Лик зверя - Сергей Дмитрюк

Только теперь я увидел, что впереди, у подножья песчаной горы, возвышается все тот же дощатый ангар, который я покинул полчаса назад, спасаясь от своих преследователей. Ну, это уже слишком! Выходит, я проделал весь этот путь только для того, чтобы вернуться туда, откуда он начался?

Впрочем, нет. Это было уже не прежнее неказистое сооружение. Картина перед моими глазами странным образом менялась, и на месте деревянного ангара из жаркого марева пустыни выросла совершенно новая постройка, чем-то напоминавшая ветряную мельницу древности, какие я видел на старинных гравюрах. Эта «мельница» появилась прямо по курсу моего движения, и я с ужасом вспомнил про неисправное управление магнитора, в котором я оказался по прихоти всесильного Модулятора. Через секунду на передней панели вспыхнул и тревожно замигал сигнал, предупреждающий об опасности.

Расстояние между мной и этим непонятным зданием стремительно сокращалось. До него оставалось всего пятьсот метров… триста… двести… Я с ужасом наблюдал, как яркий оранжевый кубик в шкале дальномера быстро падает вниз и нервно трепещущие цифры сменяются одна за другой. В последний момент, уже предчувствуя неминуемое столкновение, я в отчаянии нажал на кнопку вертикального ускорения, но магнитор взлетел над землей только на метр, не больше. Инстинктивно вжавшись в спинку кресла, я закрыл глаза и всем телом почувствовал страшной силы удар.

Машина с ходу врезалась в деревянную стену «мельницы», пробив ее насквозь. Со страшным треском и скрежетом разлетелись в разные стороны обломки дерева. Подо мной что-то хрустнуло, словно переломили пополам металлический прут, и раздался страшный грохот взрыва. Ослепительное пламя моментально окутало всю машину, потянулось за ней бешеным крутящимся хвостом. Все сооружение вспыхнуло пылающим факелом. Это видение промелькнуло перед моими глазами почти мгновенно, потому что сразу же после взрыва какая-то неведомая сила подбросила мое кресло вверх и швырнула его в сторону — сработала аварийная катапульта. Я покатился по песку, теряя сознание…

Первым чувством, когда я очнулся, была жажда. Во рту все пересохло и нестерпимо жгло. Колючий язык казался высохшей морской губкой. Я лежал на твердой земле, и горячая сухая пыль забивалась мне в ноздри, обжигала горло. Кажется, жив… Я осторожно пошевелил рукой, скосил в сторону глаза.

Справа от меня ясно просматривалось некое подобие жилого поселка: маленькие глинобитные домики, полузасыпанные песком, казались нежилыми и давно брошенными. Темные провалы окон были обращены к пустыне мертвыми глазницами иссохших на жаре черепов. Где я? Что со мной?

Я с трудом поднялся на ноги, не сразу вспомнив, почему оказался здесь, и в эту минуту увидел колодец, прямо посреди улицы. Вода! Как безумный, я бросился к нему и жадно припал к ровной поверхности воды, заполнявшей колодец до самых краев. Никогда раньше я не думал, что смогу выпить столько много. Утолив, наконец, свою жажду, я отер рукавом рубахи рот и посмотрел в сторону поселка. Пустыня давно уже начала наступать на этот крохотный мирок человеческого жилья и в скором времени может полностью его поглотить. Гонимый ветром песок быстро засыпал улицы, сравнивал с землей плоские крыши домов. Только вот этот колодец каким-то чудом еще остался нетронутым безжалостной стихией.

Я снова взглянул на ровную поверхность воды и вздрогнул от неожиданности — в темной глубине колодца плавали смутные отражения моих недавних преследователей. Быстро подняв глаза, я увидел их. Они стояли в нескольких шагах от меня: в тех же не подвижных позах, темных плащах и защитных шлемах. Ну, хватит с меня этих игр! Что хотят от меня эти молчаливые истуканы? Чего они за мной увязались?

— Эй, вы! — крикнул я, сжимая кулаки. — Что вам от меня нужно? Какого черта вы гоняетесь за мной уже второй час?

Едва я успел договорить, как один из моих преследователей полез рукой под свой плащ, явно намереваясь достать оттуда оружие.

— Что, опять излучатель? Ну уж нет!

Я стремительно бросился к ним, в два прыжка преодолев расстояние, разделявшее нас. Не дав им опомниться, с ходу нанес удар ближнему противнику, но он на удивление легко ушел от него и, пружинисто подпрыгнув вверх, оказался за моей спиной. Такого я от них не ожидал. Едва я успел перегруппироваться, как оба моих противника угрожающе двинулись на меня с двух сторон. Я не мог видеть их глаза, и это сильно осложняло мое положение.

Резко опустив руку вниз по дуге, я остановил удар одного из нападавших, но мой «блок» лишь частично ослабил его силу. В следующее мгновение мне едва удалось отбить удар, нацеленный в мое лицо, и снова я почувствовал необычную, нечеловеческую силу, исходившую от моего противника. Изловчившись, я схватил одного из них за полу плаща и рванул на себя, пытаясь повалить его на землю, но ткань не выдержала, порвалась, и мой соперник проворно выскочил из неудобной одежды. Я отступил назад, изумленно глядя на него.

Передо мной стояла девушка — высокая и изящная, в обтягивающем, лоснящемся на солнце костюме и высоких сапожках. На правом плече у нее поблескивал широкий металлический браслет. Второй нападавший на меня также скинул с плеч свой плащ, оказавшись тоже девушкой, как две капли воды похожей на первую.

Признаться, я был ошеломлен. Драться с хрупкими жен-щинами было выше моих сил и против всяких правил. Но мои сомнения рассеялись, когда эти двое сняли, наконец, свои шлемы, и я увидел их лица. Их глаза — стеклянно-прозрачные и неподвижные — это были глаза роботов! Так вот откуда эта нечеловеческая сила в их руках?

Люди-роботы, вернее биороботы, сделанные столь искусно, что отличить их от настоящих людей можно было только по глазам, да еще по их необычным способностям. В повседневной жизни Трудового Братства подобные машины использовались в тех случаях, когда необходимая работа была сопряжена с большим риском для человеческой жизни: на разработках подводных рудников; при очистке древних хранилищ ядовитых химикатов и радиоактивных веществ; на сборках орбитальных комплексов; при освоении новых, малоизученных миров иных звездных систем, — везде, где человеку было не под силу справиться самому. Здесь же им отводилась непривычная роль соперника в учебной схватке. И раньше я никогда не видел, чтобы биороботов изготавливали в образе женщин.

А каково было мне? Бороться с машинами, которые заведомо сильнее тебя, не чувствуют боли и усталости! Что за чушь?! Ведь я — человек! Одно из самых совершенных творений природы, а они лишь творение рук человека!

Эта мысль немного ободрила меня и придала сил. Поэтому, когда стоявшая рядом «девушка» потянулась к излучателю, висевшему у нее на поясе, я решительно остановил ее руку. В этот миг мне довелось встретиться взглядом с глазами робота: пустыми зрачками, похожими на холодные кристаллы, за которыми не было и намека на человеческие чувства и переживания. От этого взгляда мне стало не по себе. А робот, может быть, почувствовав мое состояние, вырвался из моих рук и оттолкнул меня в сторону. Не удержавшись на ногах, я упал на землю, сгруппировавшись и ожидая удара, но его почему-то не последовало. Изумленный, я поднял голову.

Кругом было темно. Ущербный диск серой луны кровавым отблеском освещал небольшую поляну, окруженную со всех сторон низкорослыми, похожими на земные кедры деревьями. Знакомый сад… или парк?.. Смутные воспоминания, встревоженные увиденным, постепенно поднимались из глубины памяти. Спустя секунду я услышал чьи-то голоса, приближавшиеся к поляне со всех сторон. Неожиданно понял — ведь это гонятся за мной! Ну конечно! Я же на вилле Креса Садора, главы компании «Лидер» и отца Кунти, я на Гивее! Сегодня день рождения Садора. Кунти привела меня в кабинет своего отца, а сама вернулась к гостям. Она просто замечательная девушка! Без нее я бы не смог ничего сделать. Но за дверью кабинета неожиданно появился телохранитель Садора — старый Сакумаса… Потом наша с ним схват ка, и вот я здесь, в саду, пытаюсь пробраться к заветному магнитору, оставленному для меня все той же Кунти. Мне нужно скорее выбраться из ловушки и доставить добытую информацию на Землю, Громову…

Эта погоня снилась мне последние несколько месяцев, пока я находился на излечении в Антарктическом санатории. После всего ужасного и трагичного, что довелось мне пережить на Гивее, после того, как я заново родился на операционном столе благодаря стараниям эниохирургов, такой удар по моей психике был слишком сильным и жестоким.

Я услышал треск ломаемых чьими-то тяжелыми шагами веток и встрепенулся. Среди деревьев замелькали неясные тени. В следующую минуту я почувствовал, как слабеют мои ноги, как становятся ватными, как холодный пот струится по моему лицу и стекает за воротник рубашки. Из-за деревьев выскочили какие-то люди в черной одежде. Я поднял руку, в которой сжимал излучатель, и понял, что теряю сознание…