Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного - Ева Кофей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он посерел.
— Ты всё переворачиваешь.
Вовсе нет, и он прекрасно понял всё. Я больше ничего не собиралась говорить. Там рядом с фонтаном местные стали оставлять еду на больших деревянных тарелках. Это подношения для фэйри. Блюд должно хватить, чтобы провести цепочку из них до самого леса. Мне хотелось забыться, посмотреть на всё и поучаствовать, может быть, что-то приготовить на огне, но мне этого сделать не дали… Я всё поняла. Виктория. Это Виктория. Я чувствовала её не так сильно, как раньше. Но сверкнул красным камушек в кольце. А мне будто сковало горло. И слова сорвались с губ чужие, жестокие. Те, которые я никогда не решилась бы сказать ему, потому что это уже слишком.
— Я была в положении, когда выходила за тебя, — Ричард не сводил взгляда со своей жены, теперь действительно своей жены, её голос был холодным, безэмоциональным, и от этого ещё страшнее звучали слова.
— Что? — он побледнел.
— В ту ночь ты убил нашего ребёнка, — она сказала это и улыбнулась. — Мне стало плохо. Ничего нельзя было сделать. У меня тогда рухнул мир, а ты мне сказал: «Чего ты обижаешься, дура».
— Я не знал…
— А тебе и не нужно было. Это не отменяет твоей жестокости. С ребёнком или без, такого отношения к себе я не заслужила. И я больше не могла допустить беременности. Это было слишком для меня.
Будто оплёванный, будто раненый, он застыл на фоне цветочной благоухающей поляны. Мне было жаль и его, и её. Но я не могла вмешаться, не могла управлять телом, несколько мгновений вынуждена была просто наблюдать.
— Ты не смеешь после этого быть счастливым, Ричард, — отчеканила принцесса. — Ты снимешь этот браслет. Разведёшься. Оставишь меня в покое.
Она как будто бы встала на мою сторону, но я понимала, что эти слова сказаны лишь для того, чтобы причинить дракону боль.
И у неё получилось.
В этот раз она завладела мной ненадолго, но когда я пришла в себя, Ричарда уже не было рядом.
Как и браслета на запястье.
Я проморгалась и огляделась. Стало как-то холодно и тоскливо. Люди вокруг старательно делали вид, что ничего особенного не заметили. И когда только дракон успел исчезнуть? Впрочем, это ведь к лучшему. Я здесь ради того, чтобы вынуть из окружения и памяти Виктории больше информации о мире и замке Кроуэл. Так нагляднее, чем выслушивать длиннющие лекции Алисы. Которая, к тому же, всегда делала акцент на том, что было мне не слишком-то важно здесь и сейчас.
Приподняла плечи, тихо вздохнула. Убитый Ричард всё ещё стоял перед глазами. Он поступил ужасно, но моим взглядом этот мужчина скорее глупец, чем злодей. Он ведь даже не понимал всё это время, что именно сделал с Викторией. Не задумывался о том, как она себя на самом деле чувствовала. Она сказала про ребёнка, а я могла бы добавить, что она ещё и умерла по его вине. Потому что он бросил её одну гнить в этом замке. Без своей драконьей энергии, благодаря которой она бы попросту не смогла так глупо погибнуть…
Что было бы, если бы он узнал?
Всё это происходило, потому что драконы не способны любить? Или потому что Ричард в принципе такой?
Ему бы уже было в большой плюс, если бы, услышав всё, что мы с Викторией ему сказали, он осознал свои ошибки. Если бы искренни сожалел. Это не стало бы поводом для меня бросаться в его объятья, разумеется. Но сделало бы хотя бы живым человеком в моих глазах.
«Ладно, Тоня, хватит думать об этом», — так я тогда решила. В конце концов, всё это меня не касалось напрямую. Только к лучшему, если вдруг Виктории удалось достучаться до Ричарда. Быть может, для меня в новом мире всё закончится хорошо. И это произойдёт быстрее, чем мне думалось.
Я сделала несколько попыток заговорить с местными, но они слишком сильно волновались и переживали, поэтому ответы их были своеобразны и не слишком полезны. В итоге я призналась, что фэйри едва не провели меня за руку к погибели, но я пережила Ночь Золотого Рога, Ричард меня спас. И чем это не повод нарушать некоторые правила и прийти к ним отмечать? Ведь они всегда наготове для Ярмарки, а вот в замке мои слуги ничего не успели бы подготовить.
Это было хорошим аргументом для людей. Они немного расслабились.
Хоть тут на руку сыграла истинность — они не стали думать, что я теперь не я. Ведь сам принц так не думал, а его не обманешь.
Да, как выяснилось, Ричард был любимчиком публики. Понятный, общительный, всегда идеален на всех светских мероприятиях, красив, с прекрасным чувством юмора, сильный, смелый и бла-бла-бла. К тому же Викторию простые смертные недолюбливали. Ричарда жалели, что он, бедняжка, вынужден был терпеть такую оторву. Им восхищались — мол, всё равно помогает своей жене, всё равно прилетает к ней. А она неблагодарная. Как можно так с таким мужчиной? Да к тому же не родить ему наследника за пятнадцать лет…
Ричард — огненный дракон. У него образ тёплого, но строгого правителя. Его прочили в короли. И всё королевство ждало не только коронации, но и того момента, когда он выберет себе новую жену.
После вестей об истинности все деревенские ещё долго отходили от шока…
И почему-то резко сменили мнение о Виктории. Теперь уже как бы обо мне. Ведь богам виднее. Это они ещё не знали, что «Виктория» снова будет выделываться.
Представляю, какая волна осуждения прокатится по стране…
Лучше об этом даже не думать!
Ричарда противопоставляли его брату. Тот казался людям более закрытым, непонятным, холодным. Скайлер тяготел к магии льда, был чёрным драконом, не махал рукой людям на королевском параде и не улыбался во все тридцать два зуба.
Для людей этого достаточно.
Хотя у Скайлера много заслуг перед королевством, больше чем у Ричарда. И история с женой трагичнее — несколько лет назад она погибла при родах. Для жены дракона такая смерть — нонсенс. Люди посчитали это дурным знаком. Посчитали, что Скайлер не может быть их правителем, если даже жену спасти не смог.
Зато Ричард-то — душка.
Ладно, нет смысла мысленно язвить, люди никогда не знают правды о своих кумирах. Если бы знали,
