Трезубец Нептуна - Александр Прозоров

– Консервированные бобы, бобы, рыбные котлеты… Срок годности истек три года назад. Хотите?

– Нет, уж лучше виски, – протянул стакан миллионер. – Неужели через шесть дней мы увидим никому неизвестные сокровища? Даже не верится. Вы понимаете, сэр Платон, я выкраивал время, договаривался с университетом, покупал билеты – и все равно не верил, что что-нибудь получится, что я смогу увидеть их своими собственными глазами!

– Через восемь дней, – поправил Атлантида, наполняя стаканы по третьему кругу. – Выйдем из режима, сориентируемся по локальному шару, и рванем к вашей двойной звезде. Кончилось…

Последнее слово относилось к виски.

– Странное какое-то, – понюхал стакан Вайт. – Синтетикой какой-то припахивает.

– О-о, сэр, – достал Атлантида вторую бутылку. – Если покупать виски не по двести, а по два обола бутылку, то внутри можно унюхать и не только синтетику.

– Тут вы не правы, сэр Платон, – покачал головой Вайт, забирая у археолога бутыль и поднося горлышко к носу. – Самое обидное, это купить чистейшую русскую водку по триста пятьдесят оболов, а потом унюхать внутри какой-нибудь коньячный привкус!

– Не любите коньяк? – Атлантида отобрал виски и разлил остатки на двоих.

– Нет, – брезгливо отмахнулся миллионер. – Это концентрат той самой сивушной грязи, от которой пытается избавиться любой приличный производитель. Один запах чего стоит! Бр-р-р… Ладно, сэр Платон, давайте выпьем за успешное окончание нашей эпопеи.

Они прикончили алкоголь, уселись за стол и задумчиво уставились на консервированные бобы.

– Надеюсь, мы будем спать отдельно? – толстяк покрутил в руках одну из банок.

– На катере должно быть как минимум пять кают. По числу кресел в рубке.

– Все равно не хочу, – миллионер отпихнул от себя банку и, покачиваясь, поднялся. – Вы не покажете мне каюту, сэр? Что-то я здорово устал…

В ближайшей к камбузу каюте из обстановки обнаружилась только магнитная койка без белья и распахнутый пустой шкаф. Впрочем, миллионера такая спартанская обстановка удовлетворила полностью: он тут же рухнул на постель, свернулся калачиком и блаженно засопел.

Атлантида после почти полулитра довольно сомнительного, как выяснилось, напитка тоже чувствовал себя не лучшим образом, а потому последовал примеру напарника в ближайшей из кают.

Проснулся археолог от того, что его бесцеремонно трясли за плечо:

– Вы не скажете, как-ким образом здесь открывается кран с водой, сэр?

– Как везде, сэр Теплер, – пробормотал Рассольников, надеясь, что его оставят в покое. Голова у археолога раскалывалась, во рту пересохло, в животе мутило. И ведь давал, давал он себе зарок не пить ничего, кроме текилы! И вот пожалуйста – стоит выпить что-нибудь не то, как начинаются неприятности.

– Не течет, – обиженно сообщил Вайт из ванной комнаты. – И, кстати, чем это тут у вас пахнет?

– Перегаром, – хотел ответить Атлантида, но промолчал. Сэр Теплер, любитель очищенной русской водки, мог и не подозревать, что после употребления алкоголя остаются некоторые запахи…

– Господи, да есть на этом корабле хоть один глоток воды? – простонал толстяк. – Я после вчерашнего завялился до кончиков ушей, в голове как булавки просыпаны, да еще и одышка страшная появилась. Никогда такого не было.

– Одышка? – на этот раз Платон поднял голову. Дрянное виски здорово подпортило ему здоровье, и он не сразу сообразил, что инстинктивное частое и мелкое дыхание может быть никак не связано с похмельным синдромом.

– Сунгари, ты меня слышишь?

– Корабль готов к приему команд.

– Уровень кислорода в атмосфере?

– Четырнадцать с половиной процентов.

– Повысить до нормы! – Атлантида вскочил и принялся лихорадочно одеваться.

– Нет ресурсов.

– Подробнее!

– Износ воздушных фильтров: девяносто пять процентов. Электролизные пластины закоксованы на девяносто пять процентов. Резервный кислород: ноль. Работоспособность системы регенерации: одиннадцать процентов.

– Сунгари, тип комплектации корабля на настоящий момент? – Атлантида уже вбегал в рубку.

– Комплектация один.

– Черт! – Платон в бессильном отчаянии ударил кулаком по толстому черному подлокотнику. – Черт, черт, черт! Сунгари, налет после техобслуживания?

– Шесть тысяч двести тридцать семь часов семнадцать минут.

– Черт!

– Не понял команды.

– Отбой команды, – предупредил Атлантида, и еще раз в ярости ударил кулаком по подлокотнику.

– Что случилось, сэр Платон? – наконец-то смог вставить фразу толстяк.

– Вы сколько заплатили за корабль, сэр Теплер? – повернулся к нему археолог.

– Двести пятнадцать тысяч, – признался миллионер. – Поначалу запросили триста, но мне удалось сторговать почти треть.

– А вы знаете, экономный вы мой, что для снижения продажной стоимости с «Сунгари» сняли все навесное оборудование, страховочные системы и сервисный пакет? Первая комплектация: установлено только то, без чего корабль не способен передвигаться. К тому же через двести часов он нуждается в плановом техобслуживании, и на нем нет ни запаса продуктов, ни воды, ни кислорода.

– А это… схема регенерации?

– Она есть, – кивнул Атлантида. – Вы, кажется, хотели попить? Ну так идите, пописайте.

– Зачем?

– А откуда, по-вашему, система регенерации воду возьмет? – Рассольников звонко щелкнул пальцами: – Из вакуума, сэр? К тому же половина выдыхаемого пара и окиси углерода в электролизную установку пойдет, а там пластины закоксованы.

– А что тогда делать?

– Весело смеяться, – злобно предложил Атлантида. – Вы знаете, сколько стоит полная заправка катера класса «L»? Порядка полутораста тысяч! При аренде катера снаряжение и страховка входит в стоимость контракта. Там цена колеблется около двухсот тысяч, и вы заплатили примерно столько же. Только теперь нужно купить техобслуживание, воду, кислород и пищевой комплект. А от нас до ближайшей обитаемой планеты не меньше двадцати парсек. Сунгари, расстояние до ближайшего порта?

– Шестнадцать парсек, – отозвался бортпилот.

– Торможение, ориентировка, разгон, тридцать два часа хода, торможение… – начал загибать пальцы Платон. – Задохнемся раньше… Сунгари, ближайшая планета с кислородной атмосферой?

– Прямо по курсу, семь световых лет.

– Сунгари, рассчитай курс сближения с планетой и посадки с минимальным подходным временем.

– Команда принята.

– Перейти на новый курс по готовности.

– Команда принята.

– Пристегивайтесь, сэр Теплер, – пригласил миллионера в соседнее кресло Платон. – Сейчас начнутся маневры.

– Я задыхаюсь, – сиплым голосом предупредил Вайт.

– Это нервное, – утешил его археолог. – Подумаешь, четырнадцать процентов! Человек теряет сознание только при падении уровня кислорода ниже десяти. Считайте, что вы находитесь на Земле, на высокогорном курорте.

Обещанных немедленных маневров не началось. Еще примерно полтора часа корабль шел в «дискретном» режиме, после чего «выпал» в обычное пространство и тут же начал экстренное торможение. На мгновение люди ощутили невесомость – бортпилот отключил искусственную гравитацию, направив всю наличную энергию на двигатели – и тут же навалились зверские четыре «номинала».

В мониторах внешнего обзора стремительно вырастал поразительно знакомый голубой шар. От Земли его отличала только нехватка океанов, хотя крупных водоемов имелось в достатке.

– Корабль на орбите, – одновременно с возникновением невесомости сообщил бортпилот. – Название планеты неизвестно.

– Вот глушь какая, – покачал головой археолог.

– Название принято, – флегматично подтвердил бортпилот. – Планета Глушь.

– Дай мне посадочную раскраску, – потребовал Атлантида.

В воздухе перед ним повисла полупрозрачная уменьшенная копия планеты, раскрашенная в три основных цвета: красный означал район возможной посадки при повышенном расходе топлива, синий – район приземления по оптимальной траектории, зеленый – район, для достижения которого требовалась работа двигателей.

– Сетку!

Шарик покрылся сеткой с крупными пронумерованными квадратами.

– Оптическое увеличение квадрата семь! Квадрата пятнадцать! Квадрата двадцать один!

Теперь перед археологом висела плоская картинка с хорошо различимым горным отрогом, цепочкой рощ между ним и рекой, и густой лес с противоположной стороны.

– Сунгари, в квадрате три прямой участок русла заканчивается резким изгибом и большой песчаной отмелью. Мы будем садиться на воду, на этот участок. После погашения скорости корабль выведем к отмели и остановимся там. – Рассольников покосился на миллионера и пояснил специально для него: – Незачем топливо на вертикальной посадке жечь, если можно о воду затормозиться.

– А не утонем? – тихо поинтересовался Вайт. Толстяк хватал воздух широко открытым ртом. С него градом катился пот.