Кто суккуба? Я суккуба?! (СИ) - Клименкова Антонина

— Сбросила! — фыркнула Сирена, плеснула свободной рукой по воде. — Всё еще злится на меня. Ну, ничего. У нашей Пумочки от злости мозги начинают соображать еще лучше, так что это даже пойдет ей на пользу.

Клава сразу заметила, как Персик у нее на руках слегка обмяк — наконец-то позволил себе немного расслабиться, поверив обнадеживающим словам директрисы.

— Виля нет ни дома, ни в Академии! — без стука и разрешения ворвался в кабинет Флавиан.

Он коротко оглянулся на полураздетую русалку, мрачно скользнул по ней взглядом, не более того, словно та была частью меблировки. Клаву одновременно и порадовало, и укололо такое отношение: инкубу явно наплевать на достоинства и прелести Сирены. С другой стороны, рядовой студент с директором так себя не поведет. Та же не застегнула на себе ни пуговички, продолжала что-то увлеченно набирать на своем коммуникаторе. Эти двое достаточно близки, чтобы игнорировать друг друга? Непозволительно близки по мнению Клавдии. Суккуба поджала губы.

— Кстати, Василия тоже никто не видел, он пропустил занятия, — добавил Флав, обращаясь исключительно к Клаве.

— О, кажется, я дозвонилась! — воскликнула Сирена.

Все дружно прислушались: гудки. Клава поразилась: банальные гудки, как на обычном телефоне. Потом вдруг треск, щелчок. И голос Пумы: «Я занята, мне некогда отвечать всяким бездельникам и болтунам. Идите в задницу! Я потом вам перезвоню.»

Сирена выразительно подняла брови:

— Всё как всегда с нею! Наверное, сидит у себя в морге и дуется на меня. Или еще где-нибудь устроила себе нору для размышлений. Соскучится — выползет на свет божий.

Флавиан сложил руки на груди и промолчал, подчеркнуто внимательно слушая речь директрисы. Та же продолжала:

— А Вильгельм и Василий уехали. Буквально час назад или около того я лично открыла для них портал. У вампирчика что-то случилось дома, то ли кто-то умер внезапно, то ли заболел, вот его и вызвали. Он даже не успел собраться. Но мы договорились, что я оформлю для него освобождение от сессии и отсрочки для экзаменов, если ему придется там задержаться. Флаф, ты поможешь отправить ему вещи, если понадобится.

— Да, разумеется, — согласился инкуб. Уточнил: — Василий отправился с Вилем за компанию?

— Именно, — с улыбкой кивнула Сирена. — Если это все вопросы, то, пожалуйста, возвращайтесь к себе. У меня и так слишком долго был занят кабинет этим вечером, вон сколько дел накопилось. Эх, молодежь всё развлекаетесь в свое удовольствие, а мне теперь придется ночью сидеть, глаза напрягать.

— О чем она? — вполголоса спросил Флаф у Клавы, не сразу поняв, что суккуба именно от него отворачивается и почему-то глаза отводит.

Клавдия вскочила с места, буркнула «до свидания» директрисе и направилась к дверям, неся кота на плече, как гвардеец ружье.

— Да просто кое-кто решил, что у меня тут диван соблазнительно скрипит обивкой, и ковер на полу мягкий, удобный, — с более чем очевидным намеком мурлыкнула русалка, возвращаясь к своим документам. — Заперлись на несколько часов! Вот как этим можно заниматься часами, а? Это же не отчет за семестр!

Клава замешкалась, бестолково дергая за ручку двери. Персик у нее на плече повел носом по воздуху и выдал с возмущением:

— И тут псиной воняет! Как я сразу не заметил! Фу!

— Какой еще псиной? — нахмурился Флаф, надвигаясь на Клаву со спины.

— Мамуленька с каким-то псом играла, пока я дома сидел один и волновался! — пожаловался обиженный котик. — Пришла домой вся облизанная!

— Не с псом, а с очаровательным, высокообразованным пушистым волком, — заметила Сирена из-за стола.

Ручка двери наконец-то провернулась как надо, задвижка щелкнула, и Клава пулей вылетела из кабинета.

К ее величайшему облегчению (и к тайному разочарованию, в котором она не смела признаться даже самой себе, даже мысленно), Флавиан не стал ее преследовать, чтобы выведать подробности. Инкуб остался в кабинете наедине с директрисой. Клава понятия не имела, о чем они там собрались беседовать — ее это нисколько не волновало! Совсем ни капельки…

Персик полночи дулся на хозяйку. Даже когда Клава приняла ванну с ароматной пеной и переоделась в чистую пижаму, пахнущую ландышевым кондиционером для белья, кот продолжал ревниво брюзжать о предательстве легкомысленных родительниц и о голодных бродячих псах, готовых накинуться на чужих мамуль, разгуливающих без должного присмотра. В ответ Клава лишь виновато улыбалась, тормошила и гладила надутого любимца — и ласками вытребовала с него клятву, что тот впредь будет крайне осторожен и предельно благоразумен. В Академии явно творится нечто таинственное и нехорошее! Клава не хотела лишний раз пугать котика, он и так сегодня натерпелся. Однако если он и дальше станет бродить, где вздумается, то может попасть в опасность. А нет ничего хуже на свете, чем неизвестные опасности. К ним не подготовишься, от них не застрахуешься!.. Клава за себя забыла волноваться, настолько распереживалась за любимца.

В общем, так и заснули вдвоем, свернувшись клубочком и спрятавшись от проблем чуждого мира под одеялом.

14

Утром Клавдия вышла на кухню морально подготовленная. Натянула милую улыбку — и вперед! Она будет бороться за себя, за свою жизнь и свободу, и за своего кота всеми доступными способами.

Пусть она беспомощна, пусть слаба и некомпетентна — всё это она в силах исправить. Пусть внешне она пока что подчиняется обстоятельствам — дух ее не сломить! Она не шалава и не проститутка — она куртизанка! Любительница менять мужиков и прыгать за вознаграждение из постели в постель — это не про нее. Именно куртизанка, ни каратом меньше! Она — сокровище, к которому хотят прикоснуться все мужчины. Она — прекрасный цветок, которые радует глаз, хм, ну, и прочие жизненно важные органы любующихся субъектов. Она — специалист высокого класса, которая оказывает квалифицированную помощь в деликатной области, весьма важной для комфортного существования клиентов. Она не банщица-массажистка — она психотерапевт-сексолог!

Перед нею огромный источник энергии, и она возьмет себе ровно столько, сколько потребуется для возвращения домой. Эта излишняя энергия всё равно вредна для ее пациентов, зато для нее станет наградой за самоотверженный труд и чуткость к проблемам окружающих.

Ее тело — это инструмент, а не источник стыда и похоти. Она — прекрасная скрипка!.. Нет, пожалуй, виолончель, которую достают из футляра ради восхищения и наслаждения, ради пробуждения высоких чувств и эстетики. А где вы видели виолончель в одежде? Так что и ей нет нужды краснеть за то, что работать приходится голой и далеко не руками…

Клава старательно отгоняла от себя мысли о том, как же она станет жить, если вернется в свой мир. Тело уже изменилось, без регулярного секса, как было прежде, ей придется несладко, как наркоману без дозы. А заурядные мужчины обычного мира ее никогда не прельщали. Теперь же подавно не захочется заводить плешивого небритого хахаля-трахателя, попробовав красавчиков из Академии. Но она как-нибудь выкрутится. Прижилась ведь здесь? Значит, и в родном мире найдет для себя новую судьбу.

Оставалось только добыть нужное количество энергии, это во-первых. А во-вторых, неплохо было бы научиться каким-нибудь, хотя бы самым элементарным приемам самообороны. Тем более опыт с оборотнем показал, насколько она на деле беззащитна перед настоящими самцами. Клава прекрасно отдавала себе отчет, что ей до сих пор просто везёт, бессовестно улыбается удача в этом мире магии. Но до каких пор Фортуна соблаговолит ей благоволить? Испытывать судьбу не хотелось, как говорится, береженого боги берегут.

Итак, Клава вышла на кухню и принялась через силу кокетничать с Основателем. Не то чтобы в открытую, но мягко, ненавязчиво, льстя через слово. Пока готовила завтрак для себя и Персика, незаметно разговорила призрака: сперва о пустяках, о погоде и кулинарии, затем он сам пустился в воспоминания. Клава слушала, поддакивала, не отвлекаясь от кухонных забот — прекрасно сознавая, что засидевшийся в одиночестве призрак и без суккубьих чар легкая добыча. Наверняка на закостенелого женоненавистника ее особенные чары вообще не действуют. С другой стороны, она мысленно напоминала себе, что Основатель — привидение древнее, мудрое, многоопытное, следовательно, не ей с ним тягаться в искусстве манипулирования собеседником. А то, что он брюзжит и ворчит, как склеротик, так это может быть обманный маневр, чтобы усыпить ее бдительность.