Сага Гарри Поттера - Джоан Роулинг

Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в большого чёрного пса, вместе с Гарри и Думбльдором вышел из кабинета и пошёл с ними вниз по лестнице в больничное крыло.

Думбльдор открыл дверь, и Гарри увидел миссис Уэсли, Билла, Рона и Гермиону, окруживших перепуганную мадам Помфри. От неё, видимо, требовали ответа, где сейчас Гарри и что с ним случилось.

Едва вошли Гарри, Думбльдор и чёрный пёс, все круто обернулись, и миссис Уэсли приглушённо вскрикнула:

— Гарри! О, Гарри!

Она бросилась к нему, но Думбльдор преградил ей дорогу.

— Молли, — сказал он, вытягивая руку, — пожалуйста, послушай. Гарри прошёл через тяжелейшее испытание. И ему только что пришлось пережить всё вновь, когда он рассказывал мне о случившемся. Сейчас ему нужны сон, покой и тишина. Если он хочет, чтобы вы, — Думбльдор повернулся к Рону, Гермионе и Биллу, — остались с ним, пожалуйста. Только никаких вопросов до тех пор, пока он не будет в состоянии на них отвечать, и уж, разумеется, не сейчас.

Миссис Уэсли кивнула. Она побелела как полотно.

Потом грозно повернулась к Рону, Гермионе и Биллу, как будто бы те шумели, и произнесла страшным шёпотом:

— Вы слышали?! Ему нужен покой!

— Директор, — обратилась к Думбльдору мадам Помфри, с изумлением взиравшая на чёрного пса, — могу я узнать, что…

— Эта собака некоторое время проведёт с Гарри, — только и ответил Думбльдор. — Заверяю вас, она очень хорошо обучена. Гарри… я подожду, пока ты ляжешь в постель.

Гарри испытывал бесконечную благодарность к Думбльдору за то, что тот попросил ни о чём его не расспрашивать. Нет, он вовсе не хотел, чтобы все ушли, но самая мысль о том, чтобы опять всё пересказывать, переживать заново, была невыносима.

— Гарри, я вернусь, как только повидаю Фуджа, — сказал Думбльдор. — Я хочу, чтобы ты и завтра оставался здесь, вплоть до моего обращения к учащимся. — Он ушёл.

Мадам Помфри отвела Гарри к ближайшей постели, и по дороге он случайно заметил на кровати в дальнем конце палаты неподвижную фигуру настоящего Хмури. Рядом с ним на столике лежали деревянная нога и волшебный глаз.

— Как он? — спросил Гарри.

— Он поправится, — заверила мадам Помфри, выдавая Гарри пижаму и закрывая шторы. Он снял робу, натянул пижаму и залез в постель. Вошли Рон, Гермиона, Билл, миссис Уэсли и чёрный пёс. Расселись вокруг. Рон и Гермиона глядели на Гарри почти со страхом.

— Я в порядке, — успокоил он их, — просто устал.

Глаза миссис Уэсли наполнились слезами, и она безо всякой нужды разгладила рукой простыни.

Мадам Помфри вернулась из своего кабинета, держа в руках кубок и маленький пузырёк с пурпурной жидкостью.

— Ты должен выпить всё до конца, Гарри, — объявила она. — Это зелье для сна без сновидений.

Гарри принял у неё из рук кубок и в несколько глотков выпил содержимое. На него мгновенно навалилась сонливость. Всё кругом подёрнулось дымкой; лампы, горевшие в палате, начали добродушно подмигивать сквозь шторы; тело глубже и глубже утопало в пуховой перине. Он не успел допить до конца, не успел произнести ни слова — его утянуло в глубокий-глубокий сон.

Гарри проснулся в таком тепле, таком покое, что не захотел открывать глаза. Хотелось снова провалиться в спасительную дремоту. В палате горел приглушённый свет, было ясно, что ещё ночь и что спал он совсем недолго.

Вскоре рядом послышался шёпот:

— Если они не утихомирятся, то разбудят его!

— Что они так кричат? Надеюсь, больше ничего не случилось?

Гарри с трудом открыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он смутно видел рядом размытые силуэты миссис Уэсли и Билла. Миссис Уэсли была на ногах.

— Это голос Фуджа, — прошептала она. — И Минерва МакГонаголл, да? О чём они спорят?

Теперь и Гарри тоже услышал крики и быстро приближающиеся к двери шаги.

— Очень жаль, Минерва, но тем не менее… — громко говорил Корнелиус Фудж.

— Вы не должны были приводить его в замок! — вопила профессор МакГонаголл. — Когда Думбльдор узнает…

Дверь распахнулась. Незаметно для остальных — Билл отодвинул край занавески, и все дружно уставились на дверь — Гарри сел и надел очки.

По отделению нёсся Фудж. За ним по пятам стремительно шагали профессор МакГонаголл и Злей.

— Где Думбльдор? — требовательно спросил Фудж у миссис Уэсли.

— Его здесь нет, — сердито ответила миссис Уэсли. — Здесь больница, министр, вам не кажется, что вам бы лучше…

Но тут снова открылась дверь, и в палату быстро вошёл Думбльдор.

— В чём дело? — Думбльдор сурово воззрился на Фуджа, а потом на профессора МакГонаголл. — Почему вы беспокоите этих людей? Минерва, я удивлён… я же просил охранять Барти Сгорбса…

— В этом больше нет необходимости, Думбльдор! — завизжала она. — Благодаря стараниям министра!

Гарри никогда не доводилось видеть, чтобы профессор МакГонаголл до такой степени теряла контроль над собой. На её щеках горели сердитые пятна, руки сжимались в кулаки, её всю трясло от ярости.

— Когда мы сообщили мистеру Фуджу о том, что схватили Упивающегося Смертью, ответственного за сегодняшние события, — очень тихо проговорил Злей, — он посчитал, что это ставит под угрозу его собственную безопасность. И настоял на том, чтобы призвать дементора — чтобы тот сопровождал его в замок. Они зашли в кабинет, где находился Барти Сгорбс…

— Я говорила, что вы бы на это не согласились! — взорвалась профессор МакГонаголл. — Я говорила, что вы ни за что бы не позволили, чтобы нога дементора ступила в замок, но…

— Милая леди! — взревел Фудж. Он тоже был взбешён, Гарри ни разу не видел его таким. — Как министр магии, я вправе сам решать, брать с собой охрану или нет, когда мне предстоит допрашивать потенциально опасного…

Но голос профессора МакГонаголл заглушил голос Фуджа.

— Как только это… чудовище… вошло в комнату, — заорала она, показывая на дрожащего от возмущения Фуджа, — оно бросилось на Сгорбса и… и…

Пока профессор МакГонаголл подыскивала слова для описания случившегося, Гарри весь похолодел. Ему и не нужно было, чтобы она договаривала. Он и так знал, что сделал дементор. Он запечатлел на губах Барти Сгорбса свой страшный поцелуй. И высосал душу. Сгорбс был теперь всё равно что мертвый, только хуже.

— В любом случае, невелика потеря! — выпалил Фудж. — На нём висело несколько смертей!

— Но ведь он не сможет давать показания, Корнелиус, — возразил Думбльдор. Он смотрел на Фуджа тяжёлым взглядом, так, словно видел его впервые. — Он не сможет объяснить, зачем убил всех этих людей.