Пир попрошаек - Дэниел Худ

Он, смешавшись, умолк.

Грантайре досадливо поморщилась, однако буквально через мгновение ее лицо вновь стало спокойным. Она демонстративно потеребила узкую лямочку на своем оголенном плече и сказала:

— Полагаю, вы имеете в виду это… Можете не волноваться. Я, конечно же, надену что-нибудь более отвечающее принятым здесь меркам, я стану кланяться во все стороны и вообще вести себя тише воды. Вашей почтенной даме не к чему будет придраться.

— Надеюсь, вы понимаете, — Лайам старался сгладить неловкость, повисшую в воздухе после его слов, — что я забочусь в первую очередь о том, чтобы ваша встреча с вдовой прошла хорошо. Лично меня ваш наряд ничуть не смущает, однако…

— В самом деле? — с живостью перебила его Грантайре. — Тогда почему вы краснеете всякий раз, как смотрите на меня? И это довольно странно, ведь дневник Тарквина Танаквиля рисует совсем другой ваш портрет.

Как и следовало ожидать, Лайам тут же и совершенно непроизвольно залился густой краской. Не зная, куда девать глаза от смущения, он откашлялся и пробормотал.

— Тарквин вел дневник? Я и не знал.

— Да, я нашла его в библиотеке. В основном он содержит записи о магических опытах, но среди них частенько встречаются отступления личного плана. Там довольно много говорится о вас.

— Вот как? — Лайам опять кашлянул, не зная, как выйти из затруднительного положения. — Мне… мне тоже хотелось бы ознакомиться с ними.

Грантайре покачала головой.

— Не думаю, что вам стоит это читать. Тарквин отзывается о вас в весьма лестном тоне, но вы же знаете — он был человеком прямым. Кое-какие его замечания могут вам совсем не понравиться.

Лайам усмехнулся. Кажется, гостья решила его поддразнить.

— Именно эти отзывы меня и интересуют больше всего.

— В таком случае, любезный сэр, вы опоздали. Я заберу эту тетрадку с собой. Там много полезного для меня, а вам… вам она совершенно неинтересна.

Ага, негодница хочет его помучить. Чтобы теперь он терзался в догадках, что там такое о нем могли написать? Внезапно Лайам осознал, что ему совершенно не хочется прекращать эту беседу. Он подошел к столу и сел, глядя Грантайре в глаза.

— Я все хотел вас спросить… Почему вы ни разу не поинтересовались, как умер Тарквин? Ведь вы с ним как будто дружили. Неужели обстоятельства смерти друга для вас не важны?

— Я обо всем знаю от него самого, — спокойно и дружелюбно ответила Грантайре. — Тарквин являлся мне после смерти — я вам уже говорила.

— Ах, да… — ответил Лайам. — Конечно.

Он лихорадочно размышлял, о чем бы еще спросить, и очень обрадовался, когда Грантайре заговорила сама.

— Что меня действительно интересует, так это зачем ему вообще понадобилось посещать этот мир? Я спросила, но он не ответил. Только сказал, что у него в Саузварке имеется какое-то дельце. Вы знаете, что он имел в виду?

Лайам знал, но говорить ему не хотелось. Ему хотелось слушать и слушать этот чарующий голос. Поэтому он ответил так кратко, как только смог.

— К нему обратились за помощью слуги Лаомедона — грифоны. Жрецы новой для Саузварка богини Беллоны взяли их товарища в плен. И собирались принести его в жертву в день освящения нового храма.

— Беллона? — повторила вопросительно Грантайре. — Богиня, о которой судачат на всех дорогах Южного Тира? Она что, и впрямь явилась жителям этого захолустья?

Лайам кивком подтвердил, что это действительно так. Волшебница, приподняв бровь, задумалась, потом спросила:

— И вы все это видели своими глазами?

— Да, — с некоторым колебанием произнес Лайам. — В какой-то мере. Я был занят. Я… я помогал Тарквину.

Грантайре кивнула, как будто именно это и ожидала услышать, затем встала из-за стола.

— Думаю, вам, да и мне тоже, пора отдохнуть. Нынешний день был очень долгим.

«Долгим, но он мог бы продлиться немного еще», — с грустью подумал Лайам, однако он тоже встал и сказал:

— Да, пожалуй, пора…

Они оба направились к выходу в коридорчик, волшебница шла чуть впереди. Внезапно Грантайре резко остановилась и повернулась. Лайам замер, почувствовав, что ее длинные тонкие пальцы слегка прикоснулись к его груди.

— Скажите — пленного грифона освободили?

— Да. — У него пересохло в горле.

— А кто это сделал, вы или Танаквиль?

Лайам вспомнил, как он висел вниз головой под куполом храма Беллоны, как вталкивал дрожащей рукой отмычку в замок…

— Мы оба.

Он старался не шевелиться, чтобы продлить мгновение близости, Грантайре тоже не отстранялась и, казалось, чего-то ждала.

— Танаквиль сказал мне, что вы отыскали его убийцу. Ту женщину, которая нанесла роковой удар. Это правда?

Лайам кивнул, потом, запинаясь, сказал:

— Мне… мне повезло… Случай помог делу.

Грантайре кивнула и заглянула в его глаза. Сделать это было непросто. Ей пришлось сильно откинуть голову, но она ни на шаг не отступила и не подавала виду, что ей неудобно. Она просто стояла, едва не касаясь Лайама своей высоко поднятой грудью, в глазах молодой женщины вспыхивали зеленые огоньки.

Узкая ладонь лежала у него на груди, так, словно ей там было уютно, губы гостьи чуть приоткрылись, обнажая полоску зубов, и Лайам вдруг понял, что может ее поцеловать. «Я могу ее поцеловать? — подумал он ошеломленно и тут же себе ответил: — Да, несомненно могу».

А вдруг его порыв не одобрят? Одобрят или не одобрят, но, кажется, не станут особенно возражать!

Сознание своей власти наполнило его душу восторгом. Недавняя строптивица вдруг сделалась доверчивой и податливой и, ожидая его решения, покорно стоит рядом с ним. «Я могу ее поцеловать!» Да полно, правда ли это? Возможно, он просто уснул, сраженный усталостью, и видит все это во сне. «Я могу ее поцеловать, я… я сейчас ее поцелую!»

Он слишком долго медлил там, где медлить нельзя. Грантайре опустила руку и отвернулась.

— Спокойной ночи, сэр Лайам, — сказала она и скрылась за дверью спальни.

Лайам, как стоял, так и остался стоять, не понимая, что счастливый момент безвозвратно упущен. Потом он закрыл глаза и, запрокинув голову, сдавленно застонал.

Фануил, выбежавший из-за угла, замер как вкопанный, недоуменно разглядывая хозяина.

«Мастер, с тобой все в порядке?»

Лайам ничего ему не ответил. Он с трудом сдвинулся с места и потащился в библиотеку.

Дракончик потрусил следом. Он внимательно следил за хозяином, пока тот раздевался и укладывался в постель. Потом снова спросил:

«С тобой все в порядке?»

Лайам внезапно сел и сердито поглядел на уродца.

«Ты видел? Видел, что произошло в коридоре?»