Человек с гранатометом - Анатолий Патман

— Хорошо, Борис Михайлович. Кажэтся, товарищи, что наши войска всё-таки ещё не готовы к схватке с фашистами. Недоработка, товарищи, командиров и партийных органов, раз их бойцы бегут. Наверное, надо проверить их работу и сделать определённые выводы. Нам, товарищи, нужна реальная работа и забота о советских воинах, а не очковтирательство и потворство нарушителям дисциплины. Советские командиры и партийные органы должны пользоваться заслуженным авторитетом и уважением в войсках, а не только опираться на репрессивный аппарат. Наша армия должна являться надёжным защитником нашей социалистической Отчизны, товарищи, а не сборищем дезертиров и капитулянтов. Товарищ Бэрия! А что Ви можете сказать по этим вопиющим фактам?

Конечно, некоторым присутствующим немного было удивительно, что товарищ Сталин обратил особое внимание на факт дезертирства в отдельных стрелковых частях и сделал упор именно на это. Вот только никто из них не знал и не понимал, как опасно это явление. Из новых знаний было видно, что неумелые отцы-коммандиры и разгильдяи-бойцы, массово бросавшие оружие и разбегавшиеся, чуть не поставили страну в катастрофическое положение. Оттого и были большие людские и материальные потери, и не удалось избежать разрушений на огромной территории.

— Товарищи, к сожалению, установлено, что имели место многие нелицеприятные факты злоупотреблений своим служебным положением и откровенного разгильдяйства. Командиры подразделений, в которых бойцы дезертировали, не занимались политико-воспитательной работой, не интересовались бытом и военной подготовкой красноармейцев, и, честно говоря, они воровали и на ворованное просто пьянствовали. К выполнению боевых заданий относились наплевательски и красноармейцев просто гнали на убой. Конечно, в таких условиях бойцы, среди которых, как докладывают, отчего-то много несознательных элементов, призванных именно на Украине, дезертировали. Ещё, товарищи, выявлена связь допустивших эти преступные нарушения и другие упущения командиров с некоторыми вышестоящими командирами и даже ответственными работниками, в частности, отчего-то больше всего с товарищем Хрущёвым. Если можно так сказать, товарищи, то он, кроме всего прочего, пытался покрыть некоторых из них, увести от заслуженного наказания. Это совершенно недопустимо, товарищи. Поэтому, имеется вполне обоснованное предложение об отзыве с Украинского фронта товарища Хрущёва, как не оправдавшего высокого доверия партии и вообще, как это ни прискорбно и трудно для нас, о рассмотрении его персонального дела и соответствия занимаемой должности.

— Вот, товарищи, таких командиров, халатно относящихся к своим прямым обязанностям, сразу надо привлэкать к ответственности. И Никита, похоже, никак не оправдал наших надэжд. А ведь ми, товарищи, ему верили и всячэски поддерживали. Жаль, жаль.

— Товарищ Сталин, разрешите высказать одно мнение. Может, оно и явится не совсем политически верным, но, товарищи, нам надо повысить устойчивость наших войск.

— Ми слушаем вас, Борис Михайлович.

— Так вот, товарищи, в некоторой степени имевшийся факт дезертирства под Львовом был вызван и преобладанием в подразделениях военнослужащих из одной местности, к тому же, совершенно необстрелянных и неподготовленных. Впредь для недопущения этого желательно не допускать комплектования боевых частей военнослужащими из одной местности и создания исключительно национальных частей. К тому же, бросить в бой неподготовленных бойцов – это грубейшая ошибка, и впредь такое не должно повторяться. Также для повышения устойчивости войск можно и нужно принять и другие меры, в том числе карательного характера. В немецкой и других армиях европейских стран такое уже практикуется. В первую очередь, предлагается, например, направление провинившихся в отдельные штрафные роты и батальоны, развертывание в тылу наших войск специальных частей из состава НКВД для обеспечения устойчивости. Конечно, прежде всего, надо повышать дисциплину в частях и ответственность командиров за это.

— Ви правы, товарищ Шапошников. Ми думаем, что эти предложения немедленно надо принять. И товарища Хрущёва тоже надо отозвать. Нельзя покрывать лиц, допустивших разгильдяйство и даже нарушения, тем более, преступления. Ми думаем, что Политбюро поддержит это мнение и рассмотрит личное дело товарища Хрущёва. Дисциплина и порядок в войсках должны быть. Ми не допустим дезертирства и других воинских преступлений. Они должны караться по всей строгости наших социалистических законов. Ладно, продолжим, товарищи. У кого ещё будут предложения?

Дальше совещание продолжилось уже более спокойно. Всё-таки новости оказались не самыми страшными. Правда, ближайшая немилость товарища Хрущёва оказалась такой неожиданной…

Эпилог

— Господа, меня так смущают эти последние перемены в Советском Союзе. Вроде, и незначительные, а всё равно как-то подозрительно. Кто-нибудь может объяснить, что там вообще происходит? — худощавый господин в белой рубашке с галстуком и строгом костюме, похоже, от волнения, всё теребил и теребил свой цилиндр.

Вообще, на этом, то ли своеобразном закрытом совещании, то ли простом чаепитии или даже ланче после гольфа, он никак не был одинок. Таких господ там имелось несколько. Все они были уже в относительно приличном возрасте. И от всех них за милю веяло какой-то важностью, солидностью и не хилой опасностью.

Прекрасное поле для гольфа виднелось где-то в отдалении. Несмотря на как бы и осеннее время года, конечно, согласно календарю, но это в других местах, во всей местности царило настоящее райское лето.

А в лёгком, ажурном павильончике под открытым небом, в окружении многих чудес тропической ботаники, важные господа предавались отдыху, но только отчего-то в строго мужской компании. В отдалении маячили фигуры многочисленных охранников. Да порою в нужных местах появлялись занятые обслуживанием важных гостей слуги, проделывающие всё как можно быстрее и незаметнее и главное, молча. В общем, всё, как полагается.

И именно беспрецедентные меры безопасности как раз и говорили о важности встречи группы оживлённо беседующих джентльменов.

— И что тебя смущает тебя, Пол? — спросил другой, отличающийся от первого каким-то аристократическим лоском. — Вроде, пока ничего такого не происходит. Всё ожидаемо.

— Нет, Дэвид, я согласен с Полом. Где-то что-то не так!

Тут уже в разговор включился толстый господин. Несмотря на свою массивную фигуру, он был словно живчик, успевающий везде. Правда, как один известный государственный деятель, он сигарой не злоупотреблял.

— Да, и что тебя смущает, Алан? — тут уже не выдержал и четвёртый джентльмен, явно с военной выправкой.

— Да, всё, Джон. Ладно, пусть «лягушатники» не хотят воевать и сильно остерегаются «гуннов», да и «кузены» отговаривают их от этого? Конечно, и мы остерегаемся вцепиться напрямую с немцами, да нам это и не надо. Так Адольф пока и без этого всё сделает за нас, ну, почти всё. Надо будет, прижмёт кузенов, да поставит на место всех остальных. Вот только мы все ведь хотели натравить «гуннов» на эти дикие восточные орды. Вроде, уже всё было на пути к этому. А они взяли да нежданно вывернулись.

— Вообще-то, Алан, не забывай, что у Сталина с Гитлером изначально была договоренность не воевать друг с другом. Просто неизвестно, отчего они вдруг вцепились у этих, как их там, Бреста-над-Бугом и Львова.

Тут в разговор включился и пятый джентльмен, прежде молчавший, с немного прямоугольным лицом и крупным, чуть крупнее у других, лбом.

— Так, Дэвид, это как раз и понятно. Писали же в прессе, что какой-то «пшек» замочил «Быстроного Гейнца», потом «гунны» по ошибке напали на красных, те в ответ умудрились учинить им небольшое кровопускание. Ну а после пошло-поехало и завертелось, да и у германских военных появился соблазн удержать за собой эти города.

— Ну, тогда, Алан, и я могу сказать, что «гунны», получив от красных под этим самым Брестом-над-Бугом, решили не испытывать судьбу. Так что, нам пока придётся отложить на какое-то время планы натравливания Адольфа на «Дядюшку Джо».

— А вы подумали о том, и куда же направят после этого свои стопы эти «гунны», господа? — наконец решился и шестой джентльмен, наверное, чуть помоложе других.

— Так это и так понятно, Джеймс. Конечно, Адольф, прежде всего, разберётся с «лягушатниками». И мы все об этом прекрасно знаем. Знают об этом и «кузены». «Хитрый лис» давно уже известил их об этом. Правда, наши интересы при этом никак не пострадают. Мы по-прежнему будем помогать Адольфу. Но, не принимая никаких мер, Невилл вместе с лягушатниками точно сядет в лужу. А Уинни только и ждёт этого. Только он уже будет воевать серьёзно. Конечно, через некоторое время и мы подключимся к игре. К этому времени «гунны» как раз немного потрясут «кузенов», что будет нам только на руку. Но большее Адольфу мы не позволим. Мы ему самому просто кровь пустим. Пиф, паф, и нет Адольфа! — толстяк тут же, энергично размахивая руками, показал, что он сделает с Адольфом.