Не ошибись с выбором - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Потому что в моей жизни все пошло наперекосяк. Если можно так выразиться. Я многое осознал и сейчас не имею понятия, как поступить.
— И в чем именно проблема?
— Прости, Мария, но я сейчас не готов это обсуждать. Я сам не понимаю, что чувствую, поэтому и слов подобрать не смогу. Лучше скажи мне, чем же ты в детстве занималась? В юности? В институте?
— Эм, уроки, школа… В городе, где я раньше жила, мы собирались огромной компанией. Ребята были разного возраста, и мы все время играли в игры, дрались друг с другом, отвоевывали территории.
— Так ты была пацанкой? Не верю…
— Я была девочкой в платьице, которая раздавала всем звездюлей по самые уши. Но потом мы переехали — новые знакомые, новая школа… Новый период в жизни. Я стала самой настоящей недотрогой, верила всему, что говорят…Очень доверчива и самая настоящая скромница. Опять же — я училась, а в свободное время гуляла с друзьями, как и большинство детей.
— И что же вы делали?
— Обычно шли на озеро, в лес. Иногда на кладбище. Меня всегда удивляло, насколько там тихо. Мы навещали наших друзей очень редко — страшно терять близких. Потом институт — моя профессия достаточно сложная. Личная жизнь отсутствовала — мы даже шутили, что посвятили себя анатомии и гистологии. Времени на клубы попросту не было, но некоторые с нашего потока умудрялись отрываться на полную и при этом хорошо учиться — у меня так не получалось. Я больше любила проводить свободное время за творчеством — рисовать, писать, сочинять истории… А вы? Чем вы занимались?
— Я был трудным подростком, гораздо хуже брата. Не знаю, как моя мама не поседела в тот период. Деньги портят, особенно когда нет контроля. Сейчас я это понимаю, а тогда мне было откровенно наплевать на собственную жизнь. Осознание пришло в институте, в голове что-то переклинило, плюс ситуация с братом оказала сильное влияние. Я стал много работать, помогать родителям, очень много учился — пропадал сутками среди учебников, таблиц, расчетов, изучал языки и многое другое. Забросил бессмысленные встречи, полностью разорвал все отношения с друзьями. Они до сих пор со мной не здороваются, но я ни о чем не жалею.
— Ну вот… — я печально вздохнула.
— Что-то не так?
— Мне теперь интересно, что ты такого делал, что твоя мама должна была стать седой…
— Может, потом расскажу, — Виктор улыбнулся и замолчал. Дверь стеклянного домика открылась и на пороге возникла официантка с подносом. Перед нами поставили огромные блюда, наполненные вкусной и красиво оформленной едой. Аня набросилась на свою порцию, тут же поглощая пюре. Иногда мне кажется, что я ее не прокормлю. И судя по всему, в скором времени мне придется покупать замок на холодильник.
Дочка с удовольствием поглощала котлетки, смотрела на Виктора огромными глазами и постоянно пыталась дать ему то вилку, то ложку, то кубик сахара. Мужчина принимал странные подарки, постоянно благодарил и продолжал улыбаться до тех пор, пока не раздался звонок:
— Да, — голос ровный, не напряженный. И судя по интонации — говорят о работе, — да, я знаю. Сейчас посмотрю… Ну это уже их проблемы, что они не могут. Этот договор — большая удача для таких фирм, лично я склонен к тому, что этих ребят можно спокойно заменить… Значит подождут, если хотят сотрудничать… Слушай, я занят, я все понял. Сейчас посмотрю … Нет, не один…
В этот момент Аня чихнула прямо в тарелку и резко рассмеялась. Остатки пюре застряли у нее на самом кончике носа и этот факт девочку очень радовал.
Повисло молчание… Виктор продолжил разговор уже более напряженно:
— Да, я с Марией Олеговной и ее дочкой. — Неожиданно, неужели на том конце провода Преображенский? — Да, мы вместе… Да не в этом смысле… Это допрос? Слушай, у меня долгожданный выходной, я понял по поводу Германии и как только мы закончим разговор — разберусь с рейсом и обо всем договорюсь!
Повесив трубку, Виктор набрал еще один номер и заговорил на немецком. Я ни слова не поняла, но отметила про себя, что этот язык очень красивый. И Виктор говорил на нем очень уверенно и свободно, как мне показалось. Аня тут же замолчала, с интересом наблюдая за мужчиной, открыла от удивления рот и замерла на стуле.
— Я завтра улетаю… — Волков повесил трубку и о чем-то задумался.
— Не хотите?
— Нет. Не хочу. Но надо. Не хотите прогуляться вдоль берега? Здесь есть пледы для гостей — Аня не замерзнет.
Я радостно согласилась, так как уже давно хотела подойти к воде.
Мы вышли из уютного кафе, Аня с удовольствием бегала по песку, раскидывая вокруг себя камушки и небольшие палки. Она визжала от удовольствия, подпрыгивала на месте и постоянно смотрела на то, как далеко убежала от нас. На самом деле Аня была трусихой и никогда не решалась отбежать от меня слишком далеко.
— Вам холодно, — Виктор заметил, как я передернулась. Беспокоясь об Ане, я отдала ей свой плед и сейчас девочка изображала летучую мышь, размахивая руками словно крыльями. Внезапно на плечи упало теплое мужское пальто…
— Так странно. — заметила я, наблюдая за чайками.
— Что именно?
Виктор стоял очень близко, за моей спиной. Он будто бы дышал в затылок — на шее ощущалось теплое дыхание, несмотря на сильные порывы ветра. Я повернулась к нему лицом:
— Запах. Вы пахните хвойным лесом, Виктор Сергеевич и именно ваш запах смешивается с водой. Мне нравится это сочетание…
Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Он хотел что-то сказать, иногда морщил лоб, намереваясь задать вопрос или что-то сделать…
Внезапно его рука легла ко мне на спину.
— Тебе холодно?
— Нет, но ты стоишь в одном свитере, а завтра важный день. Будет плохо, если ты заболеешь. Думаю, нам уже пора возвращаться…
Виктор молчал. Просто смотрел на меня, практически не моргая. Он тяжело дышал, было видно, что волновался, но при этом не позволял мне отойти от себя, крепче сжимая мою ладонь.
— Думаю, ты права… Нам пора…
Не знаю, сколько прошло времени, сколько на самом деле мы стояли вот так на берегу залива, отвлекаясь разве что на детский смех. Я ощутила, как его рука тянет за собой, поняла, что мужчина зовет Аню, и дочка с радостью бежит на звук его голоса… Поняла, что все это время сердце билось с такой силой, словно готово было вырваться из
