Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

Во время разбирательства мне предъявляли «секретный отчет» и пробовали склонить меня к письменному объяснению насчет этого. Ответ получили в устной и грубой форме:

— Вы что мне показываете? Где на этом отчете штамп о регистрации? Где номер, за которым он у меня зарегистрирован? Где на этом листе учетный номер самого листа? Нету? Гуляйте. Таких «отчетов» можно на любом компьютере отпечатать сколько угодно.

— Здесь псевдонимы агентов перечислены! Возможна расшифровка!

— По одному псевдониму возможна расшифровка?! Совсем сбрендили?

— Мы проведем экспертизу и установим, что отчет был отпечатан на твоем принтере!

— Давайте, проводите. Успехов вам!

Конечно, никакой экспертизы никто не проводил. Эксперты — люди очень занятые, у них и так много работы, чтобы отвлекать их на всякую фигню.

Через несколько лет один из моих бывших оперативников, ставший уже заместителем начальника таможни по правоохранительной деятельности, попал в аналогичную ситуацию. У меня был секретный отчет, а у него — совершенно секретное постановление о заведении оперативного дела. Закончилось всё также ничем.

Понимаете, напечатать какой угодно «совершенно секретный» текст может кто угодно, только нанести на него необходимые регистрационные реквизиты — «немного» сложнее. А без них эти бумажки с любым текстом — филькины грамоты. Только публику ими развлекать. Как развлекают публику деятели, поместившие указание Крючкова на сайте «Бессмертного барака».

С большой степенью достоверности я даже могу предполагать, как происходило изготовление фальшивок с указаниями Председателей КГБ. Украинские историки, увидев в попавших в их руки архивах КГБ УССР, указания председателей КГБ УССР, решили, что такие же указания подписывал и Председатель КГБ СССР.

Бакланам, не имеющим никакой административной практики, тем более таковой в правоохранительных органах, что приказ, что указание — нюансов они не видят. Тем более, не догадались сверить свою задумку с Положением о КГБ СССР.

Уже даже одно название документа кричит о его поддельности. Но, как видно из его фотокопии, «указание» не могло быть обнаружено и рассекречено в архиве КГБ УССР, потому что оно не поступало в КГБ УССР. На нем есть регистрационный номер 52с. За этим номером оно зарегистрировано в КГБ СССР, в Москве. Но его же отправили в Киев, в КГБ УССР, если оно там было найдено! А за каким номером оно зарегистрировано украинским КГБ?

Бакланы не знают, что во всех подразделениях всех органов, ведущих секретное (и не только секретное) делопроизводство, всем поступающим из других органов документам (любым документам — приказам, указаниям, распоряжениям, отчетам, справкам…) присваивается входящий номер. И не только присваивается, но на самом документе по правилам секретного делопроизводства в правом нижнем его углу ставится соответствующий штамп, в котором указывается его входящий номер и дата регистрации.

Вы видите на фотокопии этот штамп? Нет? Так если его нет, то этот документ никогда из Москвы в Киев и не отправлялся. В Киеве его не получали, если его не зарегистрировали, как входящий.

Идем дальше. Что должен был сделать председатель КГБ УССР, если бы получил от Крючкова указание (опустим даже то, что Крючков никогда указаний не отдавал, он только приказы подписывал)? Да он немедленно распорядился бы о его исполнении. Как? Да с помощью резолюции на документе! Что-нибудь вроде «Начальникам Управлений КГБ УССР принять к исполнению и под личный контроль. Начальнику секретной части организовать рассылку указания».

Те, кто служил в органах, да не только в органах, вообще все, кто работал в учреждениях, где ведется делопроизводство, знают как дважды-два, что любой даже не распорядительный, а просто информационный документ, оставленный без резолюции — косяк, свидетельствующий о бардаке в руководящей деятельности начальствующих лиц. Любая проверяющая руководящую деятельность комиссия в первую очередь обращает внимание на резолюции и степень их соответствия информации в документе. А тут — вообще нет резолюции лица, возглавлявшего целый республиканский комитет.

А председатель КГБ УССР хотя бы видел это указание? Да его в КГБ УССР вообще никто не видел! Никогда! Посмотрите на фотокопию внимательно. Две страницы Указания отпечатаны не на двух отдельных листах, а на одном с двух сторон. Там и текст просвечивается и реквизиты бланка. Не хватает только совсем «мелочи».

Те, кто никогда не работал с секретными документами, этой «мелочи» могут и не знать. Как ее не знают историки. Профессия историка не предполагает допуска к сведениям, содержащим государственную тайну. Поэтому они не в курсе, что сохранность таких сведений обеспечивается, в том числе, строгим учетом всех лиц, с ними ознакомившихся. А учитываются эти лица путем проставления их личных подписей на секретных документах с датой ознакомления. «Ознакомлен. И. И. Иванов — подпись. Дата». Если вы знакомитесь с секретным документом в секретной части учреждения, то не выйдите из комнаты, в которой читали документ, пока не распишетесь на нем. Если вам в кабинет секретчик-делопроизводитель его принесет для ознакомления, то он не примет его от вас обратно без вашей подписи. Я не знаю случая, когда кто-нибудь отказался проставить подпись об ознакомлении с секретным документом. Такого по определению быть не могло никогда. Этого отказника сразу бы из органов вышвырнули бы, допуска к секретным документам лишили бы мгновенно.

Вы видите на указании Крючкова хоть одну подпись об ознакомлении с ним? Не видите? Значит, этот документ никто никогда из сотрудников КГБ УССР, включая Председателя КГБ УССР, в глаза не видел. Его видели только те лепилы, который его сочинили и изготовили.

На этом вопрос закрыт. Никогда ни один Председатель КГБ СССР не давал никаких указаний насчет действий по сокрытию масштабов реепрессий, и Крючков никогда не давал указаний подменять в органах ЗАГС свидетельства о смерти. Не было такого.

Но на сайте «Бессмертного барака» выложены и повторные свидетельства о смерти, полученные в ЗАГСах. Как их выдали ЗАГСы, если им таких указаний не поступало? На каком основании?

А выдавали ли??? Посмотрите на эту фотографию, найденную мной в интернете:

Какие-нибудь мысли по этому поводу у вас в голове рождаются?…

* * *

Разумеется, нетрудно догадаться, что в нынешних наших реалиях найти бланк любого документа, даже с голограммой и водяными знаками защиты, хоть бланк удостоверения сотрудника службы охраны Президента, задача — плёвой степени сложности. А уж отпечатать на этом бланке текст — задача еще проще. Даже впечатать в него отсканированный оттиск любого штампа и печати — не трудно. Главное, иметь этот оттиск. При минимальных трудозатратах и минимальной аккуратности можно сделать любой документ высочайшей степени правдоподобности. Если только совсем не быть гофрированным шлангом.

Помните народное: