КГБ против СССР. 17 мгновений измены - Александр Шевякин

А уж после того, как В. Федорчук возглавил министерство, жизнь генералов вообще превратилась в сущий ад. Заместитель министра И.Т. Богатырев предостерегал одного из начальников облУВД: «Имей в виду, Федорчук на каждого из нас запросил материалы, а в бытность председателем КГБ СССР такие материалы потребовал на первых лиц областей. (…) У меня в мое отсутствие проверяли несколько раз служебный сейф, ищут компрометирующие материалы. Я специально делаю заметки внутри сейфа, а затем проверяю, — они или нарушены, или уничтожены. Даже в моей приемной секретарь — агент КГБ, она постоянно следит за мной, работать стало невозможно…»[341] Тогда же в МВД были восстановлены и политотделы[342].

В органах достигли своего расцвета подозрительность, недоверие и тотальная слежка. О вопиющей несправедливости говорит тот факт, что впоследствии несколько тысяч человек будут восстановлены на работе. В те годы целенаправленно и методично распространялись слухи, печатались анонимки с целью компрометации руководящих работников, прослушивались телефоны и служебные кабинеты. Проявляющих принципиальность и несогласие с чинимым произволом изгоняли и им угрожали. А заместитель министра по кадрам В. Лежепеков с особым удовольствием лично звонил руководителям тех или иных ведомств, требовал, чтобы те не принимали на работу изгнанных им сотрудников МВД. Потом и «идеологи», и «практики» подобного произвола так и остались безнаказанными. Правда, партком МВД СССР исключил начальника оперативно-поисковой службы А. Хрущева из КПСС за непосредственную организацию слежки за сотрудниками МВД. Однако его тут же реабилитировал Московский горком[343]. Да, такие люди тогда были нужны…

Весь тот набор, который был нацелен на действительного врага, переключили на «заклятого друга»: «Возле ведомственного дома на Мосфильмовской улице, где жили многие сотрудники министерства, поставили фургон с группой наружного наблюдения. Следили, кто на какой машине ездит, кого подвозит, с кем утром выходит из дома, с кем возвращается с работы и когда.

При Федорчуке составляли списки тех, у кого есть дачи и машины и чьи родственники служат в системе МВД. Наличие дачи или машины считалось достаточным основанием для увольнения. Если находили родственника в милиции, говорили:

— Выбирайте, кто из вас уходит из системы»[344].

А потом начались и трагедии. Зав. сектором Отдела административных органов ЦК партии А.И. Иванов в начале 1980-х застрелился. Информированные люди сомневаются, что им это было сделано добровольно. Троих заместителей начальника ГУУР МВД СССР уволили, группу лучших сыщиков страны — старших инспекторов по особо важным делам — ликвидировали; их начальник A.C. Муравьев и начальник одного из отделов ГУУР В.Н. Нечаев застрелились[345]. Общее же число самоубийц в МВД за это время составило 160 человек[346].

Замминистра из Узбекистана Г.И. Давыдов покончил с собой 16 мая 1985 г. Первый замминистра внутренних дел СССР ген.-п-к Ю. Чурбанов получил 13 лет. Хотя иногда к большим срокам могла привести не «высокая политика», а обыкновенная бытовая разборка. В одном интервью лучшая подруга Г.Л. Брежневой Мила Москалева рассказала и такую версию. Галина Леонидовна встретила в холле дома по улице Щусева свою соседку Р. Горбачеву. Та сказала ей что-то язвительное, эмоциональная Брежнева послала первую леди на три буквы. С этого будто все и началось…[347]. Сам бывший министр внутренних дел СССР генерал армии H.A. Щелоков пережил после снятия с поста целую эпопею: следствие, 19 февраля 1983 г. — самоубийство жены; 6 ноября 1984 г. — лишение звания генерала армии; 10 ноября (в День милиции!) — публикация об этом в «Правде»; 7 декабря — решением КПК при ЦК КПСС исключен из партии, и 13 декабря он застрелился.

На Западе с восторгом встречали такие известия: «Поздней осенью 1986 г. в Союзе началась еще одна громкая кампания. Она имеет своей целью борьбу с незаконными действиями и злоупотреблением властью со стороны милиции. В печати появились неожиданные сообщения о гражданах, которые были задержаны больше установленного срока без предъявления обвинений, или были избиты, или подвергались грубым допросам в милиции, хотя ни в чем не были виновны или их вина не была доказана. Говорилось и о милицейской коррупции, поголовном взяточничестве. Буквально сразу же появилось очередное постановление, направленное на борьбу с нарушениями „социалистической законности“.

Подлинное искоренение такой практики, основанное на законах и неподкупной власти, — и в самом деле существенно изменило бы советскую реальность. Ведь это именно та область жизни, которая затрагивает каждого и где человек, осмелившийся жаловаться, подвергает себя большому риску. Характерно, однако, что критике подверглись лишь милицейские структуры, а не КГБ.

В любом случае у нас пока нет оснований оценивать эти действия как серьезную реформу общественной жизни. Скорее всего речь идет лишь о попытке несколько ограничить произвол милиции, вызывающий слишком болезненную реакцию населения.

Тот факт, что ни критика (за одним исключением), ни меры по „укреплению законности“ никак не затрагивают КГБ, интересен по многим причинам. Известно, что КГБ относится к другим службам безопасности как к своим конкурентам. Так что критика этих служб может быть объяснена именно конкуренцией. Если это верно, то слухи, будто М.С. Горбачев сталкивается с оппозицией КГБ, вряд ли обоснованны.

До сих пор у генерального секретаря и органов безопасности не было причин для взаимного недовольства. Чистки М.С. Горбачева затронули многие организации, но не КГБ. Со своей стороны аппарат службы безопасности выставляет М.С. Горбачева и его политику в самом благоприятном свете. Не надо забывать итого, что М.С. Горбачев — протеже Андропова. Как и его учитель, он нередко использует КГБ для борьбы с коррупцией и злоупотреблениями тех своих противников, которых он собирается сместить.

Есть основания думать, что М.С. Горбачев надеется на КГБ и в том случае, если его экономическая или международная политика породят серьезную оппозицию в военной среде или в оборонной промышленности. В Советском Союзе любят говорить, что КГБ и вооруженные силы — это щит и меч партии. Похоже, что шеф КГБ Чебриков выполняет функции „щита и меча“ М.С. Горбачева. Не исключено, что это обстоятельство позволит генеральному секретарю, как нередко случалось в прошлом, победить в борьбе с политическими противниками»[348].

В годы перестройки распространялась такая история. Когда была арестована одна из мафий, то в доме 2 по площади Дзержинского для генералитета была устроена выставка награбленных сокровищ. Потом этот же вернисаж показали высшему руководству. Так вот, якобы из Кремля пропало что-то приглянувшееся. Подсчитав, обнаружили пропажу. И Ю.В. Андропову пришлось просить Л.И. Брежнева, чтобы тот приказал вернуть похищенное. Верить всему этому или нет, уж больно похоже на «активку», но и настаивать не берусь.

А потом от слов перешли к делу.

Многочисленные самоубийства, смертные приговоры, аресты и прочие коллизии, выпавшие на долю высокопоставленных партийных и государственных функционеров, тяжким прессом прокатились по брежневской элите. Из публикаций в прессе мы помним немногих. Секретарь ЦК КП Узбекистана Р. Абдуллаева была освобождена от должности весной 1987 г., арестована 29 октября сразу по окончании сессии Верховного Совета УзССР. Помощник Генсекретаря Б. Бровин осужден за взятки. Председатель исполкома г. Сочи Краснодарского края В.А. Воронков приговорен к 13 г. л/св., отбыл 7 лет 2 месяца дня. Зампредседателя Совмина Молдавской ССР В.К. Вышку в 1986 г. приговорен к 14 г. л/св. с отбыванием в колонии усиленного режима, в 1990 г. срок снижен до 10 лет. Секретарь Навоиского обкома Есин получил 6 лет. Директор «Союзгосцирка» (любимец Л.И. Брежнева) A.A. Колеватов арестован 17 февраля 1982 г., были инкриминированы взятки, приговор — 13 лет л/св., освобожден 21 марта 1988 г. Замминистра рыбного хозяйства Рытов приговорен к смертной казни. Секретарь Краснодарского крайкома А. Тарада умрет в камере СИЗО. Первый секретарь ЦК КП Узбекистана И.Б. Усманходжаев (декабрь 1983–1988 гг.) был арестован по обвинению в получении взяток, приговорен к 12-ти г. л/св. Председатель Совета Министров Узбекской ССР (в феврале 1971 — ноябре 1984 гг.) Н.Д. Худайбердыев, будучи на пенсии (1928 г.р.), арестован 23 февраля 1987 г. 6 сентября 1989 г. — Верховным Судом СССР осужден на 9 лет л/св. Второй секретарь ЦК Киргизии В.А. Макаренко в 1985 г. исключен из партии, а его коллега из Узбекистана Т.Н. Осетров будет арестован. Секретарь ЦК КП Грузии С. Хабеишвили после того, как ушел в отпуск, был вызван первым секретарем ЦК КП Грузии Д. Патиашвили и вторым секретарем Б. Никольским, которые велели написать заявление об уходе, тут же собрали Бюро, сняли с формулировкой: «за допущенные ошибки в подборе кадров». Предыстория же всего этого скорее всего такова: в 1984 г. вскрылись хищения в Сигнагском районе. Первый секретарь Бучукури был замешан во взяточничестве. Тогда он силами местной прокуратуры и милиции стал «расследовать» дело о сборе 100 000 рублей для взятки для Д. Патиашвили. Подлог был обнаружен, и Бучукури был арестован. Через 6 месяцев отсидки в СИЗО КГБ он и показал против С. Хабеишвили, которому дали 15 лет. Тот будет убит в 1990-е.