Деревянный венец. Том 2 - Валерия Веденеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через шесть дней после того, как призванная им Тьма убила всю команду фальшивого купца, Арон увидел вдали остров Богини Льда. Пожалуй, можно было сказать, что все острова севера были ее, но именно на этом располагался главный храм, именно сюда она велела Арону прибыть.
Сейчас он стоял на палубе. Плащ с меховой подкладкой остался в каюте — Арон не мерз, хотя воздух из его рта вырывался облаками белого пара. Иногда брызги волн падали ему на руки, лежащие на перилах, и вода казалась теплой, хотя льдин на поверхности вод стало в разы больше. Чем ближе становился остров, тем сильнее смещалось ощущение холода и тепла. Или же, скорее, это его кровь меняла свои свойства, вновь становясь такой, какой была до изгнания.
Наконец корабль ткнулся в сплошную полосу льда и замер.
Глава 23
Этот остров был покрыт льдом целиком. По крайней мере, так сперва показалось Арону. Прежде, до изгнания, он здесь не бывал.
Лед. Лед везде. Лед, таким толстым слоем покрывающий землю, что ее, казалось, и вовсе не было. Льдины то громоздились острыми клыками скал, то лежали ровными пластами, то вели огромными, на ногу великана, ступенями. А еще лед здесь был ненадежен — Арон ощутил это, едва сошел с корабля. В любой момент гладкая поверхность могла предать, опрокинув неосторожного в пропасть.
Арон помнил, как следовало ходить по такому льду — этому детей его клана учили в первую очередь. Навык, который ему не требовался почти полтора десятилетия, но который он не смог бы забыть, даже пожелай этого.
А еще здесь было тяжело работать с магией. Арон попробовал призвать духа Воздуха, как наименее враждебного льду, но тот откликнулся с такой неохотой, что повторять не захотелось.
Первые сто шагов остров казался безлюден. И первую тысячу. И остался безлюден, даже когда Арон оставил за спиной не меньше десяти миль ледяной пустыни.
А потом впереди блеснуло что-то алое. Огонь?
Арон приблизился.
Да, огонь, но огонь, горящий подо льдом, заставляющий тот трескаться, плавиться, бежать ручьями.
Огонь в самом сердце вечной зимы? Кто позволил ему здесь появиться?
Арон продолжил путь, перепрыгивая со льдины на льдину, между которыми, все более бурно, текли ручьи. Самые сильные из потоков прорывались из-под льдин-скал, будто огораживавших что-то. Арон вскарабкался на одну из этих скал и замер.
Перед ним раскинулось то, что можно было назвать небольшой долиной. В десятках мест лед раскололся, выпустив языки пламени и… деревья? Да, Арон не ошибся, настоящие деревья, покрытые густой листвой и цветами. А из мелких трещин в льдинах тянулись стебли ярко-зеленой травы. Из-под лежащих кое-где ледяных глыб вылезал кустарник, усыпанный спелой ягодой — кустарник явно не подозревал, что даже в самых южных землях империи время плодоносить ему еще не пришло.
Но все же на этом огне и зелени Арон задержал внимание едва на мгновение. Потом его взгляд приковал к себе человек. Девушка.
Под музыку, слышимую ей одной, она танцевала. Развевались юбки, босые ступни легко ступали что по льду, что по огню, что по невозможной здесь траве, пока ее тонкая фигура кружилась и кружилась по долине. Иногда она вскидывала вверх руки и радостно смеялась, и тогда лед прорезали новые трещины, выпуская одновременно огненные языки и деревья, покрытые цветами.
Засмотревшись, Арон забыл следить за окружением. Один из ручьев подмыл основание льдины, на которой он стоял, та скрипнула и с грохотом начала разваливаться. Спрыгнуть с нее Арон успел в последний момент.
Девушка развернулась на звук. Нет, еще не девушка, а девочка-подросток — сейчас он видел, что лицо было почти детским. Но как же красива — нежная молочно-белая кожа, розовые, идеального рисунка, губы, тонкий нос, большие серые глаза, опушенные почти черными ресницами и, контрастом, светло-русые волосы.
Девочке было лет четырнадцать на вид, самое большее — пятнадцать, хотя ростом она достала бы ему до плеча, а ее изящная фигура уже приобрела женственные очертания. Южанки, он знал, в таком возрасте часто выходили замуж. Но не на севере, нет. Здесь правила были иными.
— Кто ты? — спросила она, все еще улыбаясь радостью своего танца. — Я тебя здесь раньше не видела.
— Я прибыл сегодня, — отозвался Арон и, назвав свое имя, спросил, обведя рукой все вокруг, не в силах сдержать любопытство: — Разве здесь позволено создавать огонь и живые растения?
Незнакомка чуть смутилась.
— Ну… Другие жрицы не знают. Но раз Праматерь меня не ругала, то позволено.
"Другие жрицы" — значит, девочка тоже была из них.
— Зачем ты это создаешь?
— Я не создаю. Лишь позволяю прорваться тому, что и так есть. Вот, — она шагнула к нему, крепко сжала его ладонь своими пальцами и потянула вниз. — Коснись рукой льда, я покажу.
Арон сделал, как она сказала, и увидел.
Сердцем острова был огонь. Расплавленная лава текла в его глубинах. Кипящий пар пробивал дорогу наверх, ломая и руша лед, превращая его в смертельную ловушку для всех, кроме потомков Ледяной богини. А там, где огонь и лед встречались, создавая воду и пар, Арон ощутил эхо зеленой жизни. Спящие семена, мечтавшие о пробуждении, застывшие корни, еще способные дать новые побеги…
— Наш остров единственный, у которого дно кипит огнем, — сказала девочка серьезно, убрав руку. — Раз Праматерь выбрала именно его для своего главного храма, это важно.
— Важно почему? — отпускать от себя маленькую жрицу не хотелось, и Арон, не думая, что делает, вновь сжал ее тонкие пальцы. Она взглянула на него удивленно, но вырывать ладонь не стала.
— Не знаю, Праматерь не говорит. Наверное мы сами должны догадаться. Ты приехал, чтобы поклониться ей? Пойдем, я тебя провожу.
— Может, лучше покажешь мне остров? — спросил Арон торопливо — расставаться с незнакомкой не хотелось. — К богине мне не срочно.
Девочка чуть нахмурилась, посмотрев дальше вглубь острова, где, должно быть, и располагался храм. Потом ее лицо разгладилось, на нем промелькнуло хитрое выражение, и она произнесла торжественным тоном:
— Судя по имени, ты из Старшей Крови, а значит важный гость. С моей стороны будет долгом гостеприимства показать тебе наш остров. И тогда мне
