Паутина миров: Остров (8 книг) (СИ) - Шаман Иван

Кровь алым фонтанчиком выбилась из недавно зажившей раны. Ритм ударов Гуань‑Юнь сбился, всего на пол такта, но это позволило мне отступить и встретить его уже во всеоружии – держа полностью собранную глефу, состоящую из двух лезвий – меча полуторника, которым я постоянно сражался в последнее время, и короткого шипа на длинной рукояти, уже испившего крови владыки.

Не дав врагу опомниться, я закружил собственную боевую мельницу, метя в уже поврежденный бок. Гуань‑Юнь требовалось всего несколько секунд, чтобы затянуть рану и вернуться в норму. Именно столько у меня осталось до гарантированного поражения, и я собирался использовать это время по максимуму, не гнушаясь ничем.

Вопреки логике мастера убийцы, я выстрелил в ноги противника гарпуном, сбивая темп его движения и вынуждая разрубить трос. А когда владыка использовал один из ударов мельницы для того чтобы высвободиться из пут, использовал эту заминку, сам нанеся глубокую колотую рану в плечо.

Теперь уже Гуань‑Юнь пришлось отступать под градом моих ударов. Наши техники были идентичны, но я развил полученные от мастера уроки, дополнив их собственными приемами. Смысл техники бесконечной мельницы состоял в непрекращающихся ни на секунду ударах, бьющих один за другим в одно и то же место и вынуждающих противника постоянно защищаться.

Сам владыка добавлял к этой технике кровавые шипы, идущие вслед за лезвием, и отстающие на полтакта, так что казалось, что вместо двух атак, он совершает четыре. Отлично зная эту особенность, я не мог позволить владыке перейти в контрнаступление, игнорируя порезы, оставляемые его кристаллическими лезвиями. Зато, когда он наконец решил, что достаточно измотал и ранил меня, принимая очередной удар на жесткий блок, для разворота мельницы, его ждал неприятный сюрприз.

Находясь в доминирующем верхнем положении, я прижал шип к земле подошвой, а освободившейся левой рукой надавил на лезвие, добавляя к и без того мощному удару добавочную силу. Не ожидавший такого напора Гуань‑Юнь сместил блок, получив глубокий порез, идущий через левое плечо и шею, а затем отступил, пытаясь раскрутить собственный боевой танец. Однако первое же движение вышло не так.

Тонкая кровавая игла, ударившая из полости моей глефы, прошла под мышкой противника, вспоров вену и заставив потратить силы на то, чтобы ее разбить. Взревев от ярости Гуань‑Юнь проигнорировал удар, силой ломая выгодный мне темп боя. Его умения и навыки школ Чжен и Сюэ‑ци были более высокого ранга. Его физические скорость, сила и выносливость превосходили мои, возможно даже многократно, но сейчас мы сражались на равных, даже без использования мной техник Души.

Каждый раз, когда противник восстанавливал свой темп боя, я рушил его нелепыми. Наносящими мне столько же урона, как и ему выходками. Постоянно смещаясь я заставлял его атаковать с невыгодных положений, оголяя для контратаки поврежденный в недавнем сражении бок. Пусть он и говорил, что полностью восстановился после сражения с северным волком, это не было правдой, и я это использовал.

Гуань‑Юнь был готов проиграть мне, применяющему три школы. Но проиграть собственному ученику, который использует только те техники что и он сам – было ниже достоинства главы клана Фенг. И чем острее он осознавал, что я выигрываю, тем в большую ярость впадал. Темп поднялся на неимоверную высоту, за которой я уже не улавливал мелодии боя, но удары становились рваными, будто захлебывающимися.

Мое тело быстро покрывалось порезами, я успевал отбить оружие противника только в последний момент, с трудом уворачиваясь от выпадов. Кровь веером летела с клинка мастера копья, но я заставлял расплачиваться за каждое нанесенное мне увечье.

Три пореза, нанесенных на запредельной скорости? Хорошо.

Я не стеснялся использовать жесткий блок и особенности моего оружия. Одного поворота рукояти было достаточно, чтобы разобрать глефу на меч и булаву. Отскочить, поймать на блок, сорвать темп, разобрать, пропуская лезвие врага там, где только что было древко и нанести два удара с разных направлений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, нанести рану мне удавалось реже, но каждый из уколов оказывался глубже, порез длиннее, а оружие противника все чаще просто не попадало по мне. Гуань‑Юнь, привыкший сам сбивать противников с толку, рассчитывал обвести меня вокруг пальца сломав мой темп боя, однако вынужден был сам подстраиваться под ситуацию. Не зная, подставит противник блок или уйдет от удара, какое у него в следующую секунду будет оружие в руках, станет ли он атаковать или отступать, владыка еще больше сбил свой взвинченный прерывистый темп.

Когда я уже подумал, что битва перестает быть безнадежной, Гуань‑Юнь прекратил схватку, отпрыгнув к противоположной стене арены. Я попробовал не отпустить его, перейдя в контратаку, но был встречен веером кровавых игл, и обратной мельницей, бьющей снизу‑вверх и не позволяющей адекватно защищаться.

Выгадав секундную передышку владыка путей крови и жизни вытер лицо от крови, даже не поморщившись, когда пальцы прошли по свежим порезам. Неистовая ярость, только что игравшая в его глазах, сменилась тяжелым осознанием. Он стал холоден и сосредоточен. Его движения стали плавными, не имеющими четкого начала или конца.

Я тоже позволил себе перевести дух, собравшись с мыслями. Я только что провел пятиминутный бой, на поле противника, великого генерала‑защитника Чщаси, и остался жив. Даже стоял на ногах! Что уже можно считать за достижение. Вот только схватка еще не кончилась, и прежние уловки не могли спасти положение. Теперь все станет максимально серьезно, и мои шансы стремились к нулю.

Оружие, рисунок боя, адаптивность – все это осталось в прошлом. По движениям Гуань‑Юнь очевидно, что он учел все эти особенности и готов к ним. Остались только неочевидные преимущества, полученные в многочисленных схватках против существ хаоса и демонических тварей. Я знал, что изменился, вместе со всем миром. Видел, как война на границе меняет меня. И чувствовал то, что нормальному воину Чщаси было не положено. То, что откладывал на крайний случай.

– Вы готовы, господин Гуань‑Юнь? – спросил я, собрав глефу воедино.

– Решим все одним ударом, господин Гуанг Валор? – вопросом на вопрос ответил владыка Фенг, не в состоянии скрыть улыбку. – Эта битва станет легендарной!

– Не думаю. – улыбнулся я, проводя кромкой наручного браслета по лезвию глефы. Едва заметная молния пробежала до самой рукояти, выгнувшись дугой. Увидевший это противник нахмурился, ожидая подвоха, и он был. Мое тело потеряло способность к электричеству, но благодаря Мэй получило неимоверную регенерацию. Так что я уже был в полном порядке. И все же главной моей силой со спуска в подземелье было другое.

Воплощение. Простое слово, означающее столь многое.

Синтез веры людей, воздействия хаоса и уверенности в собственной мощи. Создание невозможного – вроде многодневного ливня, о котором будут молиться. Духа воина – становящегося тем материальнее, чем большее количество войск его видит. Чем крепче ты в него веришь. Моя армия призраков – чистой воды иллюзия, получившая возможность отражать удары и резать плоть. Все это, и гораздо больше – воплощение.

– Грозовой зверь! – донесся по рядам зрителей восторженный вопль. – Он будет биться с молнией!

– Огонь, молния… ты не перебарщиваешь ли, зятек? – насмешливо, но куда более сосредоточенно спросил Гуань‑Юнь.

– Нисколько, ведь это в моей природе. – ответил я, пуская еще одну молнию из спрятанной в рукаве эбонитовой палочки. Пара таких фокусов, и вера сделала свое дело, пусть только на этот бой, но в сумме с моей предыдущей репутацией это дало достаточный эффект чтобы оружие начало быстро наэлектризовываться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Возможно это последний бой, который я проведу в текущей форме. – улыбнулся я. – Давно пора сменить его на что‑то более практичное.

– Практичнее глефы? – недоверчиво переспросил тесть, медленно отводя левую ногу назад и готовясь к атаке. – Сейчас я покажу тебе, что значит настоящий мастер копья!