Южная кровь - Владимир Григорьевич Колычев

– Ты на машине? – спросил он.

Он, конечно, мог отвезти Майю домой, в Пшеничную, но лучше бы, чтобы она поехала на своем автомобиле.

– Ты меня гонишь? – не сводя с Родиона глаз, спросила девушка.

Она смотрела на него с обидой, но вместе с тем с твердым намерением исправить все допущенные ранее ошибки, чтобы стать еще ближе к нему.

– Да нет.

Родион готов был спасаться бегством, а Майя положила руку ему на предплечье. Прикосновение нежное, мягкое, волнующее. Семен изменил ей, и она не успокоится, пока не отомстит ему.

Дверь автомобиля открылась, от неожиданности Родион дернулся, отпрянув от Майи. И правильно сделал. Через открытую дверь на него смотрела Лера.

– И что вы здесь делаете? – через силу выдавила она и вздрогнула, потому что Майя резко повернулась к ней.

– Я люблю твоего мужа! – сказала вдруг девушка и бросилась на Леру. Но так только показалось. На самом деле она всего лишь хотела выскочить из машины. Лера шарахнулась, и Майя убежала, слегка задев ее рукой.

Лера, казалось, тоже собиралась бежать, но не за Майей, а в другую сторону. Она вела себя так, как будто застукала Родиона в постели с любовницей. Сама она не успокоится, ей нужно помочь.

Родион мягко взял жену за руку, а в глаза посмотрел твердо.

– Ничего не было!

– Ну, конечно! – Лера дернулась, пытаясь вырваться, но Родион обнял ее талию.

– У Майи отца чуть не убили.

– И что?

– И мужа посадили… Девчонка не в себе!.. Она хочет, чтобы я нашел настоящих преступников.

– И готова ради этого на все?

– Она, может, и готова. А я нет… Поехали домой! – требовательно попросил он, глядя на двух сотрудников, вышедших на крыльцо покурить.

– А Маша? – усаживаясь в машину, спросила Лера.

– Какая Маша? – Родион закрыл за ней дверь.

– А ты не помнишь?

– Если ты о Скороковой, то я ее так не называю.

– Ах да, ее же Варшавин внедрил!

– Я ни в чем перед тобой не виноват. Ни в чем! – тронув машину с места, сказал Родион.

– Не знаю…

– Майя в очень сложном положении. Девчонка места себе не находит… Кстати, где она?

– Пойди, догони… Ладно, все… – сама же себя осадила Лера.

«Ленд Крузер» Туманова Родион увидел на стоянке перед зданием универсама, расположенного по соседству с полицией. Майя, низко опустив голову, садилась в машину. Нетрудно представить, в каком состоянии она сейчас находилась. Но проводить ее Родион не мог. Лера и сама близка к истерике, успокаивает себя, но дается это ей не просто.

Глава 15

Фомин сам во всем виноват, не надо было впускать влюбленную в него девушку к себе в машину. Тем более любимую. А ведь он влюблен в Майю. Может, и втайне для себя, но влюблен. Майя раскусила его. Себя-то ему, может, и удалось обмануть, а ее нет. Не зря же она так решительно повела себя, не побоялась признаться в своих чувствах его жене. И ничуть не жалеет об этом. Только вот Леру теперь приходится обходить седьмой дорогой. Хорошо, что она в приемном отделении работает, а не в хирургии. Плохо, что вообще работает. Могла бы устроить Фомину скандал, собрать вещи и свалить в свою Москву.

– О чем ты думаешь? – спросил отец.

Он лежал на койке в обычной палате и внимательно смотрел на Майю, заставляя ее очнуться из сумбурных мыслей в голове.

– О чем я думаю?

– Не знаю.

– Семена не выпускают.

– И не выпустят.

– Почему?

– А прижали его.

– Непряев?

– А меня кто прижал?.. Игнату Семеновичу телегу выкатили: он продает землю, или Семен сядет.

– И что Игнат Семенович?

Отец уже пятый день в больнице. Кризис миновал, состояние хоть и медленно, но улучшается. Мама дежурит с ним ночью, Майя подменяет ее днем. Еще и учиться успевает, во всяком случае, видимость создает.

– А его по-любому дожмут… Если я не вмешаюсь, – едва слышно проговорил отец.

– Что ты сказал? – встрепенулась Майя.

– Выздоравливать, говорю, надо.

Отец знал, кто мог его ограбить, он очень хотел поквитаться со своими обидчиками, это пугало и Майю и маму.

– Фомин обещал найти этих подонков.

– Может, уже и нашел. Да только взять не сможет, – усмехнулся отец. – Не дадут… Смальцев тут все своей паутиной обмотал, мы все у него как мухи… А менты – козлы! – глумливо скривился он.

– Да, но Фомин хотя бы старается…

– Фомин… Ничего у тебя не получится, – вздохнул отец.

– Что не получится? – вспыхнула Майя.

– Да то и не получится. Не уведешь ты Фомина у докторши.

– Я и не собираюсь!

– Вот и хорошо.

– Еще раз скажешь, уйду! – пригрозила Майя.

Ушла она лишь после того, как появилась мама. Одну пару в колледже Майя уже отсидела, вторую и третью провела у отца; причина для отсутствия уважительная, если кто-то этого не понимает, его проблемы, а она домой.

Неподалеку от ее машины стоял черный «Хаммер» с затемненными стеклами – длинный для обычного внедорожника и короткий для свадебного лимузина. Из автомобиля стремительно вышел крепкого сложения, накачанный мужчина в темном костюме. Майя взялась за ручку, но этот тип ее опередил и придержал дверь, не позволяя ее открыть.

– Майя Алексеевна? – с хмурым видом, но вежливым тоном спросил он.

– И что?

– Если не возражаете! – качок протянул руку, собираясь взять девушку за локоток, и, не касаясь, указал на «Хаммер».

Майя знала, кого подозревает отец в своих бедах, и Фомин грешил на руководство «Быстрого Дона». Возможно, в машине находился сам Смальцев, но Майя не должна садиться к нему. Это и опасно, и неприлично.

– Возражаю!

Мужчина глянул на машину, опустилось стекло в задней части автомобиля, и Майя увидела Варшавина. Он улыбался, глядя на нее тепло и немного виновато. И что-то не решилась она послать его к черту. Тем более что на ум пришел недавний разговор с отцом, не увести ей Фомина у докторши. Она, в общем-то, и не собиралась, но с Фоминым ей точно ничего не светит. А Семен оказался козлом.

– Ну, хорошо.

Охранник открыл дверь, Майя забралась в машину, но села не рядом с Варшавиным, а напротив него. Длина салона позволяла расположить сзади два ряда кресел – один напротив другого.

Она опускалась на сиденье, а Варшавин подался к ней, будто собирался поймать за руку и поцеловать. Но не поймал, даже не коснулся, всего лишь выразил намерение.

– Рад вас приветствовать, Майя Алексеевна, – с мягкой, безобидной иронией поздоровался он.

– А уж я-то как рада! – Она ответила Глебу