку. Этот щенок, кажется, собирался дать мне щелчок по носу. Я посмотрел прямо ему в глаза. На миг в них промелькнуло что-то вроде смущения. Лейтенант отвернулся и скомандовал, появившимся из темноты трём своим подельникам:

- Парни, свяжите руки этой милой арийской паре. Возвращаемся на базу.

На базе – в пределах большого грота с причалом нас уже ждали. У входа в туннель, к которому вели, тускло поблёскивающие рельсы узкоколейки, восседал на принесённом стуле Гюнтер Прус. Его вытянутая правая нога, белея гипсом, покоилась на ящике из-под французского коньяка.

- Ну, скажите, Отто? – приветствовал он меня вопросом – Вы же умный человек, так почему же вы так предсказуемы? Вы появляетесь всегда в то время и в том месте, которое я, с лёгкой погрешностью, предполагаю. Преследуете вы меня, что ли? И с чего бы?

Людвиг – обратился он к своему помощнику, указывая кивком на Анну, – эту белокурую даму заприте пока с её сестрой. Меня с господином фон Штормом пусть проводят в кабинет. И подайте дрезину. Не ковылять же мне по рельсам на костылях.

Кабинетом оказалась просторная комната, куда мы попали прямиком из туннеля, через боковой проход в его стене. Это место, промелькнуло у меня в голове, вполне могло бы быть любимой пещерой Минотавра. Вот только сейчас её облюбовал приблудный дракон. На серой стене, задрапированной огромным знаменем со свастикой, висел поясной портрет Гитлера. Фюрер от чего-то был облачён в адмиральский мундир с золочёными эполетами и нашивками. Морская форма шла ефрейтору, как папуасу смокинг. Прус, по своей всегдашней привычке, демонстрировал презрение к осторожности и приказал развязать меня, отпустив охрану. Мы остались вдвоём. Гюнт достал из сейфа початую бутылку Курвуазье и налил две полные рюмки. Я с ним пить отказался. Тогда он, пожав плечами, залпом по-бретонски, выпил свою порцию. Затем посмотрел на вторую рюмку, вопросительно взглянул на меня и, не дождавшись реакции, прикончил и её. Видимо в качестве закуски.

- Единственный способ профилактировать инфлюэнцу в этом каменном, сыром мешке. – Словно оправдываясь, заявил он.

- Удобный случай проломить башку Щелкунчику его же собственным костылём – мелькнула у меня шальная мысль.

- Ах, оставьте эти глупости, Отто! – Прус перехватил мой взгляд, брошенный на костыль, и поморщился. – Во-первых, у меня есть масса новостей, которые будут для вас весьма интересны. Во-вторых, рассчитывать на помощь друзей вам не стоит. Мои парни отправили к Одину всех ваших хвалёных диверсантов до единого. От всей этой оравы дуболомов-викингов остались лишь две милых сестрицы. Кстати, младшая - блондинка весьма недурна. Кстати, старик Шварц, ваш покровитель, передаёт своему другу горячий привет. – Заявил, вдруг, Прус без всякого перехода. Признаться, ему удалось этим хитрым приёмом выбить меня из состояния зыбкого равновесия.

- Что с ним, он жив? – спросил я с плохо скрываемым волнением.

- Хотите, верьте. Хотите, нет, но я не знаю, Отто! – ответил Прус, как мне показалось, искренне. – Мы со Штюббе, ради этой встречи прибывшим из Швеции, нанесли ему прощальный визит в гостинице Тронхейма. Старик плохо выглядел, но держался достойно. Штюббе битый час уговаривал его, присоединится к своему консорциуму, причём на правах совладельца. Осыпал его лестью, убеждал насколько такие две необыкновенных личности, как он и Шварц могут быть полезны друг другу. Наконец, ваш беглый куратор выложил все карты на стол. Штюббе стало откуда-то известно, что за Шварцем стоит могущественная, не относящаяся ни к одной стране мира, организация. Так называемое, Содружество Кроманьонцев. Какая-то масонская бредятина об истинном, гуманном человечестве с настоящей кроманьонским наследством или, как её там - наследственностью. Эта такая теория, что дети получают в наследство от родителей не только капитал или пустой кошелёк с долгами, но чаще всего болезни и пороки. Правда, бывает, что потомки наследуют и полезные качества. К примеру, я, как и мой папаша, страха не ведаю, люблю выпить, покуролесить, башку кому-нибудь проломить, но кроме этого имею склонность к наукам. Математику люблю, к конструированию тягу имею. Это уже от деда по материнской линии. Он у нас не немец был, вроде как его семью испанцы с каких-то островов в Атлантике в Аргентину переселили. Так этот мой дед имел славу полиглота – десятка полтора языков знал. Кроме того сам по учебникам, без всякого университета геологию изучил и серебряные жилы по берегам Ла Платы успешно находил по собственным расчётам.

Так вот эта теория, которую, по словам Штюббе, соратники доктора Шварца исповедуют, гласит, что, якобы, все беды людские – чрезмерная агрессия, склонность к взаимоуничтожению - всё от неправильной наследственности. Мол, произошла дьявольская ошибка в какой-то там наследной генической цепочке. Дескать, на Земле всем заправляют люди с испорченной наследственностью, отсюда, мол, все войны и необьяснимая жестокость к ближним и дальним. Ну, а настоящее человечество – истинные краманьонцы, только ещё должны прийти к власти и исправить положение дел. Представляете, Отто, какие прожекты! Ведь всё в серьёз! В качестве инструмента эти чудаки собираются использовать гуманистическую Евгенику. Это что-то вроде нашей программы по расовой чистоте, но так, чтобы никого, ха-ха, не обидеть. В течение ста пятидесяти лет, это самое Содружество планирует востановить путём селекции рассу гуманных, добреньких учителей-поводырей для всего человечества – новых краманьонцев. Ну, согласитесь, Отто, это же невозможно слушать без смеха.

Так вот, Штюббе, не вдаваясь в дискуссии о вышеизложенном бреде, предлагал Шварцу серьёзное комерческое сотрудничество. Старику, а, следовательно, его друзьям-утопистам стала известна сверхсекретная информация. Это сведения о большинстве тайных счетов и банковских отделений по всему миру. Туда за последний год из Рейха были переведены нашими золотыми фазанами из НСДАП гигантские средства. Золото Партии уже вложено в перспективные коммерции по всему миру. Штюббе умолял Шварца не разрушать налаженную систему и работать во взаимовыгодном ключе. Пусть, дескать, солидная доля от этих доходов идёт на вашу любимую, добренькую Евгенику, только не трогайте бизнес. Даже, мол, возьмите себе в качестве бонуса десяток-другой миллионов фунтов от продажи британцам тяжёлой воды. Да только этот ваш Шварц, Отто, упёрся старым бараном. Вроде как нельзя вступать в сделку с Сатаной. Кровавые деньги добру не послужат и их, мол, надо вернуть выжившим детям и родственникам жертв нашего, без пяти минут в бозе почившего, Рейха. Идиотизм, ха!