Читатель предупрежден - Джон Карр

Внезапно что-то вдруг щелкает в его мозгу, и он превращается в настоящего дикаря. Но это ему не мешает, напротив. Благодаря этому маленькая Вики уже скоро получит то, чего желает. Разумеется, после твоей смерти, моя дорогая. Именно такой дикарь в костюме джентльмена вылез из него в пятницу вечером у Констеблей. Мы начали говорить на определенную тему и никак не могли покончить с этим. Дело было так, моя дорогая, – увлеклась воспоминаниями Вики. – Мы сидели в оранжерее: Сэм и Мина Констебли, доктор Сандерс, Ларри Чейз, я – и не имели никакого представления, что вскоре случится. Сэмюэль Хобарт Констебль – прекрасный образчик типичного джентльмена – постоянно издевался над Пенником, так что тот уже не мог больше выдержать. Потом дорогой доктор Сандерс выскочил с неудачной фразой: «Оставим на минуту вопрос, могли бы вы убить человека, применив только мысль, как это якобы делают колдуны из племени Банту».

У Пенника уже случайно вырвалось нечто нежелательное. Аргументируя, он использовал слово «дикарь», но почти сразу же привел другое сравнение. Потом мы, однако, никак не могли покончить с этой темой. Кто-то бросил фразу о поварском колпаке, и мистер Констебль заметил со своей злорадной улыбкой, что Пенник будет хорошо выглядеть в таком головном уборе. Мина вспомнила, что когда-то Дюма готовил ужин для французских гурманов, а у Дюма – этого ты, наверное, не знаешь – была примесь негритянской крови. И, в конце концов, Сэмюэль заявил с большой помпой: «Если я переодевался к ужину среди этих чертовых негров, то, наверное, имею право переодеться к ужину в своем собственном доме». И от бешенства у моего маленького мулата рассудок окончательно помутился. Он заявил, что Сэмюэль умрет.

И, наверное, он умер бы, если бы заклятья Банту могли его убить. Над миской салата Пенник наводил «порчу» на Сэма. Это так напугало женщину, которую Мина пригласила на кухню, что она сбежала вместе с сыном, как будто за ними гнался сам дьявол. А поскольку во время подобных «действий» у Пенника на губах выступает пена, можешь представить, как он очаровательно выглядел… Он прибежал наверх и попытался изнасиловать меня перед ужином – я надеюсь, что твои клиенты, моя дорогая, ведут себя немного лучше, – и заявил, что убьет Констебля и принесет его как жертву перед моим алтарем, что бросит мне под ноги все золото мира, короче говоря, нагнал на меня немало страху. И это произвело на меня огромное впечатление. Потому что случилось то, что Пенник предсказывал – Сэмюэль Хобарт Констебль умер. Но самое забавное заключается в том, что Пенник не имел к этому никакого отношения. Этот мулат совершенно безобиден, если уметь им управлять. Во всяком случае, он представлял собой отличную дымовую завесу, когда я убила Мину. Я убила ее, чтобы она не смогла рассказать правду о смерти Сэма. Только после этого я смогла заняться собственными проблемами – то есть, заняться тобой – по-прежнему под дымовой завесой таинственной силы Пенника. Сила Пенника – какая чушь!

Я прекрасно знаю, что я делаю, мой ангел. Знаю, что какое-то время меня будут немного подозревать и будут задавать самые странные вопросы. Но я уже привыкла к этому. И в такой ситуации предпочитаю иметь дело с мужчинами. Но самое главное заключается в том, что как бы они меня ни подозревали – они никогда не смогут ничего доказать. Даже если разоблачат фанфаронство Пенника, то все равно они будут подозревать его, а я улыбнусь скромно и мило, как обычно, потому что смерть Сэма… о-о-о… здесь у меня железное алиби.

И тут Вики совершила ошибку. Она совершенно потеряла голову. Начала говорить, говорить, и ничто уже не могло ее остановить.

Яркий румянец залил ее щеки. Она грациозно сделала несколько танцевальных па, но это выглядело карикатурно. Эти движения, как и слова, выдавали состояние ее ума.

– Я уже устала действовать вежливо и осторожно, когда таким людям, как ты, достаточно только свистнуть, чтобы получить все, что они хотят. И когда я услышала, как на самом деле умер Констебль, я сразу же решила, что ты отправишься по его следам.

Я не убивала его, Синтия. Нет, нет. До самой его смерти мои мысли были, в сущности, невинны и чисты. Иначе я не призналась бы Сандерсу, что желаю твоей смерти. Я узнала, как умер Сэм, потому что две ночи после этого спала в одной комнате с Миной, а Мина, о чем все знают, имела привычку разговаривать во сне. Я связала все это в одно целое и только тогда увидела, как могу использовать Пенника, чтобы расправиться с тобой.

С юридической точки зрения можно сказать, что смерть Сэмюэля Констебля была вызвана несчастным случаем. Если говорить о самом механизме того, что произошло, то так оно и есть, но в действительности это не было случайностью. И ответственность за это лежит на Пеннике. Если бы Пенник не сказал того, что сказал, не сделал того, что сделал, и не предсказал смерти в Форвейзе около восьми часов вечера, Сэмюэль Хобарт жил бы до сих пор. Но это должно было произойти. Если бы я внимательно слушала тогда разговор в оранжерее, наверное, уже тогда поняла бы, что это неизбежно. Каждый человек поступает согласно своей природе, и потому стервозность, сидящая в Сэме, проиграла, а я извлекла выгоду. Сейчас ты увидишь, как он умер, потому что ты умрешь тем же самым способом, моя дорогая…

Вики сделала церемонный реверанс, и Сандерс вспомнил, что когда-то она сделала то же самое на лестничной клетке в Форвейзе. Он также узнал выражение ее лица – точно такое же, как под стеклянным абажуром в столовой, краска на лице, блестящие глаза – когда она прощалась с ним за несколько часов до смерти Мины Констебль.

Подпрыгивая, как школьница, она побежала в сторону камина. Всунула руку в коробку, которая стояла на карнизе.

– Если радио не будет действовать, то ничего не поделаешь, – практично заявила она. – Впрочем, у меня масса времени, прежде чем объявят о выступлении моего ясновидящего. Теперь ты должна быть очень внимательной, моя дорогая. Это самый лучший способ убивать людей, о каком я когда-либо слышала. Для него не нужны какие-то специальные знания, иначе я не справилась бы с этим. Старший инспектор Мастерс неожиданно еще раз попал в цель. Я подслушивала под дверями, прежде чем меня посадили в поезд, которым, разумеется, я не уехала. Он сказал: «Что-то неуловимое, как ветер, и одновременно самое обычное, как хлеб. Что-то, что можно сделать в собственном доме при помощи воды и кусочка мыла». И был прав. Мыло! Мыло! Это как раз напомнило мне… Ты можешь подождать минутку?

Она исчезла за дверями ванной, и целую минуту был слышен только шум воды, льющейся из кранов.

– У тебя мне не требуется следить, чтобы не произвести ни малейшего шума, – пояснила она, остановившись на пороге, – как это было в Форвейзе, когда я отправила на тот свет Мину. Благородный доктор Сандерс услышал шум воды, но подумал, что это фонтан в оранжерее.

Ничего у меня не вышло с этим парнем, Синтия. Я хотела спровоцировать вспышку неожиданной любви, даже сидела с ним в темноте, чтобы облегчить ему задачу. Но ничего не вышло. Он без памяти влюблен в какую-то глупую девку, в твоем стиле, а та, вместо того, чтобы не выпускать его из рук, путешествует по свету. Джон считает, будто она наставляет ему рога, что весьма правдоподобно. В общем, все было напрасным, и этот дурак оказался слишком большим джентльменом, чтобы воспользоваться минутой женской слабости… Правда, был момент, когда уже… Он сказал, что я веду себя, как «героиня детективного романа». В этом не было ничего удивительного, потому что я считала, что это самый лучший способ сыграть свою роль. Ты согласна со мной?

Это был неплохой замысел. Джона легко обмануть, и я знала, что, если он поймает меня в воскресенье вечером в Форвейзе, я смогу убедить его, чтобы он помог мне. Он мог мне здорово помочь. Впрочем, он и так неосознанно сделал это. Мне пришлось дать по носу Ларри. Он был очень недоволен, бедняга! Я так уговаривала его, чтобы он взял меня с собой к Констеблям и… ничего из этого не вышло.

Знаешь, Синтия, я в первый раз начинаю в самом деле тебя любить. Ты не имеешь понятия, что за облегчение больше не быть благовоспитанной девицей, а на самом деле: «маленьким-песиком-на-посылках-для-всех»! Думаю, что свои самые лучшие трюки и уловки я переняла от тебя. Я наблюдала за тобой с того момента, когда ты вышла за моего отца. Только так уж мне не везло, что мужчины, которые теряют из-за меня голову, не тратят на меня деньги, потому что их не имеют. С этой точки зрения ты всегда счастливее… Ах, перестань! Лежи тихо!

Женщина на кровати отчаянно забилась под одеялом, закричала. Вики в мгновенье ока оказалась около нее, совершенно спокойная и уверенная.

– Я слишком много говорю. Совсем, как Пенник, – констатировала она. – Не кричи! Знаешь, я думала о том, чтобы тебе пальцы рук и ног подпалить спичками, прежде чем отправлю тебя на тот свет. Не думаю, что потом кто-то будет заниматься такими мелочами, как мелкие ожоги. Мне это доставило бы огромное удовольствие! Ну, готовься, моя дорогая, я должна тебя перенести.