В Восточном экспрессе без перемен - Магнус Миллз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он да или нет? — сказал кто-то.
— Ну, теперь уже нет, но раньше точно да, — сказал Брайан, и все они опять засмеялись.
— Что такое? — спросил я.
— Вы только что проспали полматча, — сказал он. — Осторожней, пиво прольете.
Я опустил голову. Стакан у меня в руке лежал под опасным углом, его содержимое уже лизало край. Я быстро перехватил его поровней и встал с табурета.
— Ох ты ж, — сказал я. — Должно быть, я больше устал, чем мне казалось.
— Ну, свечку с обоих концов жечь нельзя, — заметил Кеннет Тёрнер. — Идите-ка вы домой да преклоните голову.
— Да, думаю, я так и сделаю. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — хором ответили мне, когда я выходил.
Хоть поиграть и не пришлось, мне было довольно неплохо от первого вечера, который я снова просидел во «Вьючной лошади». Никто ничего не говорил о том, что я «их всех подвел» в тот раз, и по их молчанию на этот счет я заключил, что меня простили. Теперь лишь дело времени, чтобы меня целиком приняли обратно в команду. То, что Брайан заранее угостил меня пинтой, намекало, что ждать этого мне уже недолго. Ощущая себя сравнительно довольным тем, как все прошло, я добрел до своего флигеля и сразу же лег спать. Уснул я, едва моя голова коснулась подушки, а проснулся ровно в половине пятого полностью отдохнувшим. Быстро выпив чаю, я выехал со двора на пикапе и понял, что вообще-то предвкушаю, как снова поеду развозить молоко.
Выехав из ворот, я заметил, что не один я тут ранняя пташка. В лучах фар возникла фигура, шедшая по дороге к Миллфорду, и я сразу же понял, что это старый мистер Пиктолл.
Я поравнялся с ним и опустил стекло.
— Хотите поработать? — спросил я.
10
— Конечно, я хочу поработать, — сказал он.
— Ну, мне помощник не помешает.
— Так и думал.
Без лишних слов он обошел кабину и влез с пассажирской стороны. Я заметил, что у него с собой холщовая сумка, из которой торчит термос.
— Вы, значит, подготовились, заметил я, когда путешествие продолжилось.
— Можно и по уму все сделать, если делать.
— Ну, — сказал я. — Наверное, вы правы. А как же ваш сын?
— А что с ним?
— Он не будет возражать, что вы со мной поехали?
— Его не касается.
— А если узнает?
— Слушайте, — рявкнул старик. — Вы хотите, чтоб я вам помогал, или нет?
— Конечно, хочу.
— Ну так и хватит о нем тогда.
— Ладно, — сказал я. — Извините.
Уладив это, мы больше о таком не заговаривали, а ехали дальше по предрассветной мгле к Гринбэнку. На молочную ферму прибыли ровно в пять, и я сразу сдал задним ходом к погрузочной рампе, где грузчики уже нас ждали. Оказалось, что мистер Пиктолл с парой из них был шапочно знаком. Они его вспомнили по тем дням, когда он заправлял лесопилкой, и вновь меня поразило, что здесь все, похоже, знают всех. Это, в свою очередь, помогло смазать шестеренки, и ящики молока нам погрузили еще быстрее, чем раньше. Я отдал бланк заказа, подписал фактуру, и вскоре мы уже опять были в пути.
В старике мне нравилось то, что он не тратил слов на бессмысленные разговоры. Просто ехал со мной рядом молча на пассажирском сиденье, вглядывался в дорогу впереди через ветровое стекло и ждал, когда ему выпадет случай поработать. Очевидно, что я не просил его нести каждую бутылку в каждый дом, куда мы заезжали: это значило бы слишком многого от него требовать. Бутылки с золотыми крышечками вдоль площади под Гринбэнком, к примеру, я доставлял сам, поскольку развозка там была по прямой. Он полностью включился, лишь когда мы начали заезжать в более отдаленные места. У первого такого жилья было трое ворот при въезде, все закрыты, и мистер Пиктолл практически выпрыгивал из кабины, чтобы их открывать.
— Чертовы дурни, — сказал он, вернувшись в машину после третьих ворот. — В это время года их вовсе не нужно закрывать.
— Наверное, нет, — согласился я. Я ничего не знал про сельское хозяйство, но мой помощник говорил о нем вполне авторитетно, и я поверил ему на слово.
— Все поля пустые, — добавил он.
Тем не менее, если клиент хотел, чтобы его ворота стояли закрытыми, нам оставалось лишь подчиняться. Мистера Пиктолла это никак, впрочем, не беспокоило. Ему нужно было что-то делать, а открывать и закрывать ворота — такое же хорошее занятие, как что угодно другое. Единственная его жалоба сводилась к тому, что хозяева их — «чертовы дурни».
Еще одна задача для него возникала, когда мы заезжали в места со дворами неудобных очертаний. Эти мне создали накануне большие трудности, но с его помощью оказалось, что это вообще не задачка. Процедура была простой. Пока я в три приема разворачивал пикап, он выскакивал и доставлял необходимое, всякий раз возвращаясь с пустой бутылкой, когда я завершал маневр. Так результативно мы всякий раз сберегали по нескольку минут.
Еще толком не рассвело, когда мы приехали в Уэйнзкилл. Проезжая мимо фабрики мороженого, мистер Пиктолл пристально глянул за чугунные ворота и сказал:
— Значит, Снейт наконец продался.
— Мне так и говорили, да, — ответил я.
— На пустом месте начинал, знаете.
— Правда?
— В тот же год, когда я учредил свою лесопилку.
— А, ну да.
— Хороший он предприниматель, Снейт.
— Вы, значит, с ним знакомы?
— Время от времени сталкивались, да, — сказал мистер Пиктолл. — В последний раз было на Духов понедельник 1962 года. Если мне память не изменяет.
— О… э… ну да.
— Конечно, нынче ему нипочем бы не дали ничего подобного построить.
— Наверное, нет.
— Тут слишком много градостроительных норм, ничего не построишь.
— Да.
— Чертовы дурацкие правила.
Такой длинный разговор, похоже, сказался на мистере Пиктолле, и он надолго замолчал. Меж тем я думал про большой сарай мистера Паркера — интересно, он получал градостроительное разрешение перед тем, как его возводить?
Доставка молока протекала очень мило. Мы завершили развозку по Уэйнзкиллу и, подъезжая к району Миллфорда где-то без четверти восемь, совсем не выбились из графика. Я заметил, что топливный расходомер у пикапа показывает маловато. Двигатель у него был дизельный, а единственным известным мне местом, где наливали дизтопливо, был гараж Кеннета Тёрнера, поэтому я заехал туда заправиться. Кеннет уже трудился под фургоном, который загнал на пандус техобслуживания, и, заслышав наш приезд, вылез из-под него.
